ползают по двору, цепляются за стены. Удивленно покачал головой, прокричал
в бешеной скачке:
Даже англы и то, как погляжу, почти люди.
из-под конских копыт вверх ударили, разбрасывая пыль, тугие струи жгучего
черного дыма.
раздирал грудь, на глазах закипели злые слезы. Он ощутил, что пальцы
выпускают повод, а седло ускользает, как мокрая рыба.
глазах видел, как из дыма возникли темные фигуры с замотанными тряпками
лицами. Грубые руки схватили, связали и потащили обратно в город.
словно угорел, хотя черный дым был не простым дымом: так просто не свалил
бы с ног. До сих пор во рту жгло, словно наглотался черного перца. Но
перец ради его пленения даже Семеро Тайных жечь не станут, дорого.
каменной стене. Слабый свет падал из узкого окошка под потолком, пахло
прелой соломой, мочой и гнилью.
скрученные за спиной.
нами, мы должны быть готовы.
веревки так врезались в ее нежную кожу, что та посинела, а под веревками
были ссадины. Он ощутил приступ такой слепой ярости, что попадись ему
сейчас тот, кто сделал такое, даже со связанными руками размазал бы
мерзавца по стенам.
ткнулся лицом ей в спину, сполз к веревке. Случайно, так он себе объяснил,
коснулся щекой ее пальцев. К щеке сразу прилила кровь, он ощутил, как боль
в голове исчезает, уходит бесследно. Ведьма, подумал он. Только ведьмы
могут исцелять одним прикосновением. Гореть ему в аду вечно...
больше, начал грызть веревку. Губы его несколько раз касались ее нежной
кожи, он чувствовал ее нежный аромат: от тонкой кожи пахло травой, лесными
цветами и чем-то неуловимым, от чего его сердце захлебывалось в странной
сладкой тоске.
перестала дышать. Видимо, терпела, старалась не мешать. Внезапно он
ощутил, что ему стало легче держаться, непроизвольно уперся руками о пол,
услышал сзади хриплый голос:
взял ее скрученные руки.
странно невраждебный.
осторожно разминал, корчась от мысли, что сейчас ее руки колют тысячи
невидимых иголок, когда кровь возвращается в онемевшие пальцы.
обрывки веревки. На кистях были кровавые ссадины. Похоже, не дождавшись,
пока гордый рыцарь перегрызет и ему, попросту разорвал путы.
встав Томасу на плечи, дотянуться, но чтобы выбить ее, надо упереться, а
противоположная стена далековато. Стены из толстых глыб, Олег даже
простукивать не стал, чутье подсказало, что подземного хода или тайного
лаза нет.
национальной чертой и русичей.
кистях, таких нежных и тонких, переходит в багровость. Сейчас ей больно, а
помочь он не в состоянии, не знает, как взять эту боль на себя, ибо он,
Томас Мальтон Гислендский, обязан заботиться о своем отряде и особенно --
о конях, стариках, детях и женщинах...
держа их на весу бережно, как корону Римской империи, едва не лизал,
дышал, будто его дыхание было целебным. Яра против обыкновения не
вырывалось, явно сил не было. Сидит, закрыв глаза, откинулась на стену,
плечи обвисли, даже рот приоткрылся. Не так, конечно, чтобы ворона
влетела, но все же, все же... Только что слюни не пустила.
мозги подействовало. Олег прошелся вдоль стен, напряг и распустил мышцы.
Томас пропустил вперед Яру, выждал, пока они поднялись, иначе лестница
рухнет под их объединенным весом.
самый посланец, который привел коней и принес деньги. Томасу, несмотря на
сумрак, показалось, что их спаситель держится совсем не так застенчиво,
как в прошлый раз. Хотя сейчас рисковал больше, чем в тогда.
просто было вернуть все?
теперь вас уже и я не спасу, ничто не спасет, если задержитесь или
попадетесь. К князю прибыл сам хан, а чуть позже еще какие-то люди, явно
могущественные, которым нужны вы... и ваши вещи.
отступил и скрылся в тени.
хоть одна живая душа, кто помогает нам?
хорошо. Где, он сказал, стоят кони?
Томас толкнул -- тот не удержался, упал плашмя, но даже не шелохнулся. Еще
двое стражей стояли с открытыми невидящими глазами. Томас выдернул у
одного на ходу меч.
разбега выбить плечом, но Олег опередил, толкнул -- дверь распахнулась
бесшумно. На косяке блестели темные капли масла: кто-то заранее смазал,
чтоб не скрипели.
окон нет, а на крыше в такой ранний час никого. Трое черных, как ночь,
коней лениво подбирали с земли остатки крупного овса. На них были мешки с
поклажей, из одного высовывался длинный меч в ножнах, а железные доспехи с
беспорядке лежали на земле.
озарилось радостью. Значит, чаша на месте. Странно все это. Неспроста.
ремни. Томас одел шлем, жизнь возвращалась к нему. Олег подумал с
сочувствием, как много значит для человека защитная скорлупа. Привыкнув к
ней, начинает без нее чувствовать себя слабым, беспомощным, вовсе не
человеком.
князь опасался пожаров. В прошлый раз полгорода выгорело. Томас влез в
седло, удивился, что конь переступил совсем бесшумно.
предусмотрено!
указал направление, и они послали коней под самыми домами: там земля
мягче, а по бревенчатой мостовой копыта простучат даже под тряпками. Хоть
и не так звучно.
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Прозоров Александр