личный самолет, дом в Ницце, яхту, обширнейшую квартиру в столице и
строящийся дом в Подмосковье. За всем этим смакованием Силин различил
классический рефрен: "Ешь ананасы, рябчиков жуй!..."
конце статьи. -- На него уже было два покушения. Один раз его спасла охрана,
второй раз выручил случай. Сейчас в нашей стране только президента охраняют
лучше, чем председателя правления "Транснефть-Арко". Но новейшая история
нынешней России не раз убеждала нас, что никакая охрана не сможет уберечь
человека, если его не убережет Господь Бог."
сторону газету. -- Бог-телохранитель, придумают же!"
Михаил вырвал страницу со статьей о Балашове, аккуратно сложил вчетверо и
убрал в сумку. В это время объявили электричку, и уже идя по платформе,
Силин пробормотал себе под нос: "Ну что ж, посмотрим, на чьей стороне будет
Всевышний".
2. НОВЫЙ ВАВИЛОН.
часу дня. В отличие от остальных пассажиров электрички ему никуда не надо
было спешить, но дабы не привлекать к себе внимания людей, заинтересованных
в его поимке по долгу службы, Михаил постарался выйти из здания вокзала
вместе со всей толпой. Очутившись за пределами архитектурной витиеватости
великого Щусева, Нумизмат на минуту остановился, и гримаса отвращения
передернула его лицо.
его своими размерами, многолюдьем и непривычным, быстрым ритмом жизни. Нигде
более Нумизмат не чувствовал себя таким одиноким, как в Москве. Этот город
был безразличен к нему, его никто не знал, и он никого не знал. Михаил
всегда был индивидуалистом, но даже его больно задевало подобное равнодушное
пренебрежение к его персоне. В Свечине он за сорок лет жизни незаметно
приобрел массу знакомых, друзей, товарищей по работе, его узнавали и
раскланивались одноклассники и соседи по дому. Со временем Силин начал
воспринимать стопятидесятитысячный Свечин как большую деревню и порой этим
даже тяготился. Но лишь в Москве, в огромном мегаполисе, он начал понимать
все преимущества спокойного провинциального бытия.
занялся своим основным делом, приведшим его в столицу. В адресном столе он
оказался первым посетителем.
Силин к сонной даме неопределенного возраста за плексигласовой перегородкой.
на клиента. Получив деньги, "справочная дама" переспросила Силина: -- Виктор
Балашов, а отчество?
вскоре выдала Михаилу отпечатанную на принтере бумажную "портянку" с
адресами восьмидесяти шести Балашовых. Теперь дама уже с интересом наблюдала
за реакцией провинциала. Увидев в его глазах замешательство, она злорадно
усмехнулась:
"Транснефть-Арко" можно узнать?
ударение на слове "этого".
одноклассник, ну в это же время... -- торопливо начал придумывать на ходу
Силин и, вконец запутавшись, умолк.
Силину другую бумажку, с двумя адресами.
проспекте. Только, похоже, он скоро оттуда съедет.
августе их дом обстреляли из гранатомета. Хорошо, никто не пострадал. Теперь
он себе хоромы за городом строит, не то в Жуковке, не то в Зубовке.
По-моему, в "Аргументах" про это писали на той неделе. Да и по телевизору
показывали.
что многое пропустил.
заверил Михаил, стараясь улыбнуться на прощание как можно обворожительнее.
Когда нужно было, у Силина это хорошо получалось.
Балашова на Тверской. Столицу он знал плохо. Сел в метро не в тот поезд,
вернулся обратно, долго плутал по переходам с одной линии на другую. Уже
потом понял, что надо было выйти совсем на другой станции, а так пришлось
еще полчаса топать до нужного ему здания. Лишь к обеду он увидел на
восьмиэтажной громаде старинного серого дома огромные буквы, складывающиеся
в знакомое сочетание несуразных слов: "Транснефть-Арко".
прикрытом мощным козырьком из того же черного мрамора, стояли три человека,
стремящихся укоротить свою жизнь с помощью очередной сигареты. Хотя до них
было далеко -- Силин шел по другой стороне улицы, -- он все-таки разглядел,
что все они были хорошо и со вкусом одеты, но ни один из них не имел
индивидуальных признаков Виктора Балашова: очков и прогрессирующей лысины.
крыльце собственного офиса," -- подумал Нумизмат, и мысль о том, что
богатейший человек России должен, как крыса, прятаться от постороннего
взгляда, заставила Михаила злорадно усмехнуться. Занятый наблюдениями, он
невольно замедлил шаг. Рядом со зданием обнаружилась стоянка, битком забитая
автомашинами, причем отечественные автомобили составляли сиротское
меньшинство.
злостью. Тут новое зрелище заставило его еще больше возненавидеть своего
недостижимого врага. Большие железные ворота, перекрывающие арку чуть левее
торца здания, начали неторопливо раскрываться. Лишь только они распахнулись
до конца, два черных "мерседеса" с тонированными стеклами отделились от
общего потока несущихся машин и, не снижая скорости, проскочили во
внутренний двор. Силин был готов поклясться, что два охранника в зеленой
униформе, застывшие навытяжку при въезде машин, пальцем не притронулись к
створкам ворот, но те неторопливо начали смыкаться. Все произошло так
быстро, что Нумизмат даже не успел прочитать номера машин.
вспомнил, что здесь тоже могут стоять телекамеры охраны, и торопливо зашагал
дальше. Он чувствовал себя выжатым как лимон, силы оставили его, к тому же
властно заявил о себе пустой желудок. Пришлось свернуть в ближайшую
забегаловку. Машинально, думая о своем, Михаил проглотил две порции
пельменей и надолго задумался над стаканом горячего чая.
показавшись на глаза. Он ехал в одном из "мерседесов" или не он -- было не
важно. Главное, Силин почувствовал, что против него работает не один
человек, а целая система. Что там Гараня со своей походкой -- детский лепет!
До нефтемагната он даже не сможет добраться, хотя бы увидеть! А ведь ему
нужно, как всегда, говорить с глазу на глаз, с позиции силы. Балашова дважды
пробовали убить, что гораздо проще задачи Нумизмата. Пробовали и не смогли.
узнать, есть ли у него семья, дети, любовница, наконец. Хотя как я узнаю?
Побегу -- как за Чалым в Железногорске -- за "мерседесом"? Быстро и долго
бежать придется. Этот город в шестнадцать раз больше... Проклятый город,
проклятая страна!"
Михаила даже руки затряслись. Чтобы не разлить чай, Силин поставил стакан на
стол. Проходившая мимо официантка заметила это и подумала про себя: "Во,
алкаш, стакан уже удержать не может!" Впрочем, перед ее глазами проходили
сотни подобных типажей, и женщина тут же выбросила из головы длинного,
угрюмого человека с дрожащими руками.
с надписью "Транснефть-Арко" и снова почувствовал себя маленькой мышью,
попавшей в огромную мышеловку. Все в том же подавленном состоянии он вошел в
метро, и уже спускаясь вниз по бесконечному эскалатору, Нумизмат
почувствовал, что беспричинный страх овладевает его телом и душой.
Обнаженными нервами, перегоревшими за эти полтора месяца, Силин воспринимал
каждый взгляд поднимающихся по соседнему эскалатору людей как мучительную
пытку. Они были безразличными, но Силину казалось, что его видно насквозь,
всю его жизнь, все его черные дела. Михаилу захотелось побежать вперед,
ударить, убить кого-то из сытой, самодовольной толпы. Остатками разума он
понимал, что это глупо, что это будет его конец и смерть. А организм, уже
привыкший брать свое при вспышках ярости, требовал найти выход для
напрягшихся в предвкушении бешенства мышц тела. Лицо Нумизмата
передергивалось, кто-то на соседнем эскалаторе даже оглянулся в его сторону,
настолько жуткой казалась мимика этого странного человека.
вклинившись в небольшую очередь у бегущих ступенек, поехал вверх, стараясь
при этом не смотреть на бесконечную череду встречных лиц. Окончательно
Нумизмат пришел в себя лишь на свежем воздухе. С минуту он постоял,
прислонившись спиной к стене и жадно поглощая прохладную сырость осенней
непогоды, затем пошел прочь от метро, без цели, куда глаза глядят.