АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
присаживались на широкие колеса шасси, поглядывали на зловещее темное небо,
на мрачного провожатого, нет-нет да и выглядывавшего из толстого брюха
самолета.
- Прямо хозяин тут... - бормотал Олег. - Конвоир, блин...
Наконец часа через полтора, когда стояла уже глубокая ночь, где-то вдали
послышался приближающийся звук автомобильного мотора и рокот шин по бетону.
По серебристому фюзеляжу "ила" скользнули пятна света - Артист и Муха
одновременно обернулись и зажмурились. Какая-то машина летела к ним из
темноты, будто пропарывая их насквозь горстью ярчайших белых и желтых фар.
Вот она ближе, ближе...
- А это ваш экипаж, - сказал, подходя, немногословный подполковник.
Машина подкатила и замерла. Они пригляделись. Во тьме чуть поблескивали
обводы белого внедорожника. Это был английский "лендровер", полностью
оборудованный согласно стандартам международных ралли - со множеством фар, с
запасками и канистрами на крыше, с какими-то надписями по бортам и на
капоте. По острому запаху нитрокраски легко было догадаться, что все
картинки и буквы нанесены на кузов совсем недавно, буквально считанные часы
назад. Из машины выскочил взмыленный водитель.
- Кому агрегат?
- Вот им, - подойдя, сказал подполковник и, обернувшись к Олегу, коротко
приказал:
- Развернитесь и въезжайте в самолет.
Муха уселся за руль. Впервые оказавшись за рулем такой изумительной
игрушки, он забыл обо всем. Плавно тронувшись с места, он осторожно въехал в
брюхо самолета. И в это время, сначала редко, а потом все чаще, все сильней
и громче застучали капли дождя.
- Ну, вот и все, - сказал подполковник. - Располагайтесь,
пристегивайтесь.
Гроза приближалась. Молнии уже сверкали в разных концах неба, гром
грохотал почти беспрерывно. Шум ливня, колотящего по обшивке самолета,
казался еще сильнее в гулком пространстве фюзеляжа.
- Неужто попремся прямо в ураган? - проговорил Муха, с тревогой глядя на
Артиста. - Я не согласен.
- Ты же слышал, он сказал - при любых условиях, - хохотнул Артист. - И
вообще, лейтенант Мухин, вы меня изумляете. Вы же должны являть образец
мужества.
- Ну да, - сказал Муха, - на земле. А там... - и он опасливо ткнул вверх,
где разверзлись хляби небесные.
- Погоди, пойду справлюсь у вагоновожатого. Артист поднялся и, миновав
жестко закрепленный белый "лендровер", а также высокие штабеля картонных
коробок с чем-то полезным для "свободного Туркменистана", отправился вперед,
в пилотскую кабину. Он вежливо постучал, но за шумом дождя его, кажется, не
услышали. Семен постучал громче, и тогда дверь отворилась. То, что он
увидел, поразило его.
В левом пилотском кресле командира, с наушниками на голове, сидел не кто
иной, как их скупой на слова сопровождающий.
- Простите, - опешил Артист, - я что-то ничего... не соображу...
Тут совсем близко грянул гром, за стеклами кабины на доли секунды как
будто вспыхнул и снова погас яркий солнечный день.
"Провожатый" обернулся, строго-вопросительно глядя на Семена.
- Я... хотел спросить, - крикнул Семен. - Так вы, значит...
Тот сбросил наушники, чтобы слышать говорящего.
- Я говорю, - начал опять Семен, - не пора ли нам в путь? - и постучал по
своим часам. - Как бы не опоздать.
- А-а... - сказал молчун. - Не терпится? И впервые губы его тронуло нечто
похожее на
улыбку.
К Семену обернулся второй пилот:
, - Не бойтесь. И можете успокоить своего друга.
Прямо в бурю вас никто не повезет.
- Между прочим, я и не боюсь, - с некоторым апломбом заявил Семен. - Если
что меня и волнует, так только сохранность государственного имущества, - и
он похлопал по косяку двери пилотской.
- Зато мы боимся, - сказал подполковник. - Так что ждите...
Гроза не стихала долго, еще часа два. То отходила, то возвращалась опять.
Артист с Мухой устроились на жестких откидных лежаках.
- Неплохо начинается наше путешествие, - заметил Семен. - Как считаешь?
- Говорят, если какое дело дождичком обмоет - к удаче, - не очень
уверенно обнадежил Олег. - А пока делать нечего, давай-ка посмотрим наши
карты. Что там за трасса. Одно дело - по телеку балдеть, и совсем другое...
Пакет с картами и пояснительными записками по всем остающимся этапам
маршрута лежал на заднем сиденье "лендровера".
- Тут, конечно, за час не изучишь, - сказал Олег. - Люди с этими картами
годами работают. На места выезжают, каждый поворот, каждый спуск и подъем
проходят.
Линия маршрута была извилистой, как запутавшаяся тонкая нитка. Кое-где
она втекала в полоски шоссе, но куда чаще проходила пунктиром, рядом с
которым имелись уныло-невнятные пометки: "Дорога не разведана", "Рельеф не
установлен", "Ориентир нуждается в уточнении".
- Ну и как такие пометочки следует понимать? - спросил Артист.
- Хм, - почесал в затылке Муха. - Скорее всего, там вообще ни фига не
проедешь.
- И что тогда? - спросил Артист.
- А тогда просто делают то, что и все. Тыкаются куда придется, в конце
концов находят мостик или брод - ну и проезжают... А часики-то стучат, всюду
по трассе - контрольные пункты, не отметился - и привет! Впарят штрафные.
Только нам ведь с тобой победы и фанфары ни к чему.
- То есть как? - поднял голову Артист. - Лично я проигрывать не
собираюсь.
Только теперь, склонившись над картой, Семен, кажется, в полной мере
осознал, какую сложность представляет этот их предстоящий маршрут.
Снова рядом громыхнул гром, весь корпус огромного самолета задрожал,
словно на его крылья обрушились тяжелые камни. Семен печально вздохнул.
- Ты чего? - повернулся к нему Мухин.
- Бедная моя мама, - сказал Семен Злотников, - если бы она знала...
- А лапа? - улыбнулся Мухин.
- О папе и не говорю... - сокрушенно покачал головой Артист.
* * *
Все вещи на этом свете пахнут по-своему - машины, книги, собаки, травы,
самолеты... Пастух и Боцман вдыхали сложную авиационную смесь запахов
каких-то пластиков, специальной резины, гидрожидкости, виниловых шлангов,
каленой стали и дюраля.
- О чем думаешь? - шепнул Хохлов.
- Обо всем сразу, - помолчав, отозвался Пастух. - О жене, об Ольге...
Думаю, как там ребята. Видно, круто им... Где-то мы оплошали. А ты?
- А я думаю, как у них тут с герметикой, в этой бочке с крыльями. Если
герметизируют только верхний этаж, нам тут с тобой, Серега, на высоте
крышка. Ни кислорода, ни давления. И температура под минус пятьдесят.
- Дай подняться на высоту, - сказал Пастух. - Ближе к Господу Богу. Авось
выручит и спасет рабов своих, воинов.
Боцман не ответил и поднес палец к губам. В задраенном фюзеляже шаги и
голоса разносились гулким эхом, как в горной пещере.
- Взлетаю через десять минут... - донесся уверенный начальственный бас -
вероятно, командира экипажа.
В ответ донеслось невнятное бормотание, однако отдельные слова с трудом
можно было разобрать: "...сопровождающие", "...спецохрана".
- Они, - шепнул Боцман.
- А где ваши техники, специалисты? - строго спросил командир.
В ответ - невнятная мешанина слов, из которой удалось выцедить лишь три
слова: "...улетели... другим рейсом".
Вскоре "Руслан" засвистел-зашумел четырьмя турбинами, вздрогнул, плавно
стронулся с места - видно, медленно порулил к взлетно-посадочной полосе и
через несколько минут замер на старте. Турбины раскручивались все сильней...
Тело машины наливалось чудовищной силой, и они, лежа на жестком покрытии
пола, каждой клеткой ощущали все нарастающую вибрацию его могучих
конструкций.
Грохот делался все оглушительней... "Руслан" неодолимо потащило вперед, и
он помчался по полосе, убыстряя бег. Боцман и Пастух почувствовали, как все
нутро у них потянуло куда-то вниз и плотно заложило уши. "Руслан" оторвался
от земли.
Самолет взлетел и быстро пошел вверх, растворяясь в огромном черном небе.
Через несколько минут лишь удаляющаяся красная мерцающая искра указывала
направление его полета.
* * *
Ну, вот и все, улетели...
Голубков взглянул на часы. Две минуты первого. Его напряжение достигло
предела. Все ли они предусмотрели с Нифонтовым? Не упустил ли чего-нибудь он
сам? Сумеют ли его парни выполнить задание, и если сумеют, то какой ценой?
Сегодня самое трудное ложилось на них.
Примерно час назад вертолет с тремя другими его посланниками уже должен
был приземлиться в Андреаполе...
Как прошла встреча Трубача-Ухова и Перегудова-Дока с теми людьми, что
назначили им свидание на платформе в Быкове? Засекли ли его помощники тех,
кто должен был прийти к ним на свидание? Сумели ли сопроводить до места? Что
ждет Мухина и Семена на этих чертовых гонках?
Как это бывало много раз в жизни, Голубков вдруг физически ощутил
огромность этой ночной земли и неподвластную человеку непреодолимость
расстояния.
Полковник чувствовал запредельное изнеможение, какое испытывал уже не раз
в своей жизни. Оно нередко наваливалось и раньше - в Афганистане, потом - в
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 [ 44 ] 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
|
|