Чтение 44–й страницы книги ~Секретные поручения~

принадлежит ему. Да и рабочие - тоже.

- Просто имей это в виду, Сережа. Чтобы не наколоться, как я.

- Буду иметь в виду.

Отец с рассеянным видом кивнул и переменил тему:

- Как у тебя с работой? Что это за "шикарная контора"?

Сергей глянул на часы: начало второго. В шесть утра его будут ждать в
"Визире". Вот елки, они там коров, что ли, доят в такую рань?..

- Да вот, наклевывается одно местечко. Завтра собеседование.

- Странно, - задумчиво сказал Игорь Матвеевич. - Я могу взять тебя к
себе, устроить менеджером к Борису или еще в десяток хороших мест. Эта
девочка готова спать с каждым, кто ее трудоустроит, а от тебя не требуется
ровным счетом ничего. Но ты от всего отказываешься и идешь своим путем.
Почему так?

- По одной очень простой причине: все люди разные. И по второй, более
сложной - из чувства долга. - Сергей встал и потянулся. - Я пошел спать.

- Спокойной ночи, - сказал отец. И вдруг добавил: - У тебя в комнате
кто-то есть?

Сергей ничего не сказал и вышел.

Чтобы лечь, ему пришлось подвинуть к стене разморенное сном тело. Оно
выгнулось, выставив голый зад под задравшейся рубашкой - как кукушонок,
выталкивающий названого братца из гнезда.

- Уже утро?..

- Еще нет, - сказал Сергей. - Я хочу спать.

- Так ложись.

- Убери жопу!

- Что ты, что ты, что ты...

Она выгнулась еще больше, покачала небольшим круглым задом. Сергей
наклонился над ней: Светка не спала, улыбалась в стену.

- Ты выпивал, что ли?

- Да, - сказал он.

- Почему не ложишься? Боишься?..

- Да. Боюсь подцепить какую-нибудь заразу.

Сергей накрыл широкой влажной ладонью ее рот. Губы раскрылись, между ними
щекотно скользнул язык. Когда кулак врезался ей под почки, Светка хотела
закричать, рот судорожно раскрылся, тело напряглось. Но наружу вышло только
приглушенное мычание.

- Я тебя придушу, сука!

Он бил не глядя, потом перевернул ее на спину, уселся сверху и закрыл
руками все лицо, оставив только огромные, мечущиеся, наполненные ужасом
глаза.

- Придушу...

Ее таз вздымался под ним и опадал, как в самый разгар сексуальной
схватки. Быстрее и быстрее. Но сексом тут не пахло. Светкины глаза вылезали
из орбит. Между пальцами наружу проступила белая пена.

- Сука...

Задохнуться ей Сергей не дал. Когда лицо уже начало синеть, он убрал
руки. Светка выгнулась еще раз, едва не став на мостик, воздух с громким
свистом вошел в легкие. Он несколько раз хлестнул ее по щекам.

- Тише, родителей разбудишь.

- Се... режа... ты... ты что... - выкатилось между трясущихся губ.

- Встанешь ровно в пять, меня тоже толкнешь. И чтобы когда я умылся и
почистил зубы, твоей ноги здесь уже не было.

Сергей оттолкнул ее к стене, лег и отвернулся. Светка рыдала - жалобно и
безнадежно. Он закрыл глаза. Трудный день начался.

* * *

Это был директорский рубиновый стретч "ЛинкольнБумтаун". Огромный капот,
за которым водителю, наверное, за пять метров ни хрена не видать. Уродливая
лилипутская баранка. Спутниковый навигатор, который сто лет никому не нужен
на российских дорогах. Светло-серый кожаный салон. Рядом с "Бумтауном" на
стоянке не было ни одной машины. Они приехали первыми.

- Мой служебный авто, - предположил Сергей Курлов.

Управляющий даже не улыбнулся. Здоровенный лбина в широких ярких
подтяжках, который сопровождал его, - тот вообще смотрел куда-то мимо.

- Служебная машина вам не положена, - серьезно сказал управляющий. Он был
чисто выбрит, пах хорошим одеколоном, легкий летний костюм отутюжен и
прекрасно подогнан. Звали его Вал Валыч (Иван Иваныч? Пал Палыч? - что-то в
этом роде; Сергей толком не расслышал, когда они представлялись друг другу).

- Тогда зачем мы сюда пришли? - спросил Сергей. - У вас в кабинете было
гораздо уютнее.

Вал Валыч зачем-то достал свой бумажник, повертел его в руках, словно
осматривая со всех сторон. Ему было лет под сорок. Холеное лицо уже начинало
расплываться книзу, уравновешивая крупный, тяжелый на конце нос. В юности
его обязательно называли Носатым. Или Дятлом. Что он хочет? Похвастать
бабками? Подходящее время и место!

Бумажник полетел под машину.

- Достань, - властно сказал Носатый.

- Зачем?

Сергей мог бы взять этого хорька и сложить вчетверо, как лист картона.
Лбина в подтяжках особой проблемы не представлял - если только он без
оружия. Но Сергей слишком хорошо помнил лицо майора Агеева, когда тот
говорил: "Визирь" - это твоя индульгенция за все прошлые грехи. Зацепишься
там, продержишься годик-два, и распрощаемся по-хорошему. Ты нам не должен,
мы к тебе претензий не имеем".

- Это какой-то важный тест, да?

- Да, - сказал Вал Валыч.

- В самом деле, что это за пресс-секретарь, мать его, который не может
проползти под брюхом у броневика с низкой посадкой.

- У нас ценится дело, а не болтовня. Время пошло.

- Наверное, я слишком толстый для вашей фирмы, правда...

Вал Валыч молчал. Охранник достал из кармана "барбариску" и отправил в
рот.

Сергей подошел к машине спереди. "Бумтаун" пялился на него холодными
миндалевидными фарами. Между пластинами радиатора выглядывали осыпавшиеся
крылья ночной бабочки-бражника.

Он и не думал лезть под этого монстра. Присел, пошарил руками под
бампером, нащупал края. Слава Богу, там, за бугром, никто не ленится снимать
фаски с деталей... Ухватился.

И медленно выпрямился, удерживая в руках капот. "Бумтаун" с бешеной силой
тянул вниз, вытягивая в струнку мышцы и кости; будто пасть распахиваешь
дракону. Внизу на асфальте лежал этот чертов бумажник.

Сергей переставил правую ногу вперед, шаркнул. Не достал. Пришлось
поднять капот выше, а ногу выдвинуть дальше. Глубже - в пасть. Еще немного.
Только удержать... Елки, знал бы, специально купил бы туфли сорок седьмого
размера.

Фыр-р-р. Бумажник улетел далеко, почти к самым ногам Вал Валыча. Сергей
подумал: "Фал Фалыч". Чуть не рассмеялся и не уронил машину себе на ноги.
Когда опускал ее, слышал, как противно скрипят хрящи в позвоночнике. Пасть
захлопнулась и еще некоторое время бесшумно клацала, подпрыгивая на
рессорах. Ремни безопасности покачивались на крючках в салоне.

- Но если это дело надо будет остановить на скаку, я пас, - сказал
Сергей, осторожно разгибая спину.

Вал Валыч покопался в бумажнике, достал оттуда пачечку "зеленых",
протянул ему.

- Твой аванс. Ты принят на работу.

Сергей взял деньги, развернул веером. Полтинники, десятки... Больше
трехсот пятидесяти, но меньше четырехсот. Светка метила в полтонны, а
принимала на себя куда меньший вес.

- Я буду поднимать штангу? - спросил он.

- Нет. Ты будешь работать грузчиком-сопроводителем. Бочки, ящики, свиные
и говяжьи туши. Бригада - три человека: ты, еще один грузчик и шофер на
"уазике". Пятьшесть ходок в день. Девятьсот долларов.

- Нет, погодите... - Сергей помотал головой. - Я - дипломированный
журналист. Я думал, вам нужен толковый пресс-секретарь или специалист по
рекламе. Я могу...

- Вот он, - перебил его Вал Валыч, показывая на лба в цветных подтяжках,
- бесподобно выпиливает лобзиком. В свободное от работы время. Еще вопросы
есть?

"Нам бы год простоять да ночь продержаться", - подумал Сергей.

- Вопросов нет.

- Тогда идем, покажу наши владения.

* * *

На журфаке свободное распределение, каждый устраивается как может.
Примерно треть курса отправилась работать по специальности, остальные
достали свои кейсы с визитками, скопившимися после пресс-конференций,
"круглых столов" и посиделок в редакционных барах, - сели на телефон и стали
забивать себе места в полезных конторах с просторными светлыми офисами.

Лариса Щенько устроилась в фирму, перепродающую макулатуру на
Кондопожский комбинат и в Финляндию. У нее лапа в государственной
типографии, она вывозит оттуда горы вторсырья за бесценок.

Марина Пшеничник работает в ассоциации молодежных предприятий, это одно
из самых теплых мест в Тиходонске: специальный фонд и льготное
налогообложение.

Салманова вышла замуж за редактора "Донского вестника" с четырехкомнатной
квартирой, работает в секретариате.

Коля Лукашко давно плюнул на все, пьет горькую и возит кожаные куртки из
Абу-Даби.