живых не осталось! Дохнут чаще, чем рождаются.
он бросил через плечо:
валежину, но Олег расслышал даже глухое предостережение в голосе оборотня:
Мраку, который в жизни уповает только на крепость мышц, на волчий нюх и
зоркий глаз. Да еще на крепкую мужскую дружбу. Но все это есть и в стае
волков, они только сильны, у них хорошие глаза и нюх, а с крепкой волчьей
дружбой тоже все в порядке: нападают стаей, друг другу помогают.
звери... Не хочу жить и как люди, что все... и хорошие, и плохие... как
звери...
голову потряс мощный удар. В глазах вспыхнули солнца. В ушах загудело,
загукало, и он некоторое время бежал на подгибающийся ногах, почти ничего
не видя, пока не выступили, как сквозь туман, деревья и коряги.
мохнатую душу. Как-то все не по-людски. Понятно, они спасли мир, а теперь
кинулись, не вытерев сопли, спасать и все человечество. Таким доблестным
героям вроде бы не к лицу то, чего ждут от простых лесных мужиков, но все
же обидно, что эти простые мужики получают этих простых радостей больше,
чем они, спасшие мир... Пусть не обязательно все начнут целовать их в
задницу, но колет как заноза, что никто про их геройство ни ухом, ни
рылом. Гораздо приятнее было бы, если бы в самом деле все бросились
целовать их ниже спин, а они в ответ так это скромно: да пустяки, да не
надо, да что вы, да мы все задаром, мы для общества старались... А им
кричат славу, девки для них срывают венки со своих голов и бросают под
ноги, сами кидаются... а они скромно так это отказываются... Ну почти
всегда отказываются.
остались позади, а из теплой гнилой воды торчали странные водяные
растения: непомерно толстые, мясистые. Вместо листьев -- отростки толщиной
с палец, наполненные не то болотной водой, не то слизью.
огромные, что Олег пугливо пригибался, когда проносились близко. Размером
с ворон, лапы страшные, крючковатые, а в неживых глазах отражается и он,
такой маленький, и Мрак с Таргитаем, нелепо перевернутые, раздутые...
и муравьи вовсю крушат истлевшие пни, а жирной и отвратительной, словно на
жаре разлагаются трупы. Вода коричневая, темная, с трупными пятнами.
он молниеносно сорвал с плеча лук. В низких испарениях, плотных, как
кисель, и темных, как пар от нечистой одежды, пролетели обыкновенные гуси.
Разлетались, дурачье серое, будто мало им достойных болот, с камышами,
осокой, пиявками, грязью и тиной...
наклонной вниз, будто скользил по ровной горке на санках. В сотне шагов, в
самом с виду топком месте взметнулись зеленые брызги. Гусь вынырнул, весь
облепленный мелкой ряской, перевернулся тяжело, как кабан на солнцепеке,
нелепо выставил кверху растопыренные лапы, будто готовился подхватить
рухнувшее небо.
крупнее и вкуснее, но если полезть в такую трясину, даже всесильный Мрак
не вытащит.
болото.
белых лилий, негромко свистнул. Спустя мгновение в двух шагах от береаг
вода пошла кругами, наметилось нечто белое.
сома. Все трое заворожено смотрели, как медленно показалась голова, вся
облепленная зелеными, как водоросли, волосами, обнаженные плечи, узкие,
хрупкие, явно женские, а когда существо поднялось еще выше, Таргитай
ахнул, ибо молодая женщина была красива дикой, хищной красотой, а когда
отжала мокрые длинные волосы и отбросила за спину, на невров взглянуло
узкое лицо со светло-зелеными глазами, круглыми, как у большой рыбы. Нос
был мал и задорно вздернут, губы пухлые, пунцовые, щечки с ямочками, но
скулы вздернуты высоко и гордо, шея длинная, и смотрела на них болотница
надменно, по-княжески.
расставленные глаза сразу отыскали Мрака. Изумленные Олег и Таргитай
увидели, как ее полные губы раздвинулись в загадочной улыбке:
солнцем, красиво вырезанные, огромные, тугие. Он подвигал пятерней, словно
отодвигал облака, поинтересовался:
Во-о-о-н, прямо в трясину! Сумеешь достать?
места, где упал гусь, протянулась чуть ли не кипящая дорожка, со дна
поднялась муть, всплыло коричневое облако ила, а женщина уже поднялась до
пояса, обнаженная и очень красивая, в правой руке высоко над головой был
гусь, вода стекала ей на голое плечо. Из гуся высовывалась длинная стрела.
снова болотница возникла по грудь в воде. Олег и Таргитай так засмотрелись
на ослепительно ладное тело, которое заиграло всеми жилками, когда отвела
руку за голову, швырнула, когда ее тело напряглось, небольшая грудь
подпрыгнула, что даже не заметили, как гусь, разбрызгивая воду и роняя
зеленые лепестки ряски, опустился прямо в протянутую длань оборотня. Мрак
тут же перекинул Таргитаю, обдав его мутной водой с намокших перьев:
поднявшись и держа добычу обеими руками, Таргитай заворожено смотрел на
прекрасную болотницу. Она, чувствуя восторженные взгляды по крайней мере
двух мужчин, дразнясь, то высовывалась, показывая тугие чаши грудей, то
погружалась до подбородка. Рядом топтался и шумно дышал Олег, зеленые, как
у болотницы, глаза стали круглыми, восторженными и перепуганными разом.
поверхность застыла, словно была из тягучей живицы. В глубине мелькнуло
белесое тело, исчезло, а Мрак уже повернулся, развел руками:
невозмутимого оборотня круглыми, как у сов, глазами. Олег наконец выдавил:
будет, при той и живут. А нам все не так, все стараемся перепортить.
болота, уже мысленно разделывая жирного гуся, но Мрак, уже забыв о них,
осторожно двигался вперед, куда указала берегиня.
в жизни нужнее. Ну, а ты вовсе... Наверное, можешь звезды туда-сюда! А
кому это нужно, если человек видит только свой огород, жену соседа и
корытце с брагой?