Чтение 44–й страницы книги ~Деньги для киллера~

- А что ты вообще думаешь?

Я пожала плечами - логично допустить, что это такая штука, которая
указывает местонахождение человека.

- И кто ее сюда засунул?

- А ты посмотри внимательно, может, на ней написано.

Сонька посмотрела и только после этого обозвала меня свиньей и опять
полезла с вопросами:

- Выходит, кто-то знает, где мы?

- Выходит.

- А это хорошо или плохо?

- Поди разберись.

- Дела... Глеба мы потеряли. С ним было спокойнее. А не мог эту штуку
он засунуть?

- Хороший вопрос, - кивнула я.

- Вот что я тебе скажу, тошнит меня от последних достижений
цивилизации. Университетов мы не кончали и, может, извилин у меня всего
ничего, но до сих пор жива и здорова. Кажется. И ты меня всякими такими
штуками не волнуй, от этого только голова болит и в крови волнение. И
вообще, давай спать. Много чести для этой бесхвостой собаки, чтоб я всю
ночь в потолок глаза пялила.

Мы легли, правда, не раздеваясь. Много чести или мало, но Сонька не
спала, хоть и старалась изо всех сил.

- Завтра он придет, - зашипела она мне в ухо, - обещал завтра, вот и
придет. Он мужик обязательный. А сегодня ничего не случится.

- Завтра наступит через час, - заметила я.

Тут в окно что-то стукнуло, точно камешком бросили. Сонька подпрыгнула
и собралась орать. Я зажала ей рот рукой и прошипела:

- Тихо ты.

- Слышала?

- Слышала. Сейчас посмотрю.

- Греточка, неужто ты к окну подойдешь?

Я подошла и выглянула в окно. Кроме небольшого слабо освещенного
участка двора, я ничего не увидела. Зато услышала: кто-то очень тихо звал
меня по имени. Я осторожно, стараясь не шуметь, потянула на себя раму и
опять выглянула во двор. В узком пространстве между домом и забором
прошелся охранник. Не мог он меня звать.

Или мог?

- Грет, - досадливо позвали совсем рядом. Я подняла глаза и увидела
Гошу. Гоша, молодой человек внушительной комплекции, распластался на суку
дерева, росшего за забором, но простирающего свои ветви к Витькиному дому.
При этом он здорово смахивал на огромного кота.

- Ой! - проронила я от неожиданности.

- Ой, ой! - передразнил Гоша, который заметно трясся, потому что с
детства боялся высоты, он даже на своем балконе стоять не любил, а тут...
Я прониклась к нему сочувствием и решила подбодрить:

- Игоречек, ты молодец.

- Вылазьте, - сурово проронил он, - тут такое намечается, мотать надо.
Слава Богу, добрался до вас..

Я прикинула расстояние и поежилась.

- Может, - Начала плаксиво, но Гоша меня перебил:

- Я сейчас встану, одной рукой буду за сук держаться, а другую вам
подам. Только не визжите.

Мы замолчали, потому что из-за угла появился охранник. Посмотрев по
сторонам, отошел к забору и справил малую нужду, потом, заметно повеселев,
пошел дальше.

Сонька, вцепилась в мой локоть и, сопя, как паровоз, сказала очетливо:

- Я не полезу...

- Как же... - усмехнулась я и зарычала: - Давай первая!

- А почему... - загнусила она, но, получив подзатыльник, замолчала.
Гоша занял позицию, Сонька, точно в трансе, поднялась и шагнула к нему.
Просеменила по ветке и исчезла в темноте.

- Подожди, - сказал Гоша. Я села на подоконник. Свет в комнате не
горел, и охранник меня вряд ли увидит. Лишь только он исчез за углом, я
торопливо поднялась и сделала шаг. Гоша подхватил меня железной дланью и
не дал свалиться мешком с высоты второго этажа. Через пару секунд я с
нежностью обнимала шершавый ствол.

- Давай вниз, - скомандовал Гоша. Мы.

пропустили его вперед, он быстро спустился и помог нам. Оказавшись в
кромешной темноте, Гоша взял нас за руки, бросился вправо, и мы побежали
по траве, согнувшись в три погибели. Длилось это недолго, он затолкал нас
в кусты и сообщил:

- Здесь Браун. Я его случайно засек.

- Браун? - удивилась я. - Один?

- Ты что? С какой стати Брауну ехать одному? Человек восемь, на двух
тачках.

Может, и больше. Браун и еще двое в машине возле пруда в кустах
прячутся. Думаю, дело будет. Вот и решил вас из дома вытащить, с минуты на
минуту начнется.

- Ты на колесах? - спросила Сонька, с головой у нее от перенесенных
страданий опять стало неладно.

- Пешком пришел, - огрызнулся Гоша, - я с вами столько натерпелся.
Машину угнал, чуть не умер.

- От страха? - посочувствовала Сонька.

- От угрызений совести, - пояснила я. - Где машина?

- Недалеко, спрятал в кустах у дороги.

Смотри, какие дела, не нарваться бы ненароком.

- Пойдемте быстрее, - перепуталась Сонька.

- Надо все обдумать сначала, - сказала я. - Может, есть смысл Витьку
предупредить?

- С какой такой радости?

- Что, если Браун Витьку сегодня убьет?

- Слезы ты у меня не выжмешь.

- Больно надо. Только если Браун его сегодня убьет, кто ж Оборотня
поймает?

- А зачем его ловить?

- А затем, что он тебя, дуру, убить хотел.

- Далась я ему, ей-Богу, - запечалилась Сонька. - Так ведь если Витька
всех перемочит, мы тоже не жильцы. Шлепнет, даром что одноклассник.

- Давайте мотать отсюда, - Не выдержал Гоша. - Сегодня им не до нас,
поедем к Соньке на дачу, здесь всего-то пять километров.

- Как так? - удивилась я.

- Да так. Огни видишь? Это Осипово, село, куда в магазин ездили. Дорога
через лес песчаная, десять минут - и дома.

- О, Господи, - простонала я, - постой, ведь Сонькина деревня в другом
районе.

- Соседствуют районы, а дорога напрямую. Неужели непонятно?

- Подожди, подожди, - силясь собраться с мыслями, попросила я. - Дай
сообразить.

- Чего соображать? Я эту дорогу знаю лет с десяти, когда отец шофером
работал, щебенку возил, километра два отсюда - карьер, так вот: им в
путевках рисовали тридцать километров, то есть отсюда через город и в
Потайск, а они напрямую, вот по этой дороге. Теперь соображаешь?

- Я - Нет, - сказала Сонька, - Но то, что через десять минут на даче
будем, мне нравится. Хочется, знаете ли, под кров.

- Я дура, - пришлось сознаться мне, - столько прожить на свете и не
знать географию родной области.

- А чего так много разговоров? - разозлилась Сонька. - Далась тебе эта
дорога?

- Софья Павловна, отсюда до куделинского кладбища четыре километра. На
своей даче прятать труп только идиот будет, а вокруг строительство, землю
роют, вполне могут и откопать кое-что. А вот на кладбище на человеческие
кости натолкнутся - дело вполне понятное.

- Выходит, - Начал Гоша, но Сонька его перебила:

- Большакова допрашивали на этой самой дачке? Наш друг Витенька? Вот
дерьмо!

- Идем к машине, - сказала я.

Стараясь производить как можно меньше шума, мы пошли кустами вдоль
дороги.

Гоша так спрятал машину, что сам с трудом ее отыскал, зато радости его
не было границ.

- Поехали, - сказал он, устраиваясь за рулем.

- Придется подождать, - сообщила я.

- Что? - рявкнули они в две глотки.

- А чего орем? Вы сидите здесь и наблюдаете за дорогой. И меня ждете.
Только и всего.

- Что значит "ждем"? А ты куда?

- У меня важное дело, которое я не могу бросить на полдороге.

- Ты не Отто Скорцени, - зашипела Сонька. - Он тебе даже не родственник.

Сматываемся... - Но я уже юркнула в кусты, и Соньке пришлось заткнуться.

Пробираться в темноте по лесу то еще занятие. Особенно когда в любой
момент может возникнуть паренек с автоматом.

Я вспомнила все ругательства, сначала русские, а потом и немецкие. С
немецкими выходило хуже: в языке предков я была несильна. Увлеченная
вытряхиванием из памяти слов и выражений, я сбилась с пути.

И заметалась в трех соснах, совершенно не соображая, куда идти. Справа
был забор, и я на четвереньках пробиралась вдоль него.

Впереди неясно вырисовывалось строение, но в какой стороне Витькина
дача, оставалось загадкой. Я вертела головой, надеясь увидеть огни, но
видела лишь силуэты деревьев да звездное небо. Теперь и к машине я уже не
могла вернуться, просто не знала, где она. Впору подняться и громко