заливисто, тогда первый замолкал, внимательно вслушиваясь в брошенную
реплику, а выслушав, отвечал коротко и отрывисто.
осматривая добытые трофеи. Хотя раб, каторжник или его палач, не ахти какая
удача, но она успокаивала себя мыслью, что если не с качеством, то с
количеством у не сегодня все в порядке. Она чувствовала себя легко и
спокойно, как всякий, кто потрудился на славу и приступил к осмотру
результатов своего труда. Наконец-то в этом месте, всегда обуреваемом
страстями и стремлениями, обидами и жестокостью наступило спокойствие.
Спокойствие, которое было всегда так желанно ее жестокому сердцу, не
знающему чувства жалости ко всему, что к чему-то стремилось, переживало и
страдало.
иссиня-черный плащ она ходила и наслаждалась безмолвием страстей, на которые
она всегда так болезненно реагировала.
искру жизни. Она уловила волны страха и безисходности, распространявшиеся от
жалкого существа, забившегося в непроходимые заросли. Первым ее порывом было
немедленно загасить эту искру, так нагло нарушавшую установившееся
спокойствие, но потом, помедлив мгновение, мол возиться еще, и так здесь в
этот день сделано немало, махнула рукой, и отправилась дальше по своим
неотложным делам. Чего чего, а дел у этой госпожи всегда хватало.
таковой имелся. Пулеметы включились и больше не выключались, мало того, к
двум стрелявшим, присоединились молчавшие до этого три, расположенные совсем
далеко, но тем не менее решившие принять участие в охоте. Вокруг убежища,
теряющего надежность с каждой секундой, поднялась пыль. Отколотые щепки не
успевали падать, поддерживаемые в воздухе ударами пуль и вновь отколотых
кусочков дерева. Роберт закрыл глаза и решил что пришла Смерть. Стало до
истерики обидно, ну да что делать, - против танка не попрешь.
переключил выключатель.
и выглянул из-за укрытия. Фронтальный пулемет, от которого ему больше всего
досталось было даже видно, от Роберта к нему тянулся очищенный пулями от
всего, что росло тунельчик, в диаметре метра полтора. Он стоял установленный
на невысокой треноге. Дым тонкой струйкой вытекал из его ствола, пополняя
сизое облако, которое окружало эту смертельную штучку.
света, кромсая ломтями переполненный медленно оседающей пылью воздух.
что он остался жив, что собирается уйти, не восполнив страданиями
затраченные на него кредиты.
немного этого шквального огня, особенного того, какой был в конце и дерево
бы рухнуло".
на север, здраво рассудив, что продвигаться в восточном и западном
направлениях слишком опасно, так как в этой зоне могли располагаться и
другие плантации Мердлока, к тому же существовала опасность нарваться на его
конкурентов, занимающихся точно таким же бизнесом. Подтверждением его
рассуждений было и то, что штурмовики, превратившие в прах целое поселение,
пришли именно с запада. Роберт мог только догадываться кто именно это был и
чью волю они исполняли, но что-то ему подсказывало, что сегодняшнее
проишедствие, было как-то связано с конкуренцией Мердлока с подобной ему
силой. Так что Роберт, спешил, как только мог, поскорей убраться из этой
части континента, такой благоприятной для культивирования Ариноска, в
надежде, что сумеет, выбраться в более спокойные места.
того, как уставал настолько, что не мог сделать без отдыха и шага. Узкие
лямки импровизированного рюкзака врезались в плечи, а плазменное ружье стало
таким тяжелым, что часто выскальзывало из рук. С этим оружием было особенно
трудно. Предусмотренный конструкцией заплечный ремень отсутствовал и Роберт
нес его взвалив на плечо, через каждые пятьсот метров меняя правое на левое,
и наоборот.
восток. Сделав привал возле воды, он не задумываясь утолил жажду и набрал
немного воды в мешок, плотно завязав его все той же пластиковой тесьмой.
Убедившись, что импровизированная фляга не протекает он подвязал ее к своему
заплечному мешку и поволокся дальше. В этот день, он один раз даже попытался
поесть, здраво рассудив, что при такой работе, как постоянная ходьба и
переноска тяжестей, необходимо пополнить тратившуюся при этом энергию, но
ничего толком съесть так и не смог - кусок просто не лез во горло. Стресс
делал свое дело, а умный организм мобилизовав все свои силы на борьбу со
сложившимися обстоятельствами, не мог выделить даже немного энергии для
приема и переваривания пищи.
это было нестабильное, постоянно меняющееся образование. То Роберт попадал
на абсолютно непролазный участок, где бушующая растительность нижнего яруса,
переплетаясь у самой поверхности образовывала непроходимые заросли. Такие
места ему приходилось обходить, даже мысли не возникало ломиться сквозь
буйство молодняка. В противоположность этим, залитым светом участкам, больше
было угрюмых и темных, в которых верхние, хорошо сформировавшиеся ярусы,
полностью заглушили нижние, припочвенные слои. В таких местах передвигаться
было намного легче, даже не смотря на то, что лишенная какой бы то ни было
растительности почва была устлана не менее чем полуметровым, рыхлым слоем
растительных остатков, давая питательную основу не только для
деревьев-великанов, но убежище и пищу огромному полчищу насекомых, бактерий
и грибков, которые выполняя строго определенную природой роль, даже не
подозревали об этом, а рождались, порождали подобных себе и умирали,
находясь в полной уверенности, что весь этот мир создан специально для них и
они в нем самые главные.
мог заметить и осознать. О незримой опасности думать не хотелось, тем более,
что ее не было видно. Правда, один раз он оказался на пути протоптанном
какими-то странными насекомыми, переносившими куда-то прелые веточки и
живые, зеленые листья. Их было так много, что не смотря на незначительные
размеры, Роберту пришлось побыстрее освободить этому племени дорогу. Гнезда
он не заметил, но по количеству особей, покрывших плотным ковром всю дорогу
жизни, можно было судить о его гигантских размерах.
накрыли своим пологом и без того сумрачное пространство нулевого яруса.
Роберт, видя, что нет больше возможности двигаться дальше, стал кружить в
поисках подходящего места для ночлега. В том, что это необходимо было
сделать, не оставили никаких сомнений изменяющийся по мере сгущения сумерек
характер звуков издаваемых джунглями. Куда-то делось беззаботное
пересвистывание разноцветных, юрких птичек, которые Роберту в течении дня
иногда попадались на глаза, а взамен им джунгли все больше наполнялись
звуками совершенно другой природы. Зычные рыки и душераздирающие, затяжные
завывания слышались с разных сторон, поначалу, как-то несмело и разрозненно,
но потом, видимо в чем-то убедившись или просто как следует проснувшись,
обладатели этих голосов стали покрикивать более уверено и часто.
таковая отсутствует, но она была и зычно подавала в доказательство этого
свой голос. Дело в том, что все время, которое он находился на Карманте(3),
это была первая ночь, которую ему предстояло провести на свежем воздухе.
Ведь и во время транспортировки его с группой на плантации и все время на
самих плантациях, на ночь их всегда загоняли в ангары не разрешая никакого
передвижения в темное время суток даже по территории лагеря. Это могло быть
и простым условием режима, направленным на облегчение обязанностей
надзирателей и дающее им отдых от надоевших за день подопечных. Но это могло
быть и нечто другое. Хотя сквозь толстые панели ангаров нельзя было услышать
звуки долетающие из джунглей, но пулеметные очереди слышно было отчетливо.
Теперь, после побега он знал, что это были за пулеметы.
одного из них кора имела какое-то рваное строение. По ней вполне можно было
добраться до первой развилки широченных ветвей.
первые пробы голоса, неизвестных пока ему животных. И где только силы
взялись! Еще недавно ему казалось, что он не в состоянии пройти и ста
метров, а сейчас он лез по торчащим выпуклым сегментам коры с легкостью
заправского альпиниста.
которой с минимальным комфортом могли разместиться несколько человек.
Молодые побеги, проросшие по краю площадки повышали качество убежища, делая
его незаметным с поверхности и делая невозможным падение во сне, хотя на
незаметность своего убежища Роберт меньше всего надеялся. Те, у кого могло
бы возникнуть желание им пообедать, учитывая их ночной образ жизни, привыкли
видимо, полагаться больше не на зрение, а на более тонкие и развитые органы
чувств, и это больше всего беспокоило Роберта.
единственный возможный путь сюда находился под его вниманием и щелкнул
переключателем на своем плазмомете. Пискнув, оружие зажгло свой красный глаз
индикатора процесса зарядки в внимательно посмотрело на на своего нового
хозяина, не найдя ничего предосудительно ни в его внешности, ни в месте, в
котором его включили, красный огонек индикатора подготовительного процесса
сменился зеленым, сигнализируя о том, что оружие готово убивать, только дай
знак.
Сертаков Виталий
Мурич Виктор
Сапковский Анджей
Суворов Виктор
Мурич Виктор
Рыбаков Вячеслав