знали все. И я наконец начал понимать.
отличить левой руки от правой. Горе вам, маловеры! Ибо многие уже глаза зрели
нечисть. Вот перед вами три брата из славной обители Сен-Дени, кои могут
засвидетельствовать - это правда! Дьявол пришел в Памье. Дьявол послал своих
слуг, дабы погубить вас и детей ваших!
Удивленный Пьер встал, чем вызвал новую волну криков и восклицаний. Ансельм о
чем-то шептал мне на ухо, но я не слышал. Надо что-то делать. Быстро - иначе
будет поздно. Но что?
наступившей тишине слышалось лишь истеричное рыдание - какая-то женщина не
выдержала.
Ибо что может быть страшнее, когда гибнут отцы наши? Знайте же, что проклятые
демоны, присланные Князем Тьмы, погубили тех, кому Король и Его Светлость граф
Тулузский поручили опеку над вами - наших добрых господ д'Эконс-бефов. Оплачьте
люди, ибо сеньор Гуго и его дети убиты!
наполнялись слезами жалости и гнева. Я прикрыл веки, не желая смотреть. Если бы
еще можно залить воском уши...
принявшие их подобие. Но святая Церковь раскрыла сатанинский обман! Простим ли
мы? Побоимся ли отомстить?!
Отомстим!
рыцарей, идущих в бой против нечестивых сарацин, я благословляю вас! В поход,
дети мои! На замок! На замок!
услышат. Но что я мог сказать? Я видел демонов. Я говорил с ними. Я видел даже
то, о чем проклятый сатанист и не догадывается...
каждый оружие, какое сможет! Да возьмет с собою припас, дабы укрепить тело! Да
очистит свою душу перед святой, бранью! Собирайтесь по приходам, ваши священники
поведут вас!
мелочиться. Для самозванки нашелся медведь, для брата Умберто и сестры Цецилии -
безвестная яма где-то в лесу. На тех, кто живет в замке, монсеньор де Лоз
обрушивал гнев запуганных до смерти людей. И не останется никого, кто знает и
помнит...
домами. Мимо нас бежали обезумевшие жители Памье - собирать оружие, молиться и
убивать, убивать, убивать...
Что он сказать? Почему? Разве сеньор д'Эконсбеф - демон?
исчезнувшего храма. Грехи дэргов... Дорого же за них придется заплатить
последним из рода Пендрагонов!
делах. И он решил одним ударом...
Наверное, это знание помогало д'Эконсбефам добиваться от монсеньора многого - в
том числе и в деле де Гарр. Но теперь, когда делом заинтересовался Рим, де Лоз
решил поспешить.
считали д'Эконсбефов еретиками и язычниками!
наконец, покачал головой:
бесовского! Надо разобраться...
демоны, спрятавшиеся от людей в далеком замке, или толпа обезумевших вилланов
под предводительством епископа-сатаниста?
ловить рыбу в Нотр-Дам-де-Шан!..
которой еще не выполз из Памье, а голова уже скрылась в лесу. Я и не подозревал,
что в округе столько народу. Правда, монсеньор де Лоз позаботился заранее
послать повеление в каждый из приходов, и теперь к тем, кто вышел из города,
присоединялись все новые и новые отряды. Мы шли в самой гуще, окруженные
бородатыми пастухами в пахнущих дымом и козьим навозом куртках, вывернутых мехом
наружу. Каждый нес дубину или пику - издалека толпа напоминала сборище косматых
демонов. Люди шагали молча - они уже накричались до хрипоты, и теперь над толпой
повисло угрюмое молчание, нарушаемое лишь топотом множества ног, обутых в грубые
башмаки, скрипом телег и лошадиным ржанием. На наши белые ризы поглядывали с
уважением и несколько раз предлагали подсесть на одну из телег, везущих припасы.
Вначале я отказывался, но затем согласился - бить ноги в этом лжекрестовом
походе не хотелось. Мы пристроились на повозке, груженной какими-то пыльными,
мешками. Неунывающий брат Петр тут же достал из сумки сухарь, вопросительно
поглядев в нашу сторону. Мы с Ансельмом отказались - аппетита не было, к тому же
пыль, висевшая над дорогой, уже начинала скрипеть на зубах.
настоящую.
золоченых латах и алых плащах движутся ровным строем, распевая песни?
привала. Потом плащи становятся серыми от пыли, а доспехи приходится снимать,
особенно в жару. На палестинском солнце в полном доспехе трудно выдержать больше
часа. Впрочем, когда приходится пробираться по овернской грязи, красоты еще
меньше.
как великолепны рыцари, когда они возвращаются с победой.
спорит? Помню, однажды мы ввязались в осаду какой-то маленькой крепости
неподалеку от Мосула. Мы так и не узнали, как называется этот сарай, да и не до
того было. На третий день к сарацинам пришла подмога во главе с самим
Имадеддином. И началось! А колодец был один - как раз посредине...
каждое утро перемирие. Напоим коней, умоемся - и вперед. Пылища там была!..
ссорились. Наш сеньор с соседним сеньором сильно воевали. Их воины в нашу
деревню приходили. Мы девушек прятать, коров прятать. Они дома жгли...
И не дай вам Господь, брат Ансельм, увидеть поле самой победоносной битвы,
особенно ночью, когда туда сбегаются шакалы.
Я уже обратил внимание, что эти молодцы выглядят браво - совсем неплохо для
такой глуши, как Памье. Их было немного - человек тридцать, но для этих мест
тридцать латников - целая армия.
поход. Я мог сместить епископа, мог даже сжечь его на главной площади Памье.
Теоретически.
остановить. Это - толпа. Масса людей, которые верят своим священникам и своему
епископу. Никто из них не умеет читать, мои полномочия для них - пустой звук.
Если я попытаюсь задержать их теперь, нас скорее всего разорвут на куски. Это -
лавина. Пока лавина не замедлит ход сама, ее не остановишь. Я попытаюсь - но не
сейчас.
стрелу в спину. Монсеньор де Лоз тоже все понимает... Отец Гильом, а они возьмут
замок?
Сотня воинов задержала бы этот сброд на десять лет...
Филипп, из которого никудышный воин. Крепость сильна не столько стенами, сколько
защитниками.
воинов - то, что видел я. И, кроме того, в замке не пятеро людей. Там двое слуг
и... три демона!
густая ругань. Кажется, сцепились две повозки. Да, армия... Имадеддину хватило
бы полусотни всадников!
сообщил, что сцепились не две повозки, а целых четыре, вдобавок чуть дальше
мостик через речку недостаточно укреплен, и сейчас его пытаются привести в
порядок. По-видимому, намечался привал.