Чтение 44–й страницы книги ~Уничтожить Израиль~

- Курчатов, - ответил тот, не поворачивая головы и не вынимая изо рта
сигареты.

- Остановимся, - предложил Андрей, - я посмотрю.

- Еще будет время, - буркнул водитель и прибавил ходу.

Они подъехали в особняку, огражденному от узкой зеленой улицы высоким
забором. Перед машиной автоматически открылись ворота. Машина проехала к
дому и остановилась.

- Выходите, - пропуская вперед себя Андрея, предложил сопровождавший
его капитан и открыл дверь особняка.

Они вошли в холл, хорошо освещенный, со стенами и подвесными потолками,
свидетельствовавшими о недавнем ремонте. У стены, за столом, на котором
стояло несколько телефонов и портативная рация с выдвинутой антенной, сидел
крепкий мужчина лет сорока в штатском. Но даже белый воротничок и
легкомысленный галстук не могли скрыть его военную выправку.

- Привет, Гера! - сказал капитан и шлепнул тремя пальцами по протянутой
ему из-за стола ладони. - Принимай гостей!

- Здравствуйте! - сказал Андрей, но ответа не дождался.

- Это тюрьма? - спросил Андрей капитана, не скрыв желания задеть
охранника за столом.

- Ага, - подал тот без сопротивления голос, - для высокопоставленных
персон. Вадим, кто у нас тут последним сидел? Принц из Катманду или шейх из
Баб-эль-Мандеба?

- По-моему, министр иностранных дел Чукчестана.

Они рассмеялись.

- Вы все же не ответили, - Андрей посмотрел на капитана. - Я спросил
про тюрьму.

- Да бросьте вы!

- Значит, могу сейчас выйти отсюда и уйти куда хочется?

- Конечно, только я пойду за вами.

- Тогда я арестован.

- Нет, вы находитесь под охраной. Арестован - это когда шаг вправо, шаг
влево считается побегом. А вы вольны передвигаться. Под моим присмотром.

- Чтобы не убежал?

- Нет. Не люблю этого слова, но я ваш телохранитель. Вы для меня - ВИП.
Очень импотентная персона. За вас я головой отвечаю.

- На хрена за меня кому-то отвечать головой?

- Вопрос не по адресу. Мы народ приказной. Сказано охранять, вот и
стараемся.

- А для чего? Вам объяснили?

- Объяснения в правила игры не входят. Нам кого-нибудь охранять
поручают каждый день. Всеми интересоваться - опупеешь. Дипломаты, олигархи,
чрезвычайные и полномочные, полномочные, но не чрезвычайные...

- Вроде меня?

- Кто вас знает? Если приказано - значит вроде... И тут же другим тоном
спросил. - Вы поужинаете?

- Если это предложение, то с удовольствием.

- Тогда я распоряжусь, а вы располагайтесь. Спальня наверху. Там же
удобства.

- Простите, как к вам обращаться?

- Просто зовите Германом. Фамилия Северин. Устроит?

Андрей поднялся на второй этаж и сразу прошел в туалет. Голубой унитаз
был закрыт крышкой, а ее, в свою очередь, перепоясывала белая бумажная лента
с красной надписью на каком-то иностранном языке. Андрей постоял, помялся.
Потом открыл дверь. Подошел к лестнице.

- Герман, есть вопрос.

Охранник неуклюже шевельнулся в широком кресле, положил на колени
газету, которую только что читал.

- Что у вас? Говорите.

- Этим туалетом можно воспользоваться?

- Почему нет?

- Так он опечатан лентой.

- Не пугайтесь, радиации нет. Лента удостоверяет, что до вас на унитаз
ни одна посторонняя задница не опускалась. Так что смело располагайтесь.

- А ленту потом назад вернуть?

- Нет, сверните и возьмите на память. Потом будете дома друзьям
показывать, каких почестей ваше седалище удостоено правительством России.

- Пошел ты!

Северин весело заржал.

Из туалета Андрей прошел в ванную комнату. Над раковиной умывальника,
похожей на гигантскую розовую ракушку, размещалось большое овальное зеркало.
В нем Андрей увидел себя и не узнал: загорелое до черноты худое энергичное
лицо, озабоченный взор - в самом деле высокопоставленная персона из далекой
южной страны. Из Туркменистана. Вот только каким образом ему выскочить из
этой почетной клетки?

Андрей прошел в столовую. На большом столе под хрустальной люстрой, в
которой горели всего три лампы, был накрыт ужин. Обойдя стол, Андрей
повернулся к Северину:

- Мужики, составьте компанию.

- Спасибо, - пытался отказаться Герман. - Нам не положено.

- А если об этом просит министр иностранных дел страны Макаронии?

- Казаков, - обратился Северин к Вадиму. - Как ты на это посмотришь?

- В конце концов, гость просит, - отозвался тот. - Давай посидим.
Глядишь - не заложит.

- Могила, - заверил их Андрей и тут же задал вопрос: - А пиво в этом
доме можно достать? Или надо сбегать в город?

- В этом доме, как в Греции, есть все, - сказал Северин и голосом
известного телеведущего подал команду. - Пиво в студию!

- И водку тоже, - добавил Андрей. - По маленькой.

- Слушай, Назаров, - сказал Казаков. - Быстро ты обретаешь манеры.

- Черт его знает, куда меня переселят завтра. Так что буду ловить
момент. За ваше благополучие, стражники!

- Слушай, ты в самом деле сегодня имел беседу?

Андрей понял недосказанное. Ответил коротко:

- Было, сподобился.

- И ты ему прямо так и рубанул, что не патриот?

- Так и рубанул.

- Ну, милки-вэй! Ляпнуть такое президенту!

- А что, тебе я могу говорить правду, а президенту должен врать и
говорить иное? Есть, мол, ваше величество. Я патриот и готов выполнить любое
ваше задание. Так?

Андрей замолчал. Потом налил стаканчик "Столичной", выпил, но ничего
так и не сказал.

Казаков продолжил разговор, но зашел с другого конца:

- Чему удивляться? Пора привыкнуть, Россия нынче страна
демократическая.

- Бросьте, мужики! О какой демократической России вы говорите? Да о
том, чтобы она стала такой, здесь даже помыслов нет.

- Ну, блин, ты уж совсем распоясался! - Казаков недовольно нахмурился.
- Сказать мало, нужны доказательства.

- Хорошо. Давай не пойдем дальше вашей Кремлевской стены. У вас часто
марширует президентский почетный караул. Чтобы в него попасть, нужно иметь
определенный рост, хорошее сложение и здоровье, а еще славянскую внешность.
Так сказать, русскую морду лица. Ни друг степей калмык, ни бурят и уж тем
более чукча в этот строй попасть не могут. В анекдот - пожалуйста, в
почетный караул - ни за что. Тем более у вас не могут представлять
демократическую Россию лица кавказской национальности. Великий прогресс
демократии! Особенно если вспомнить, что личный конвой Николая Второго
включал горцев Северного Кавказа. Вот был разгул монархии!

- Ну и что ты прицепился к этому? - Казаков не хотел уступать. -
Традиция пошла от Сталина, который уважал русских, и ее никто не
пересмотрел. Меня она лично не задевает.

- Казак, посиди помолчи, - сказал Северин. - Мне это тоже не очень
приятно слушать, но зачем ему рот затыкать? Давай терпеть. - И посмотрел на
Андрея. - Ты все сказал?

- Хочется еще? Пожалуйста. Чего у вас здесь больше всего боится
демократическая власть? Кавказцев? Ну, чего молчите? Ладно, скажу. Она
больше всего боится своего народа и особенно его вооруженной части. Военных
в России замордовали и обратили в бомжей. В Швейцарии, к примеру, резервисты
армии, находясь в запасе, хранят свою форму, штатное оружие и боеприпасы у
себя дома. Объявляется мобилизация, и они на сборный пункт приходят
вооруженными. А в демократической России кадровому офицеру личное оружие
выдается из-под замка только на стрельбище или при заступлении на дежурство.
И вы привыкли к такому оскорбительному недоверию, не замечаете его
унизительности.

- Все, - сказал Казаков. - Он меня достал. Слушай, критик, ты сам-то
хоть служил?

- Тебе выписку из личного дела или показать афганскую отметину на пузе?

- Не надо, - воспротивился Северин. - С такими аргументами у нас верят
на слово. А насчет патриотизма ты либо чего-то недопонимаешь, либо плутуешь.
Скажи, как назвать солдата, который служит стране бесплатно, ничего за
службу не получая? Разве он не патриот?

- Он жертва несправедливости. Попробуй такой не пойди в военкомат, да
его затравят и с милицией увезут к месту службы силой. А это насилие. Теперь
прикинь: за учебу в вузе парню нужно платить, а в армии он служит бесплатно.
Институты забиты детками тех, у кого баксов навалом.

- Что предлагаешь?

- Платить солдатам сполна. Отслужил два года - у тебя на счету сумма,
которой можно оплатить учебу.

- У государства нет денег.

- Пусть отслужившим выдают безналичные сертификаты. Плохо служишь -