Чтение 44–й страницы книги ~Дезертир~

смеха. Вот так встреча!

- А не то - что? - я повернулся к неизвестному надеясь на его здравый
смысл. Если уж он решил вступить в переговоры...

Тишина молчала, затем тот же голос, но уже растерянный и даже робкий,
повторил:

- Бросай оружие, синяя... Смерть Христова! Господин дю Люсон, это вы?

Нельзя сказать, что последняя фраза привела меня в восторг. Слишком часто
меня стали узнавать в славном городе Париже! Но это все же лучше, чем начинать
боевые действия с сомнительным исходом.

- К вашим услугам, - я встал и принялся приводить в порядок плащ. - Если вы
еще будете так любезны и зажжете фонарь...

- Конечно! Сию минуту, господин дю Люсон! Я оглянулся и заметил в проходе
темный силуэт. Похоже, Вильбоа решил прийти мне на помощь. Я не стал его
прогонять - стрельба явно откладывалась.

Фонарь вспыхнул. Невысокий молодой человек с военной выправкой, которую не
могла скрыть нелепая санкюлотская одежда, шагнул ко мне, но не доходя двух
шагов, остановился, став по стойке "смирно".

- Господин полковник! Лейтенант армии Его Величества Сурда к вашим
услугам!..

Лейтенант Сурда! Ну, конечно, Николя Сурда! Имя в списке!

- Что за церемонии? - Я пожал широкую крепкую ладонь, начиная понимать, что
когда-то хорошо знал этого человека. Молодое, чуть скуластое лицо - и глубокий
шрам, пересекающий его наискось. Похоже, лейтенант Сурда - задира не только на
словах. Конечно, я знал его не в санкюлотском тряпье. И он тоже помнил меня
другим...

- Извините, господин дю Люсон, - парень вновь смутился. - Я, так сказать,
проштрафился. Фонарь вам разбил... Но, смерть Христова! Менее всего ожидал
встретить вас здесь!

Кое-что прояснилось. Де Батц не ошибся относительно моего прежнего звания.
Впрочем, не это инте-ресно. Сурда скорее всего из организации д'Антрега, он
хорошо знал меня - прежнего...

- Шарль! Юлия! - позвал я. - Выходите, война отменяется.

Из прохода появился мрачный Вильбоа с двумя пистолетами наготове. Из-за его
плеча выглядывала любопытная физиономия гражданки Тома.

- Николя Сурда! - лейтенант коротко поклонился и внезапно широко раскрыл
глаза: - Мадемуазель де Тома? Бог мой, вот так встреча! Вы меня не помните?

Да, мир оказался тесен. Впрочем, Юлия явно не спешила признавать прежнее
знакомство.

- Помилуйте, мадемуазель! - заволновался лейтенант. - Я ведь знаком с вашим
батюшкой, бывал у вас... Конечно, еще без этого, - рука на миг коснулась
страшного шрама. - Я сын Антуана Сурда, мой отец...

- Помню, - без всякого энтузиазма откликнулась девушка. - Вы были почему-то
уверены, что хорошо танцуете котильон. И, между прочим, все время наступали мне
на ноги.

Сурда растерянно поглядел на меня, словно ожидая помощи. Но не в моих силах
было защитить его от гражданки Тома. Впрочем, пора было овладевать инициативой,
иначе лейтенанта могло потянуть на расспросы.

- Итак, господин Сурда, что вы тут делаете?

- Но... - парень удивленно оглянулся в сторону темного зала. - Вероятно, то
же, что и вы. Только что проводил "Анжуйской дорогой" нескольких бедолаг, теперь
возвращаюсь...

- "Анжуйская дорога"! - поразился Вильбоа, до этого молчавший и
поглядывавший на бравого лейтенанта с явным подозрением. - Подземный ход, по
которому анжуйцы проникли в Париж? Но ведь это легенда!

Сурда улыбнулся, и я тут же вспомнил разговор с Титаном. Да, "синие" не зря
стерегли катакомбы!

- Мы ищем часовню Святого Патрика, - пояснил я. - Но, похоже, сбились с
дороги. Николя кивнул:

- Так точно. Это совсем не здесь. Честно говоря, вы здорово промахнулись.

Я покосился на гражданку Тома, и та поспешила отвести взгляд.

- Если желаете, я вас провожу. Я в общем-то спешу, но... Отсюда идти минут
сорок.

Я поглядел на своих спутников и кивнул. В конце концов, наше знакомство со
святой Клотильдой завершилось не так уж плохо.

Гипсовые штольни кончились. Теперь мы шли среди черных ровных стен. Свет
фонарей отражался в тысячах мелких блесток, покрывавших камень. На этот раз мы
не следовали каким-то определенным проходом. Сурда вел напрямик - через
переплетение штолен, с удивительным искусством находя дорогу в черном хаосе.
Можно было догадаться, что бывший королевский лейтенант проводит в катакомбах
немало времени.

Вильбоа и Юлия шли чуть сзади, явно давая нам с Николя возможность
поговорить. Но я решил не спешить с вопросами. Сурда молод, разговорчив, а
значит, и сам подскажет, о чем спрашивать.

- Признаться, мы уже не ожидали увидеть вас живым, - начал он, как только
мы покинули зал. - О гибели армии Святого Сердца "синие" твердят на каждом
перекрестке... Маркиз де Руаньяк жив? - Он погиб. Гильотинирован в Лионе. Я
вновь увидел огромную площадь, залитую мягким осенним солнцем. Помост, высокий
широкоплечий человек в белом солдатском мундире с ярко-красным пятнышком на
груди - знаком Сердца Христова...

- Сволочи! - парень скрипнул зубами. - А Жан? Виконт Пелисье?

- Тоже...

Отвечать было тяжело. И не только потому, что я видел, как погибли эти
храбрые люди. Где-то там, совсем близко, притаилась и моя смерть - смерть по
имени Бротто.

- Это ужасно! - вздохнул Сурда. - Господи, ну почему так вышло? Смерть
Христова! Мы все так верили, что Лион сумеет продержаться до прихода войск
Конде! А главное - без Руаньяка будет в сто раз труднее. Без него - как без
знамени...

Я вспомнил разговор с гражданами из Комитета общественной безопасности.
Похоже, они того же мнения. Недаром армия Святого Сердца пытается скрыть смерть
командующего.

- Такого, как он, уже не найти, - с горечью продолжал лейтенант. -
Преданного Королю, смелого - и жестокого...

Внезапно я почувствовал боль - прямо в сердце.

- По-вашему, жестокость - достоинство? Сурда покачал головой:

- Понимаю. Сам такой! Представьте, не могу заставить себя выстрелить в
безоружного. А в нашей войне надо быть беспощадным, как Руаньяк. На кровь
отвечать кровью! Смерть Христова, только так! То, что он расстреливал не только
"синих", но и всех, кто им помогал, вешал комиссаров, убивал тех мерзавцев, что
предали Церковь и присягнули Конвенту, - это правильно. Предатель Ла Файет был
его другом - но он приговорил негодяя к смерти! Только так можно победить!

"Патриоты пьют кофе, Франсуа!" Мари Жильбердю Матье маркиз де Ла Файет...
Выходит, Руаньяк был тоже с ним знаком? И, похоже, не просто знаком...

- Жаль, Ла Файет не попал к вам в руки. А то чертовы австрийцы никак не
решатся сунуть этого предателя в петлю..."

- Погодите! - не выдержал я. Слушать такое я не мог. Мальчишка слишком
легко говорил о смерти. Конечно, он ведь знаком с ней только понаслышке! Неужели
Руаньяк и вправду был таким? Но я уже знал - да, именно таким. А что же делал я?
Я - прежний, каким я был до того солнечного дня в Лионе?

Вокруг был по-прежнему черный камень, и оставалось лишь удивляться, как
лейтенант находит дорогу. Перекресток, еще один, поворот... Я мельком оглянулся
- Вильбоа вел Юлию под руку, а та испуганно поглядывала по сторонам. Немудрено!
В этом каменном чреве неуютно даже таким, как я!

- Постойте! - Вовремя вспомнился список на пергаментной бумаге. - Мне нужно
встретиться с Поммеле...

- Конечно! - ничуть не удивился Сурда. - Он скоро вернется из Бордо. Смерть
Христова! Вот нервы у человека! Я бы на его месте придушил это подлеца Тальена,
как только увидел...

Поммеле - помощник Тальена, Вильбоа, кажется, упоминал об этом. Похоже,
именно Поммеле здесь главный. Лейтенант - птица мелкая, исполнитель...

- И еще... - я перешел на шепот. - Все мои связи исчезли. Вы... вы не могли
бы помочь?

- Охотно, - также шепотом откликнулся Сурда. - Назовите имя, адрес...

- "Синий циферблат", - решился я. - Кабачок на площади Роз. Там...

' Маркиз Ла Файет был в плену у австрийцев.

Уточнять я не стал. Вдруг этот смелый парень знает? Ведь кто-то же помогал
мне в Париже!

Сурда помолчал, припоминая, затем вздохнул:

- Нет. Никогда там не был. Поммеле тоже ничего мне не говорил. Но я съезжу,
узнаю...

Сердце вновь ударило болью, и я невольно удивился. Странно, я, мертвый,
чувствую это. Впрочем, и такое бывает. Фантомная боль - как в ампутированной
ноге, в оторванном пальце. Призракам тоже бывает больно...

- Не надо, - с трудом выговорил я. - Там уже никого нет.

Я прикрыл глаза. Напрасно, все напрасно! Я почувствовал, что свет фонарей
начинает гаснуть, тьма густеет, становится вязкой, горячей...

- Господин дю Люсон! Смерть Христова, что .с вами?

Очнувшись, я сообразил, что стою, прислонившись к сырой холодной стене, а
все остальные окружили меня, растерянно переглядываясь.

- Ничего, - с трудом выговорил я. - Пошли.

- Тоже мне, ничего! - возмутилась Юлия. - Вам надо срочно в больницу!
Господин Сурда, если вы имеете на этого самоубийцу хоть какое-то влияние...

Вильбоа молчал, но внезапно я уловил его взгляд - странный,
настороженный...

- Отставить! - выдохнул я. - Мадемуазель! С завтрашнего дня я в вашем
полном распоряжении. Может быть...

Возмущенное фырканье было ответом. Но я уже пришел в себя. Надо идти. Уже
близко.

Стены вновь посветлели, но это был уже не гипс, а известняк. Слева и справа
стали попадаться ниши, а над проходом снова появились номера. Проход вильнул, и