далекий голос Уны.
которого решительно уносили от телефона. Чем бы его ни пичкали, он оставался
в дьявольски хорошей форме.
Единственная опасность, которая нам грозит, исходит от твоего сыночка.
поддерживать огонь в моем семейном очаге.
друг обладал внешностью голливудского киногероя, располагающими к себе
манерами и умел вгонять в краску всех знакомых парижан при помощи одних лишь
жестов и телодвижений. Бывший парашютист, а ныне - один из парижских
банкиров, де Гювэн познакомился и сблизился с Фицдуэйном на почве интереса,
который оба питали к средневековому оружию и приемам обращения с мечом и
шпагой. Оба они - и Фицдуэйн, и де Гювэн - были опытными фехтовальщиками.
Несмотря на то, что в конце двадцатого столетия это искусство не считалось
самым полезным в практическом отношении, для обоих это было чем-то вроде
семейной традиции.
происшедшего три года назад. Эта трудная и кровавая осада в немалой степени
повлияла на всех, кто выжил, но она же и крепко-накрепко связала их между
собой. Услышав от Килмары о новом нападении на Фицдуэйна, де Гювэн
немедленно прилетел в Ирландию в полной уверенности, что его отсутствие
пойдет только на пользу его банку, жене и любовнице. В самом деле, все три
эти вещи были социально зрелыми элементами упорядоченной общественной
структуры, и де Гювэн испытывал твердую уверенность, что они примут его
обратно с распростертыми объятиями. Таковы были его твердые убеждения и
жизненное кредо.
вдруг де Гювэн, подсказали Фицдуэйну, что его собеседник переключился на
защищенный канал связи.
- А я, в свою очередь, не собираюсь сидеть и ждать, что они придумают в
следующий раз.
этом непосредственно замешаны братья Намака. Его инструктировал сам шеф
безопасности ?Намака Корпорейшн?, член внутреннего, самого высшего круга
руководителей компании. Ну а Китано, как говорят, никогда и ничего не делает
без приказа самих братьев.
Гювэн, нисколько, впрочем, не надеясь на утвердительный ответ. - Может быть,
если мы используем Сасаду в качестве свидетеля...
Китано, шеф безопасности, это их предохранительный буфер, на котором все и
остановится.
хорошо. Килмара все-таки сломил его, однако самому японцу это дорого
обошлось.
человеком он служил лейтенантом воздушно-десантных войск в Алжире. Это была
довольно грязная война, и в некоторых случаях Женевская конвенция о статусе
военнопленных была просто неприменима. Мало кому это нравилось, однако в
борьбе с терроризмом то и дело приходилось сталкиваться с неприятными
альтернативами и выбирать меньшее зло.
потребуются друзья. Иностранец в одиночку многого не добьется. Японцы...
Фицдуэйн. - Да, я слышал об этом. Ходят слухи, что они говорят на своем
собственном языке и едят деревянными палочками.
прекрасно понял, что я имел в виду. Действуя в Японии, очень важно иметь
высокопоставленных друзей. Если ты собираешься пойти против таких
влиятельных людей, как Намака, тебе просто необходимо будет привлечь на свою
сторону игроков с таким же, если не с большим, влиянием и авторитетом.
Поверь мне, я знаю, что говорю. У нас там действует отделение банка.
он берется заручиться поддержкой тамошних служб безопасности - у этого парня
везде есть свои каналы, - но он считает, что этого будет недостаточно. Мне
потребуется поддержка на самом верху.
не связан с Намака.
общество напоминало пирамиду с широким основанием, на самой верхушке которой
находилось сравнительно небольшое количество людей и организаций, которые на
самом деле руководили этой строго иерархической структурой. Большинство из
немногочисленной правящей верхушки были тесно связаны между собой. О
некоторых подобных союзах было известно, но большинство продолжали
оставаться тайной за семью печатями - Япония, как известно, не могла
похвастаться репутацией открытого общества.
японцев у меня есть еще кое-какие связи, но все это - эмигранты.
Йошокава-сан - мой единственный высокопоставленный союзник, но я не знаю,
связан он с братьями Намака или нет.
возвращаюсь в Париж, и там я наведу для тебя справки. И все же мне кажется,
что Йошокава - наш человек. Он обязан тебе очень многим - ты спас его сына.
данном случае это вопрос, лояльность к кому перевесит. Если Йошокава
оказался в одной лодке с Намака, то он попытается отойти в тень и спокойно
пересидеть события, ни во что не вмешиваясь. Может быть, это и благородный
поступок, но лично мне от него будет мало пользы.
друзей, но, помяни мое слово, Йошокава - наш человек.
рассеянно смотрел, как мигнул и погас красный огонек - индикатор включенной
аппаратуры засекречивания.
доме и о своих друзьях - Килмаре, де Гювэне и Медведе. Как ни посмотри,
жизнь была нелегкой штукой, она была полна неприятных неожиданностей и
случайностей, однако Фицдуэйн продолжал считать себя счастливым человеком.
Он был уверен, что даже ранение, которое, в общем-то, нельзя было
рассматривать как радостное событие, будет уравновешено в его жизни какой-то
большой удачей.
доме Фицдуэйн почувствовал легкий приступ ностальгии, смешанный с
нетерпеливым желанием поскорее выбраться из осточертевшего ему госпиталя.
Потом он припомнил, как он впервые встретил Йошокаву.
четырехугольной формы, выстроенная еще в тринадцатом веке первым сэром Хьюго
Фицдуэйном. Впоследствии, в процессе многочисленных усовершенствований, к
Башне, - она так и звалась: Башня - было пристроено еще целое крыло,
протянувшееся в направлении морского побережья. Крыло это получило название
Биг-хаус.
Палача, Биг-хаус сгорел почти дотла.
первоначальном виде, в Данкливе он вырос, и ему были небезразличны внешний
облик его жилища и его традиции.
стропилам, дубовым панелям облицовки, старинным гобеленам, семейным
портретам, скрещенным алебардам и мечам на стенах, а также многочисленным
охотничьим трофеям со стеклянными глазами и проплешинами на пыльных шкурах,
Хьюго Фицдуэйн обладал широким и гибким умом. Он стремился воссоздать
первоначальный внешний облик Биг-хауса, так, чтобы он продолжал
гармонировать с архитектурой Башни, с куртиной, внешними пристройками и
привратной сторожевой башней, однако предпочел, чтобы изнутри комнаты стали
просторнее и светлее.
положение и принадлежность к определенному социальному классу отнюдь не
принуждают его коротать свой век в окружении источенного червями дерева, в
пыльном коконе архитектурной традиции, где он сам с неизбежностью покрывался
плесенью. Перед глазами его было несколько примеров того, как равные ему по
положению аристократы стремительно закосневали, приходя в полное
соответствие со своим музейным окружением.
огромный зал на верхнем этаже постройки, который на протяжении веков являлся
Русанов Владислав
Роллинс Джеймс
Быков Василий
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк
Лукин Евгений