Чтение 44–й страницы книги ~Почка для президента~

друга непомерную лютость. - Там же, в ангаре, вернее, под ним, работает
целый завод по производству и разливу водки. Я сам видел как в ангар
заезжали автоцистерны со спиртом.
- А в каждой бочке по пять тонн, - подсказал человек с большим
бицепсом. Он коротко и кое-как подстрижен, а на лице ни грана волосяного
покроя. Следы ожога...
- А где находится это ангар? - спросил Карташов.
- Это знает Горелов, бывший десантник, он обычно побирается на ВДНХ.
Это он мне говорил о подземном заводе.
- Как его зовут?
- Ваня Горелов...Без ног и рук, самый рентабельный из нас. Таких среди
калек всего трое. Кто по пьянке, а кто и по трезвянке попали под машину или
электричку, но большинство- после Чечни. Словом, военно-бытовые калеки...
- Но ваши хозяева их выдают за ветеранов войны?
- В этом-то все дело. У всех на плечах тельник, "зеленка" и голубой
берет...Дескать, героическая десантура. Для большего проникновения...
- Что ж, вы сами все знаете, вам и решать, - Карташов подвинул к себе
стакан с водкой. - Так за что, братцы, выпьем - за восстание рабов или
мирное сосуществование с поработителями? Пью, за униженных ветеранов горячих
точек и просто потерпевших от жизни...
- Я готов, хоть сейчас! - воскликнул большой бицепс. - Вздрючим
подонков!
- Я хочу рвать их зубами и стрелять, стрелять, - Гарик схватил костыль
и с силой бросил его в дверь. - Только, где взять стволы?
- И транспорт?
- А главное, нам надо скоординировать время. Допустим, связаться с
другими я могу сам, - сказал Татаринов. - Есть надежный человек...
Карташов понял, кого он имеет в виду.
- Но что толку от того же Горелова? Что он может сделать без рук и ног?
- спросил Карташов.
- Да он резцами будет рвать горло. У него на культях врачи сделали
титановые клешни, и он свободно может держать гранатомет. Он согласится. И
любой из нас согласится быть живой торпедой. Клянусь комбатом, - выкрикнул
Бицепс, - я надену на себя торбу с тротилом и вам только и останется меня
подтолкнуть, куда надо, - он заплакал.
- Не скули, Геныч! Мы еще поживем на зло этой гнилой шушвали. Так что,
Карташ, назначай стрелку, соберемся в темпе и решим.
- А что потом? - тихо спросил Сергей. - Он сам не все еще знал, какой
может получиться финал.
- Кто выживет, наверное, так и будет побираться, а если повезет,
определимся в дом инвалидов. Есть хорошие дома, где действительно тепло и
уютно, молоденькие нянечки...Вот наведем шороху на всю Россию, подключатся
газеты, телевидение, дойдет до президента...А как же! Надо ковать общую
блоху. Верно говорю, Карташ?
- Да, черт возьми, все так! Но мы сейчас в некотором подпитии, а потому
такие умные и храбрые. А завтра, что скажем?
- Ерунда! - вспыхнул Гарик. - Я и завтра и во сне, и в бреду буду за
это. Я же им не могу простить! Железно...
- И я не передумаю, - поддержал товарища Геныч.
- Да это же смешно, Серый, какое к лешему подпитие?! О чем ты говоришь?
- возмутился Татаринов. - Да нас водяра не берет. Живем на одних нервах...
- Идет, - Карташов сменил тон на более мирный. - Так и запишем: если
при следующей встрече вы подтвердите сегодняшний меморандум, значит -
восстание. Согласны?
- Согласны! - прогудел хор обрубленных мальчиков.
- А что вы скажете своим надзирателям насчет сломанных замков?
- Мы их придушим первыми, - вырвалось у Гарика.
- Самыми первыми, - завизировал Бицепс.
- Мы скажем своим сволочам, что к нам ломились какие-то бомжи и мы их
отвадили...Верно, ребята?
- Так тому и быть...Давайте на посошок выпьем, - предложил Татарин,
однако водка кончились и расходились на сухую. Договорились встретиться с
Татарином на его точке.
Карташов уезжал с неплохим настроением. Было ощущение, что он увидел
долгожданный свет в конце нескончаемо длинного туннеля. Крохотную точечку,
не более острия иглы, а так будоражащую весь его кроветок. "Похлещи любого
батута, черт возьми!" - подумал он и впервые за многие месяцы на душе стало
что-то по-хорошему разогреваться.
Когда он вернулся в Ангелово, и кружным путем попал на территорию
Брода, первый, кто его встретил, был Николай.
- Где ты, Мцыри, болтаешься в такую позднь? - спросил он, кашлянув в
кулак. Так он делает всегда, когда злится или волнуется.
- А разве мы на казарменном положении?
- Тебя не было на месте более двух часов, поэтому попытайся
вразумительно объяснить...
- Я здесь был, на территории. Люблю помечтать под звездным небом.
- Только ты мне этой херней не забивай голову, - уже с каменным
спокойствием проговорил охранник. - На небе сплошные тучи, покажи мне хоть
одну звезду.
- О звездном небе я говорил, разумеется, фигурально, ты ж
понимаешь...Дай лучше сигаретку, мои кончились.
Закурили. Николай более миролюбиво:
- Ты выпивши и это тебя спасает, но в следующий раз предупреждай,
понял? А об этом инциденте я доложу Броду.
- И напрасно, после недавних его вывертов со стрельбой по живым
мишеням, не стоит в нем будить зверя.
- А мы ведь действительно, не знаем, какими судьбами тебя занесло сюда.
То, что в тот момент ты оказался на Рижском вокзале, относится к разряду
маловероятных событий. Верно?
- Один случай на миллион. И скажи спасибо такой случайности, ибо только
благодаря ей Броду не прострелили башку, и в результате он остался жив, а
значит, и ты при нем. Так что бей мне низкий поклон, а не трахай мозги, они
у меня и без тебя затраханные. Пить надо меньше ...
- Я вообще не пью, - повысил голос Николай.
- Речь в данном случае идет не о тебе, но я уверен, что не без твоих
фантазий в голову Брода закралась такая светлая мысль насчет меня...
- И все же, где ты сегодня был?
- Хорошо, черт возьми, скажу - ездил на Казанский вокзал, пытался снять
какую-нибудь шлюху. Доволен?
Карташов развернулся и пошел к себе наверх. В комнате совершенно
трезвым голосом его встретил Одинец.
- Один раз тебя Брод замочит, - сказал он и зажег настольную лампу. -
Но я догадываюсь, где ты был.
- То, что сегодня выкинул Брод с пистолетом, очень напоминает белую
горячку.
- Это далеко не белая горячка, а заурядная ревность. Вы с Галкой
слишком долго мотались по магазинам. И я не удивлюсь, если узнаю, что там,
где вы с ней любезничали, есть несколько акустических закладок. Теоретически
Веня мог вас прослушивать.
- А здесь? - Карташов отвлекающе очертил рукой пространство.- Здесь
тоже есть закладки?
- Тут все чисто. Можешь мне поверить на слово.
Сергей пристально взглянул на Одинца.
- Извини, Саня, тебе случайно не сорока на хвосте принесла, что мы с
Галиной куда-то заезжали?
- И полтора часа обедали в "Праге"...вместе с Бандо...Хочешь, чтобы я
назвал ваш график с точностью до минуты?
- Ты что же, по заданию Брода, следил за нами? - Карташов вспомнил, как
Брод просил его самого "понаблюдать" за Одинцом, когда они ездили с ним на
Учинское водохранилище.
- Я за вами не следил, а сопровождал, а это разные вещи, - взбивая
подушку, сказал Одинец. - Ну, разумеется, не по собственной инициативе.
- И ты уже отчитался о своих наблюдениях?
- В самых общих чертах...и с учетом наших дружеских с тобой отношений.
Будь спок, в моем хронометраже не указано, что вы заходили к ней домой...и
после ресторана тоже...
- Значит, прессинг по всему полю? А когда я хожу в туалет, тоже
работает наружка?
Одинец подошел к барчику и налил себе водки. Отпил пару глотков и не
поморщился.
- Успокойся, Мцыри... То что ты был у Татарина, я узнал по
тошнотворному запаху, который исходит от тебя. Так пахнет только в мужских
хатах, где много пьют, курят и очень редко моются.
- Что ж, если так, то послушай, что там было...
После рассказа, Одинец прокомментировал:
- Ты, Мцыри, сделаешь великое дело, если за этих ребят заступишься.
Свернешь башку Алиеву и его обнаглевшим шестеркам...Если хочешь, можем
вместе устроить им небольшое Бородинское сражение. Мне - во, как надоело
сидеть без настоящего дела, - Одинец протянул ребром ладони по горлу. И
допил водку.
- Но для этого нам потребуется хотя бы три свободных дня.
- Два дня мы как-нибудь выкроим. У Татарина есть мобильник или хотя бы
пейджер?
- Нет, конечно! Их, как в тюряге, перед сном обыскивают. Причем делают
это постоянно. Но ты абсолютно прав, мобильник им нужен, в крайнем случае,
пейджер, его проще спрятать...
За дверью послышались шаги. Одинец выключил свет.
- Все, - сказал он, - я откидываю копыта. Завтра похороны Таллера, на
поминках и договорим...
Карташову долго не спалось. Он перебирал в памяти события прошедшего