Чтение 44–й страницы книги ~Вернусь не я~

- Согласен!.. - Эней, с тяжелым вздохом. - Моидар-даны... Их осталось так
мало!

Неужели плачет? Кажется, да. Слезлив он, наследник дарданский!

- Я тоже согласен, - Гелен, сквозь зубы. - Иначе мой отец погубит всех...
Но я не все решаю, Тидид! Парис... Пока он жив...

Ясно! Парис... и еще НЕЧТО. Спросить? Нет, не скажет. Он - не предатель.

- Завтра, до заката, я должен услышать ваш ответ. И не шепотом - в полный
голос. Тогда поговорим о тех, кто будет жить...

И снова молчит тьма, каменно, страшно. Что бы я делал, что бы решил на их
месте? И представлять не хочется!

- Ты сжег Хаттусу, Диомед? Это правда? Там погибли все, даже дети?

Вопрос - как удар в лицо. Как сполох рыжего пламени над обреченными
крышами.

"...И ты, Дамед, владыка жестокий!"

- Они открыли ворота, - выдохнул я. - Поэтому погибли не все...

Черная темень вокруг, черная тьма над обреченной

Троей.

Мы - тьма. И я - тьма.

...Агамемнон обнимается с Приамом, Менелай жмет руку Парису, мы вместе с
Энеем плачем над погибшими, а Калхант и Гелен дружно пророчат многие лета
брано-носным ахеянам и конеборцам-троянам.

И все будут живы...

Неужели и вправду Ты, Ахве-Единый, создал нас по Своему образу и подобию?
Неужели Ты таков, как мы? Почему Ты не повелишь стать нам иными, не повелишь
возлюбить врагов своих? Или мы просто рабы - рабы пустых клятв,
ненависти,злобы?

...И ответил Господь Противоречащему, сказав: "Поведай Мне, слуга
лукавый..."

- Осторожнее, Диомед, грязно тут!..

Поздно! Я уже от души ударился плечом о какой-то выступающий из стены
камень. Большой, острогранный. Грязный. А уж какие благовония были разлиты
здесь!

- Там сейчас поворот...

Заботлив Эней Анхизид, ну прямо нянька. Чуть ли не под локоток
поддерживает.

Подземный ход. А может, и подскальный. Осторожный Гелен велел вывести меня
из Пергама-акрополя именно им. Оно бы и полезно было (подземный ход! прямиком к
Приаму-козлу!), да только что разберешь в темноте? Разве что Энеево сопение. И
если бы только сопел дарданец! Он еще и говорить пытается. Вот только у меня
нет охоты язык чесать - с ЕЕ сыном.

...Верно, Гелен Прорицатель, поздно нам считаться кровью. Но Амикла
погибла не у Скейских ворот.

- Ты, кажется, был ранен, Диомед? В ногу? Футы, заботливый нашелся!
Постой-ка...

- Точно! Неделю назад, у лагерного частокола... Замер я, застыл, забыв на
миг даже, где я - и с кем. Троянская стрела перебила мне кость, когда Гектор
прорывался к нашим кораблям... А я даже не хромаю!

- Эней, а... а ты?

Ведь я знаю, что такое удар копья в бок!

- Зажило, - равнодушно бросил он. - Давно уже...

То ли сырость, то ли холодный пот на лбу... У людей такого НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

...И снова никто даже не удивился.

Тьма внезапно пахнула жаром, кипящая чернота забила горло.

- Пойдем, Диомед, рассвет скоро... Тут еще один поворот. А потом...

Не успел договорить Анхизид. Сгинула тьма. Расступилась. Неровный желтый
огонек...

- Тс-с-с-с...

Мы прижались к стене, превратились в мокрый осклизлый камень. Я привычно
потянулся к рукояти меча... Пусто! Ах ты, Гадес, внизу, у стен, оставил!..

...Неровный желтый огонек был уже совсем рядом. Из дрогнувшей темноты
медленно проступило лицо.

Старое.

Страшное.

Знакомое...

Худая сгорбившаяся старуха медленно прошла мимо нас, даже не заметив.
Бронзовый светильник дрожал в узловатых пальцах, желтые огоньки плясали в
пустых, подслеповатых глазах. Призрак Елены исчез во тьме...

...И это все - ЭТО ВСЕ! - из-за НЕЕ?!!

- Хворает бедняжка, - сочувственно вздохнул Эней. - И ночами не спит...

...Маленькая женщина в легком голубом гиматии стояла на ступенях. Ветер
играл золотистыми волосами...

Раскрылись рты, выстрелили жарким потом ладони, звякнул о камень чей-то
венец, с головы соскользнувший.

...Маленькая женщина улыбнулась, кивнула, чуть поправила золотые пряди...

На пустой улице я долго глотал свежий ночной воздух. -Как хорошо выйти из
Аида... Если бы еще не этот заботливый рядом! И если бы этот заботливый хотя бы
помалкивал!.,.

- Мама не понимает, Диомед, - за что? Почему ты... Я только отмахнулся. Да
при чем здесь наши мамы?.. И тут только дошло... Его МАТЬ не понимает. ОНА не
понимает!

- За что ты ЕЕ так ненавидишь? ОНА мне все рассказала, Тидид. Та девушка,
твоя девушка, умоляла МАМУ забрать ее. Умоляла! Жребий бросали трижды, и каждый
раз...

Захотелось схватить его - ЕЕ сына - за горло. Захотелось завыть,
заорать...

- Ты... Ты ее очень любил, да? Я... Я так сочувствую тебе, Диомед! Это..
это ужасно!

Эней Анхизид плакал... Разжались пальцы, стиснутые в кулак.

...В эту ночь небо над Троей было самым обычным. Терлись о Гиперборейскую
звезду наивные Медведицы, грели друг другу бока эфиоп Кефей и Кассиопея-царица,
грозно вздымал палицу дядя Геракл, с неслышным лаем гонялись друг за другом
Псы... Белое око Афродиты горело над самым горизонтом. Туманился взгляд
Пеннорожденной, словно и ОНА вытирала слезы.

Не понимала...

А долго ли плакала мама - моя Мама! - над теми, чья кровь окропляла ЕЕ
алтари? А долго ли плакал я над Уас-тис, царевной ливийской? Да вспомнил бы я о
ней, если б остался... стал Дамедом-давусом?

МЫ не понимали...

- Чего такие веселые, а?

Серый рассвет, еще неуверенный, робкий. Над предгорьями Иды - серое пустое
небо. На серой лесной дороге - сонные гетайры (всю ночь меня прождали у тайной
тропы)... и два ухмыляющихся орла.

Екнуло сердце.

- Басилей Киантипп Эгиалид! Басилей Амфилох Алкмеонид!

- Здесь, ванакт!

Руки на бедрах, ноги на ширине плеч. В глазах даймо-ны пляшут, радостные..
наглые.

Пора было возвращаться в лагерь. Троянским дозорным незачем видеть нас
здесь, у Хеттийских ворот, но... Ох,чуял я! Чуял!

- А вопрос можно, дядя?

Хотел рыкнуть (нашли время!)...

- Какой?

- Дядя Диомед, а что в Аргосе пропало, когда ты летнее испытание сдавал?

Скалит зубы негодник Киантипп. Весело смеется Амфилох-младший.

- Вы что?!.

Расступились. Все еще не веря, я шагнул вперед... ...Темное старое дерево,
равнодушный спокойный лик, отполированное острие короткого копья. Палладий -
сердце Крепкостенной Трои.

- Шумнули, значит?- все еще сдерживаясь, вопросил я.

- А что, назад отнести?

- Да вы чего, обалдуи?!! - заорал я, распугивая всех троянцев в округе. -
Вы понимаете, что натворили?!! Переглянулись.

- А как же, дядя! Теперь им всем и конец!

Выдохнул я, снова вздохнул. А ведь правда!

* * *

Только спустилась с небес розоперстая Эос... Только спустилась с небес
розоперстая Эос, так чуть подале не скрылась - в безвидную глубь Океана.
Страшно бедняжке - давно уж подобного ора слыхивать не приходилось. Выли от
горя трояне, стены градские и башни рыданьями все сотрясая. Радости крик над
ахейскими реял шатрами. Прочь убирайся, Морфей! До тебя ль, коли чудо
случилось? Боги великие Трою хранить не желают. Мощные! Все им по силам, и диво
они сотворили. Дланью своею Палладий, что город Приамов верно хранил, дар
Афины, ступающей твердо, Градохранительной Девы, из Трои сей ночью исхищен.
Воля богов Олимпийских! Не сдюжить теперь Крепкостенной!

- По-о-бе-е-да-а-а-а-а-а-а-а!!!

- Так чего, Диомед, сдадутся?

- Знаешь, Капанид, уже и сам верить начинаю. Хотя... - Эх, жаль! То есть
здорово, конечно... А я уже башню осадную собрался строить. Большую, как под
Аскалоном. Человечка одного нашел, мастера, Эпеем кличут. Там у нас "Бык" был,
а здесь... м-м-м... "Конь"!

- А мы, Сфенел, башню все-таки построим. Сдадутся - мы твоего "Коня" тут
оставим. На память.

- ...Слушайте, слушайте! Приам, ванактТрои, просит мужей ахейских
воздержаться от боя, ибо желает вопросить богов...

- Что, опять ходют, Мантос?

- Э-э, все шутишь, ванакт Диомед? А я тебе вот что скажу, родич. Почему мы
этого чужака поймать не могли, а? А вот почему: три шатра рядом стоят, близко
совсем. Твой шатер, Сфенела-басилея шатер и Эвриала-басилея шатер. Из шатра он
выходит, понимаешь? Нас видит - и назад! Умный такой, да?

- Ну, тогда все ясно. Это богоравный Эвриалот своих девок прячется.