осмелится попробовать?
зеваки. И стайкой выбирались прочь несколько хмурых, нахохлившихся
студентов. Один обернулся - Руал узнал парня, похлопавшего по заду
деревянную обезьяну - и горько, сочувственно взглянул в сторону человека в
клетке.
тухлым помидором, широко улыбнулся.
дружок, и бросай посильней!
почти вплотную - толпа замерла - примерился, целя Ильмарранену в глаз.
светловолосый, на носу царапина. Встретился с Руалом взглядом, гикнул
возбужденно, прицелился и бросил. Р-раз!
Руки его были привязаны, он даже не мог обтереться.
зазывала.
сторон в нее тут же полетели гнилые овощи.
уклониться он не мог. Зазывалы не было слышно - так свистела и улюлюкала
площадь.
Только не... не...
метко. Шлеп! Шлеп! Ну до чего он смешно дергается, поглядите!
объявил следующий номер - "Фарс о Великом Ильмарранене".
колпак и измазав щеки гнилым помидорным соком, принялся изображать
Великого мага Ильмарранена, творящего чудеса. Надсадным фальцетом "маг"
выкрикивал:
крысу в молочного поросенка под соусом, а всех прочих в полных идиотов!
выкатывали глаза и воздевали руки, восклицая с фальшивым благоговением: "О
чудо, чудо!" Стоило шуту, однако, попытаться произнести заклинание, как
куцые его штаны внезапно падали до колен, и толпа разражалась радостным
смехом, а актеры заводили веселую песню, заканчивающуюся словами "Уж как
страшен, как могуч, великий маг навозных куч!"
привязаны его руки, смотрел на щелястое дно повозки, все в темных потеках,
и пытался плечом вытереть залепленное гнилью лицо.
подскочил к клетке, подмигнул публике, взялся руками за воображаемые
прутья перед собой и скопировал Ильмарранена, скопировал виртуозно, точно
- и выражение его грязного лица, и позу, и движение. Площадь грохнула
хохотом. Руал вздрогнул - паяц поймал и это, поймал и повторил, смешно
кривляясь. Люди надрывали животы. Актеры снова запели песню о Великом
маге, и повозка тронулась.
площадях. Шут в колпаке рассказывал всем о "подвигах" Ильмарранена, не
упуская случая передразнить его случайное движение. Время от времени
кто-то из публики запускал в Ильмарранена тухлым яйцом, и когда по щекам
его стекали желтые потеки, зазывала спрашивал сочувственно:
же всемогущи, не так ли?
актеры.
Руала чем-то, больно ударившим его по носу.
судороги, и толпа улюлюкала, и стекали по Руалову лицу не слезы, а грязные
вонючие потеки.
живущих на свете слепились в одну харю, глумящуюся, разевающую в хохоте
слюнявый рот, и черная ненависть, нет, нечто гуще и тяжелее ненависти
заполнило его всего, без остатка, до кончиков пальцев, до корней волос.
Выжечь все, выжечь, как извергнувшаяся из вулкана лава выжигает траву и
кусты... Лава... Он был лавой. Он уже был.
двадцать четыре факела вокруг свежесколоченного помоста. Плаха была
круглая и размалеванная, как барабан. Стражники, демонстративно затыкая
носы, извлекли Руала из клетки и вытолкнули на помост.
капюшонами. Развернул изукрашенный свиток, оглядел переминающуюся толпу,
отдал свиток маленькому серому писцу. Все это Руалу виделось сквозь мутную
красную пелену.
разобрать:
фонтаны, осыпаясь искрами в каменный бассейн, вращались колеса, на которых
вертелись колесики, на которых крутились маленькие цветные волчки. С
треском взлетела в осеннее небо гроздь зеленых огней.
отеческой заботой в голосе:
брезгливо отступил.
сзади за шею и нагнул, опустив его подбородок в специальное углубление на
плахе. Потом примерялся топором - Руал шеей ощутил прикосновение ледяного,
как змея, лезвия.
Последнее чудо, не так ли? Впрочем, у вас есть шанс исправиться...
валуны, немо кричащие от ужаса, растения умирали от его прикосновения,
огромная гора извергла его из раскаленного нутра, извергла под небо, под
звезды...
сухим, будто обуглившимся, языком:
От удара Руал прикусил язык.
привстали на цыпочки.
лошади. Над нами танцевали звезды, а под копытами была пустота - так, во
всяком случае, мне казалось. Ларт что-то кричал - отчаянно и зло; внизу, в
темноте, мерцали неясные тени, огоньки, и в вое ветра отчетливо слышались
обрывки сухо клацающих, непонятных, пугающих фраз. Волосы дыбом стояли у
меня на голове, пальцы сводило судорогой. Нам навстречу вставал новый
рассвет.
мелочей знакомого холма, на который с замирающим сердцем поднялся три года
назад, отправляясь наниматься к чародею. Лартов дом смотрел на нас сверху,
тихо радуясь возвращению хозяина.
пить и спать. Как потерянный, он бросил поводья, сошел с дороги и побрел
по траве, всматриваясь во что-то у себя под ногами.
ящерица грелась в последних теплых лучах. Она не шевельнулась, когда
подошел Ларт. Она не убежала - возможно, не могла - когда он опустился
рядом на землю и заглянул в крохотные глаза - сначала один, потом другой.
На секунду мне показалось, что ящерицу и мага соединяет натянутая до звона
нить; потом ящерица спросила: