Чтение 44–й страницы книги ~Похищение Тесея~

были лишь поселением, подобным Трезене. За пределами площади тянулись ряды
небольших колонн, перекрытых сверху каменными плитами, что давало
дополнительную тень, которая падала на каменные прилавки и скамьи, где были
разложены товары торговцев. Некоторые пристраивали к каменным прилавкам
временные навесы и даже кабинки или хижины для товаров, и в одной из таких
хижин Кора подыскала себе чудесный длинный хитон нежного апельсинового
цвета, тонкий и легкий, который доставал ей до колен и ниспадал широкими
складками на пояс. Поверх него Кора приобрела плащ сродни гиматию, из тонкой
шерсти терракотового цвета, обшитый по краю темно-пурпурным геометрическим
узором. Хорошо бы сохранить эти одежды до возвращения домой и показаться в
них в изысканном обществе Галактического центра.

Конечно, Коре хотелось бы провести остаток дня, а может, и недели, в
рядах, торговавших украшениями и драгоценностями, и совершить простительное
преступление для женщины Галактической эры --купить себе, и только себе,
немыслимые по изысканности драгоценности из опалов и аметистов Древнего
Египта и Шумера, из нефрита Древнего Китая, из золота амазонок и скифов. Она
понимала, что этим она лишила бы музеи будущего их сокровищ. Впрочем, денег
у нее было немного, и если ты хочешь возвратиться домой не только с
сувенирами для себя, но и с подарками для бабы Насти и невест комиссара
Милодара, то лучше вообще отказаться от покупок.

С печалью и терзаниями оторвавшись от ювелирных рядов, где она уже
обзавелась славными приятельницами и приятелями, Кора направилась к холму,
на склоне которого возводилось массивное здание из белого мрамора,
окруженное простыми дорическими колоннами. Сначала Кора по недостатку
классического образования предположила, что присутствует при сооружении
Парфенона, но потом сообразила, что Парфенон увенчивает или будет увенчивать
собой высокий крутой холм, пока еще не застроенный, с маленьким храмиком на
вершине.

О названии храма Кора спросила стоявшую рядом женщину.

Та поглядела на Кору, как на сумасшедшую, но потом, видно, смягчилась
при виде дорогих одежд собеседницы и сообщила, что сооружается храм Аполлона
Дельфиния, о чем знает каждая собака. -- Кроме приезжих, -- вежливо
поправила ее Кора. И вот тут Кора впервые увидела Тесея во плоти и не узнала
его, что, конечно, непростительный промах для разведчика. Надушенный,
расфуфыренный и гордый собой и своими, пока еще никому здесь не известными
подвигами, Тесей шел по улице, и кто-то из рабочих, уже воспитавший в себе
классовое чувство, несмотря на то, что только брезжила заря рабовладения,
крикнул сверху:

-- Ребята, поглядите, какая фря по улице гуляет. Я бы не отказался
попользоваться!

Кора не могла удержаться от улыбки, потому что подумала, скольких
щеголей в Древней Греции подводило крайнее сходство мужских и женских одежд.
Различие вереде молодежи скорее заключалось в прическах, нежели хитонах.
Может, именно поэтому в Греции было столько "голубых" и лесбиянок. Попасть в
разряд сексуального меньшинства можно было случайно, по недоразумению, а вот
выбраться из него -- куда труднее.

-- Вы обо мне? -- спросил вполне добродушно настроенный Тесей,
запрокинув голову и демонстрируя каменщикам юный пушок под носом и на
подбородке.

-- О тебе, девица, о тебе, любезная! -- хохотали рабочие. Развлечение
по тем диким временам было отменное.

И вдруг Тесея охватил гнев, вспышка его была столь неожиданна и быстра,
что Коране успела уловить момент, когда мирно фланирующий по улице пижон
превратился в дикого зверя.

Тесей начал крутиться на месте, в поисках какого-нибудь орудия, которым
он мог бы поразить обидчиков, но ничего подходящего под рукой не было. Он
метнулся было к самому строительству, чтобы вырвать шест из опалубки, но тут
обнаружилось, что путь к цели ему перекрывает воз -- небольшой, но массивный
бык волочил арбу, нагруженную тюками с сеном. Возчик, оказавшийся свидетелем
столь смешной сцены, шел рядом, сгибаясь от хохота.

В следующее мгновение он уже не смеялся, а благодарил богов за то, что
шел рядом с повозкой, а не сидел на ней, потому что этот женоподобный
изящный юноша ловко ухватил в охапку своими длинными и вроде бы еще
выросшими руками быка за живот и кинул все это вместе -- и быка, и повозку,
и тюки с сеном на крышу храма, где веселились рабочие.

Бросок, был столь сильным, что бык с повозкой долетели до крыши храма.
Хоть храм, по нашим меркам, был невысок, но метров шесть до крыши все же
насчитывалось. Повозка смела с крыши насмешников, и все вместе --рабочие,
бык, повозка, сено, палки, шесты... рухнули на мостовую.

Юноша пошел дальше, и Коре было видно, как ему хотелось оглянуться и
полюбоваться безобразием, которое он натворил. Но Тесей превозмог мелкое
тщеславие и, поравнявшись с Корой, которая, как и все зрители этого подвига,
стояла неподвижно, вежливо спросил:

-- Вы не скажете мне, добрая госпожа, как пройти ко дворцу царя Эгея?

Придя в себя, Кора толково и кратко объяснила юноше дорогу и вынуждена
была признаться себе, что юноша произвел на нее куда лучшее впечатление, чем
на снимках и голограммах, которые она изучала, потому что даже лучший фильм
не передает тех микроскопических движений мышц и зрачков, которые так важны,
чтобы понять человека.

-- Кстати, -- спохватилась Кора, полагая, что в этом мире полезно
применять наглость последующих тысячелетий, ибо даже самые умные и
сообразительные из местных жителей все равно еще наивны и просты, как наивен
и прост их мир. Даже заговоры и злодейства их можно разгадать, если хоть на
секунду остановиться и задуматься: зачем же эта милая женщина сыплет зеленый
порошок в суп своему дорогому сожителю?

-- Кстати, -- повторила Кора, -- мне как раз в ту сторону, и, если вы
согласитесь сопровождать меня, я буду рада показать вам кратчайший путь.

-- Разумеется, я буду польщен, -- признался Тесей. -- Вы очень красивая
девушка и, судя по одежде, знатная. Значит ли это, что вы живете в этом
славном городе?

Не спеша удаляясь с Тесеем от шума и проклятий, - доносившихся сзади.
Кора имела возможность как следует рассмотреть своего подопечного.

Разумеется, сходство с Густавом оставалось настолько ясно выраженным,
что даже человек, мало знакомый с рагозским принцем, узнал бы его. Но узнав,
удивился.

Принц Густав был высок ростом, худ, чуть сутуловат, то есть его нельзя
было назвать откровенно хилым человеком, но, пожалуй, физически он был
развит недостаточно. Он был скорее студентом кабинетного склада, чем
атлетом.

К тому же принц Густав был близорук, отчего носил очки, а не контактные
линзы, ибо, как говорится в анналах рода Рагозы, в детстве мальчик часто
плакал, терял линзы, и его отец Теодор-Рудольф III как-то упал,
поскользнувшись на потерянной ребенком линзе, и сломал шейку бедра. Чувство
вины перед горячо любимым отцом овладело мальчиком настолько горячо, что он
поклялся: никаких линз! Коррекцию же зрения или установку новых глаз
запретила бабушка принца Густава, которая где-то вычитала, что эти операции
могут вредно отразиться на здоровье, а главное, умственных способностях
мальчика.

Здесь, в ВР-круизе, Густав изменился -- иначе бы и не было смысла
затевать все это дело. Как и каждый "заказчик", Густав вообразил перемены в
собственном теле, какие он желал. И вообразив, получил.

Порой, где-то читала Кора, путешественники в ВР вовсе не обязательно
становятся богатырями или геркулесами. Наоборот, они даже согласны выбрать
себе некий соблазнительный недостаток, вплоть до известного своими
безобразиями в ВР Ахмета Магомет-оглы, который вообразил и осуществил себя
невысоким, хромым и страшнолицым, решив повторить походы и подвиги
Тамерлана. Его пришлось вытаскивать из круиза по частям, спасая после
первого же восстания сельджукской гвардии.

Густав пошел по обычному пути. Он оставил себя таким, как есть, но
улучшил, как подсказало ему тщеславие: "Ах, если бы я был на голову выше
его, да вдвое шире в плечах, он бы убежал от меня быстрее зайца!" Считайте,
что принц осуществил свою школьную мечту. Зная, каким был принц Густав, мы
без особых трудностей можем представить себе, как выглядел принц Тесей.

-- Я здесь приезжая, как и вы, господин Тесей, -- сказала Кора. -- И
мне спокойней и надежней идти вместе с вами.

-- Вы узнали меня? -- Растерянная и добрая улыбка принца, такая
знакомая Коре по справочному изоматериалу, тронула его губы и затуманила
глаза. -- Как вам это удалось?

-- Это небольшой мир, -- ответила Кора. -- Здесь люди знают друг друга
по именам. Я жалею иногда, что не родилась в будущем, когда все концы
Ойкумены будут уже известны и населены, когда я смогу встретить на улице
Афин настоящего гиперборея или этруска. Как тогда будет интересно! Сколько
будет разных людей и товаров! Наверное, тогда корабли будут плыть быстрее, а
Дедал наконец-то построит свой воздушный корабль, о котором он уже давно
всем уши прожужжал.

-- Не надо! -- вырвалось у юноши, который в сердце своем оставался все
же интеллигентным, хорошо воспитанным студентом. -- Вы забываете о жестокой
судьбе... мальчика... как же его звали...

Кора чуть не подсказала, но сообразила, что в Густаве сработал блок
беспамятства. Он не мог знать будущего этого мира, он был частью его, он его
формировал, и, как только он заглянет в будущее, весь смысл ВР-круиза,
конечно же, пропадет. Нельзя забывать, что ты здесь, возможно, единственная,
кто смотрит в будущее... исключая Дельфийского оракула. Погодите-погодите, а
что если пифии -- работницы службы виртуальной реальности? Смешно...
Впрочем, нет, они слишком часто ошибаются.

-- О чем мы говорили? -- спросил Тесей, прижимая указательный палец к
переносице, -- жест, оставшийся от прошлого, когда он носил очки. -- Мы
говорили, что я люблю путешествовать. --- По виду своему вы принцесса, --
произнес Тесей. -- Простите, если я вам покажусь невоспитанным...

-- Для этой эпохи вы слишком хорошо воспитаны, -- оборвала его Кора. --