затренькал сотовый.
собеседнику:
положил на стол телефон.
северо-западе Москвы, где он был прописан, но которая нередко использовалась
совершенно для других целей. Она контролировалась одним из соседей, который
подрабатывал на Службу и сообщал обо всех подозрительных моментах. И вот на
эту квартиру заявились гости - двое племенных бугаев, представившихся
сотрудниками милиции. Они предъявили какие-то красные корки и настырно
интересовались, где хозяин восемнадцатой квартиры. Перед этим они же пару
раз приезжали, крутились у дома. Один из них по описаниям явно подходил под
бойца ахтумской команды.
меня.
царстве-государстве.
***
И вообще забирает крутовато. Но тут уж как при прыжках с трамплина: если
разогнался, то только лететь вперед и мягко приземляться, а в воздухе
тормозить - это ни у кого не получится.
и когда нож у горла. Он знал, что никогда в жизни не уступит ни лаврушнику
Гарику, ни кому бы то ни было иному.
пригнанный из Германии новенький "Мерседес" главы армянской общины Рафа
Григоряна. Заполыхал склад, где хранилась партия товаров 000 "Кавказ".
Нескольких армянских торгашей избили резиновыми дубинками, отправив в
больницу.
национальности армянином, и воевал в Карабахе, но со своими земляками
предпочитал не общаться, решив для себя, что он работает на руднянских, и с
этого пути не собирался сворачивать.
Гарика выкинули из города, армянская община на активный отпор не решится.
кое-какие связи в руководстве областного УВД, потому сотрудники милиции рыли
носом землю. Они задержали нескольких руднянских, вычислили одного,
принимавшего участие в избиении армянского торговца. Тот делал Круглые глаза
и талдычил, что к корешам просто черные придрались, ну и получили. Даже
когда ему наваляли рубоповцы по первому разряду, выбить ничего не могли,
поскольку был он обычный шпаненок, просто нанятый для этой работенки.
предприятием. Подал было голос профсоюз, но Гринберг в своей привычной
манере быстро разрешил проблему - кого-то подмазал, на кого-то надавил,
кого-то облапошил. И практически получил под контроль ТОО "Эльбрус".
Естественно, интересы Художника тоже забыты не были.
операций, отмывки денег подставными фирмами, счетами, какими-то улыбающимися
молодыми людьми - менеджерами, референтами, консультантами.
Художник уже в лицо не знал. Но ядро - бригада, которая занималась мокрыми
делами и которая была в курсе основных дел, - составляло меньше десятка
человек.
- создавали сеть фирменных магазинов "Эльбрус". Естественно, в тех городах
своя братва не дремала. И разборы не заставили себя ждать.
только оформлялись регистрационные документы на магазин "Эльбрус". Бандиты
действовали по правилам - пришли в офис, поинтересовались что и как, под кем
лежит магазин, и сразу забили стрелку.
захиревшего тракторного парка, на фоне ржавых комбайнов и сенокосилок.
Художник приехал один на скромной "Волге". Это стал его фирменный понт -
появляться на старенькой машине, скромно одетым, не выпячивать челюсть,
говорить спокойно, а когда слов не хватает - действовать сразу, без мата,
ругани, пальцевания. И действовать по заранее продуманному в мелочах плану,
предельно жестко.
сияющем, с финтифлюшками и тонированными стеклами джипе - явно угнанном
где-то в Европе и проданном за полцены, двух "девятках" и новенькой
"БМВухе".
посмотрели на него - они привыкли, что стрелка должна быть стрелкой, чтобы
народу было много, чтобы сверлили друг друга ненавидящими взорами, чтобы
ненавязчиво угрожали, мерялись связями и, наконец, пришли бы к консенсусу
или вцепились бы друг в друга.
татуировками. Его пальцы были унизаны золотыми с бриллиантами перстнями -
мода на этот прикид в Твери еще не прошла. Это был местный авторитет Тулуп.
зевнул и уставился на бугая.
страшно?
рассматривая его, и молчал.
Нехорошо.
работать не мешают.
плати, хоть ты кто.
друг друга не видим.
настоящий, без дураков. А...
сопляков... Ну а дальше, как вести себя будешь...
каждую акцию надо готовить очень тщательно, узнавая все об объекте.
Предводителю местной братвы было за сорок лет, и его слабость была в том,
что он души не чаял в своих детях-близняшках и жене. Горилла, отвязанная и
жестокая, с близкими он становился смирным и чувствовал себя виноватым.
Художник считал, что такие кадры, как Тулуп, достойны презрения. Если
занялся делами, у тебя не должно быть ахиллесовой пяты. И ты не должен быть
привязан ни к кому. Привязанности гирями тянут к земле. Так, что можешь и не
встать.
ахиллесовой пятой. И у братвы считалось недостойным вовлечение близких в
разборки. Другое дело у лоха-коммерсанта взять в заложники ребенка - всегда
пожалуйста. Но между своими так не принято. И не по высоким соображениям, а
из вполне практических резонов - сегодня ты украл ребенка, завтра похитили
твоего и искромсали на куски ржавыми ножами.