пришелец, и реакция туземных жителей была соответственной. Тогда он
вернулся в беседку и стал ждать Агнессу, по-воровски озираясь по сторонам.
Она появилась внезапно, со стороны озера и, потому что Шабанов высматривал
белое платье, в первый миг он не узнал ее: перед ним стояла девушка в
высотном комбинезоне - точно таком же, как у него, и даже ботинки были
зашнурованы лишь на половину. Не доставало пистолета и "малямбы", но зато в
руке Агнесса держала целую и невредимую "Принцессу"...
- Спектакль не состоится, - заявила она. - Я отменила премьеру.
А он не мог отвести глаз от прибора и почти не слышал, что говорит Агнесса,
все пролетало мимо. Она же приподняла "Принцессу", брезгливо удерживая ее
за "глаз" и чуть ли не зажимая носик.
- Ты искал вот это?
Герман потянулся рукой, однако она спрятала прибор за спину и отступила
назад.
- Я верну... Но ты обязан выполнить одно мое условие!
Сказано было с той же капризно-игривой интонацией, как и на горнолыжной
базе, где она кормила мясом по-французски, и это не предвещало никакой
опасности.
- В театр? - спросил Шабанов. - Да ради бога!
- Нет, не в театр. Ты прослушал, что я сказала...
- Все равно выполню, - пообещал он. - Любое условие! Только отдай мою
"Принцессу".
- Нельзя изменять слову, - напомнила Агнесса и вручила прибор. - Ты сам
говорил...
Шабанов чуть ли не выхватил его, поймав себя на мысли, что даже некогда
отвратительный запах кажется сейчас приятным. Он тотчас же высвободил
кольцо из разъема, натянул его на палец.
- Постой, Герман! Ты же не знаешь моего условия. - угадывая, что он
собирается сделать, предупредила она. - Может, тебе захочется вернуть
"Принцессу", когда услышишь, что скажу...
- Считай до пятидесяти! - приказал он и, сжав руку в кулак, оторвал его от
прибора. - Ты умеешь считать? Это будет примерно тридцать секунд!
Кольцо вышло с небольшим напряжением и ясным щелчком, словно выстрел из
детского пистолета, и сразу же послышалось тихое шипение. Он огляделся по
сторонам - никого! - положил прибор на гранитный парапет, взял Агнессу за
руку и потянул в сторону.
Только бы не сон!
Шабанов толкнул ее за каменное изваяние в виде скрещенных рук, пригнул
голову и выглянул наружу - "Принцесса" виделась отсюда со спичечный
коробок. Казалось, в этом тягучем, непоколебимом покое увязло и время...
- Сколько? - он обернулся к молчаливой Агнессе, снимая с "обручального"
кольца чеку в виде проволочной спирали. - Какой счет?
- Ты не выслушал моего условия, - вместо ответа сказала она. - Не
пожалеешь? О том, что потерял?
- И что же я потерял?
- Я покажу тебе, что...
Вначале одновременно и резко ударили крыльями лебеди, все сразу, и белые, и
черные, взметнулись с воды и потянули вверх; и вверх же ударил столб рыжего
дыма, оторвавшись от парапета, и лишь потом ушей достал сухой треск взрыва.
Гул прокатился по парку и увяз в кронах вековых деревьев.
Третье пробуждение было таким же, как первых два.
Разве что мир окончательно сузился, сжал его со всех сторон, и в первый миг
Шабанову почудилось, будто он младенец, завернутый в пеленку вместе с
головой. Высвободив руки, он попытался смахнуть с лица светящуюся матовую
ткань и обнаружил, что это парашют. Шелестящий, многослойный шелк так
спутался и перевился со стропами, что выбраться из него оказалось непросто;
разгребая его, он зарывался еще глубже, и когда наконец освободился и
высунул голову на свет Божий, вновь спросил с удивлением и страхом:
- Где я?..
На сей раз вместо медицински стерильных стен вокруг был лес, дикий,
захламленный, однако такой же светлый и стерильно-чистый. Гудело комарье,
липло к вспотевшему лицу, вызывая зуд и ощущение реальности мира.
Шабанов выпутался из парашюта и увидел рядом, на мху, свою одежду, пистолет
и НАЗ. Первым делом вскрыл ее, засунул руку, после чего вытряхнул на землю
содержимое - "Принцессы" не было...
И лишь потом обнаружил кольцо на припухшем безымянном пальце, в первый миг
возликовал, подпрыгнул, потрясая кулаками: теперь было все равно, где он и
куда попал, взять с него нечего.
- А балалайку вам!
Затем слегка угас, унял восторг: прошлое событие не было сном, а значит
Агнесса и в самом деле показала мир, который Шабанов утратил, оставила
здесь и сама исчезла. И все было честно, достойно и благородно - он
выполнил условие и был отпущен на все четыре стороны.
Пожалуй, кроме одного: не захотела проститься и ушла, когда он уснул...
Вечерний свет пронизывал голые кроны деревьев, невидимое за лесом солнце
еще грело, но из темнеющих углов от земли несло сыростью, холодом, и оттуда
же, как из преисподней, лезли комары. Оказалось, он лежал на небольшой
мшистой поляне, между трех вросших камней, уже прогретой, совершенно сухой
и усыпанной сиреневыми цветами сон-травы. И все бы ничего, даже столь
резкая перемена обстановки, если бы не парашют, оставшийся тут по
неизвестной причине. По самой безумной логике вещей, происходящих во время
скитаний, его не должно было быть, поскольку он не имел уже никакого
значения.
Он должен был, обязан был исчезнуть вместе с Агнессой!
Пожалуй, кроме одного, чисто практического - во время ночевок можно
расстелить его на земле вместо постели и укрыться от злейшего, весеннего
гнуса, иначе зажрут...
Может, и оставлен для этой цели?..
Отбиваясь от комарья, Шабанов торопливо натянул одежду, собрал, скомкал и
засунул парашют в НАЗ, подхватил пистолет и еще раз осмотрелся, выбирая
направление, теперь взглядом отрезвленным и деловитым. Кругом стояла
плотная, непроглядная тайга, и лишь там, куда садилось солнце, виделся
обманчивый, призрачный просвет, какой бывает перед рекой, озером или
дорогой. Бежать по этому лесу было невозможно, деревьев накрестило так, что
приходилось карабкаться через завалы или огибать их стороной; Герман
спешил, опасаясь сумерек и близкой темноты - можно без глаз остаться, а
хотелось еще сегодня, сейчас узнать, куда же на сей раз его занесла судьба.
До заветного края света оставалось немного, когда он услышал знакомый гул в
небе и, не видя машин, точно определил, что идут две СУшки, причем на
небольшой высоте. Первой мыслью было - ищут его, и Шабанов включил
"комарика". Сканер через три секунды отбил частоту и тут же послышались
знакомые позывные, запрашивали посадку...
Вместо того, чтобы подать сигнал SOS или связаться с самолетами, он
выключил рацию и сел на поваленное дерево. Все, приземлился... И впервые за
семь дней скитаний ощутил пустоту, хотя казалось, радости не будет конца.
Снова подняли на ноги и подстегнули его быстро спускающиеся сумерки, и
когда он вышел на лысый склон горы, увидел впереди освещенные окна военного
городка Пикулино и отдельно; чуть в стороне, огни взлетной полосы и
рулежных дорожек. Если идти напрямую, всего-то километров пять...
Шабанов пошел путем долгим - спустился с горы на дорогу в Заборск и, не
обращая внимания на автомобили, двинулся по осевой линии. Ему сигналили,
Юрьев Сергей
Куликов Роман
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Шилова Юлия