правила. Ведь он замыслил не сражение, но внезапное нападение, успеху
каких было много примеров! Сам того не сознавая, он готовил в уме
донесение базилевсу на случай неудачи.
ночного штурма, нечего и рассуждать. Однако же взятие города будет
настоящим сражением. Ипасписты Бесса вооружили своего начальника. Бесс
сохранил в зрелости атлетическую силу молодого бойца. В броне с короткой
юбкой из пластин, раздавшийся вширь варвар с острым черепом казался
черепахой, вставшей на дыбы.
Поступили донесения - лестницы поднесены, остается короткий бросок.
общее сознание опасности сдерживало окрики и обычную перебранку.
кашляли, терли глаза. Особенно распаленные жадностью пытались протиснуться
вперед. Кто-то падал, другие валились на него. Общее движение прерывалось
толчками, толчками восстанавливалось. Даже в походе под открытым небом
задним рядам приходится тяжелее. Внутри акведука только первый десяток
сохранял подобие свободы действий.
несколько солдат у прохода, с тем, чтобы они, прижавшись к стенке,
предупреждали других. Сотня исавров благополучно миновала препятствие, но
с конниками Магна получилось хуже. Енн не подумал назначить на пост тех из
своих, кто мог объясниться по-ромейски. В щели началась давка,
превосходившая все вообразимое. Тем временем исавры успели уйти довольно
далеко. Они были, несомненно, глубоко в городе, но каменной трубе не
находилось конца. Никаких примет! Боковых отводов нет, или Енн их не
заметил. Ощупывая темноту обнаженным мечом, Енн терял самообладание. Ему
казалось, что он блуждает в лабиринте без выхода. Енн остановился. Исавры
подтянулись в затылок своему начальству. И вдруг по живой нитке проскочили
слова, передаваемые шепотом и от этого особенно тревожные:
Вопросы Енна не получали ответа, а сам он не мог протиснуться назад. Где
же остальные? Постепенно, путем передачи вопросов и ответов по цепочке
солдат, выяснилось, что сзади исавров стоят десятка два конников Магна,
остальные, кажется, покинули акведук...
какой-то солдат, оставшийся неизвестным, затеял драку. В темноте латные
рукавицы тупо били по чему попало, били лишь потому, что кто-то ударил и
нужно вернуть удар. Задние напирали. Оставленных Енном исавров свалили,
барахтающиеся тела закрыли проход.
глотки. Это была драка слепых, загнанных в каменный мешок.
блаженным сном вместе с добровольцами из горожан. Иссахар держал слово.
Склады иудейского квартала снабжали защитников обильной пищей. После
сытного ужина, политого хорошими винами, защитники города погружались в
блаженные сны.
на других башнях. Это были охотничьи молоссы, верные спутники готов.
умолкли быстро, считая ниже своего достоинства поднимать шум, на который
хозяин не обращает внимания.
решили, что замысел провалился. Всей массой солдаты надавили назад к
выходу из ловушки, опасаясь, что их сейчас передушат, как щенят. Магн
затерялся в потоке разгоряченных тел. Обливаясь потом, начальник конницы
скатился по лестнице к ногам Велизария и Бесса. Лестницы трещали. Многие
падали, не успевая схватиться за перекладины.
злорадствующего, зрелище было забавным. Все было спокойно. На башнях - ни
огонька, собаки утихли, никаких оснований для тревоги. И вдруг пустая
труба акведука, подобно кишке сказочного зверя, извергла ораву
перепуганных солдат.
Велизарий отдал распоряжение Магну, спросил неудачливого:
город. Полководец был уверен во вздорности паники, даже Бесс, отдав дань
злорадству, начал ругать солдат. Вслед за ним неистовой бранью разразился
Велизарий.
самые обидные оскорбления. - Крысиные щенки, персидские наложницы, я
голыми выгоню вас из войска!
невероятная угроза изгнать из войска звучала веско.
в иные времена: он сам нес ответственность, посылая солдат для
необычайного предприятия и ничего не подготовив, даже не назначив побольше
начальствующих. К счастью, Неаполь безмятежно спал. Судьба осеняла
спасительными крыльями полководцев империи!
Блуждают в акведуке? Ждут? Полководец приказал ипаспистам заменить трусов
и идти вместе с Магном. Но беглецы успели осмелеть. Столпившись у лестниц,
они не пускали других. Велизарий охотно отозвал ипаспистов. В опасном
предприятии предпочтительней рисковать солдатами базилевса, чем своими.
Теперь эти трусы пойдут лучше других.
себя девать. В тревоге он вспомнил о шуме, которым могут выдать себя
солдаты. Вместе с Бессом Велизарий поспешил к крепостной башне,
командовавшей над акведуком. Сейчас это место его испугало. Случайная
мысль, которую суеверные люди принимают за предчувствие или за указание
свыше.
речью. Сначала его оклики вызвали лай собак. Затем чей-то голос спросил, в
чем нуждается пьяный дурак, чешущий шелудивую шкуру о стены Неаполя. Бесс
принялся болтать. Подталкиваемый Велизарием, он старался кричать погромче.
В акведуке последний солдат уже стукнулся лбом о скалу, потихоньку
проклиная того, кто долбил нору, а Велизарию все еще слышался топот ног в
пустой трубе.
землю, и рабынь, расхваливая женщин в выражениях, даже в ту эпоху
избегавшихся писателями.
они и не подозревали. Они тоже не стеснялись самых откровенных слов по
адресу жен базилевса и его полководцев. Бесс лихо перекрикивал готов в
солдатском состязании.
вынуждая их двинуться вперед. Толчок докатился до Енна вместе с хорошей
новостью, а исаврам, успевшим остыть за время вынужденного ожидания,
ничего не оставалось, кроме движения вперед.
мраком и пылью.
поглотить и погасить дробный топот четырехсот пар ног, лязг и голоса,
которые раздавались все с большей непринужденностью.
замкнутой. Темнота вызывала ощущение круга, в котором вращались, как в
колесе. Иногда нога встречала какое-то отверстие, таинственную нору.
Вероятный отвод в цистерну, в фонтан на площади или в дом богача, куда
хорошо бы попасть поскорее. Но ход был узок, пригоден для пса, не для
воина.
блуждание закончится тупиком. Никто не знал, что будет дальше. От страха
злоба на неаполитанцев кружила солдатские головы кровавым хмелем. Только
добраться до наглых горожан. При мысли о горожанах, которые сейчас
нежились в кроватях, совсем близко, рукой подать, не будь камня, ярость
сплеталась с похотью и выливалась в грязных словах.
более живительный, чем вода в пустыне. Напор унес командующего исаврами
дальше. Он сопротивлялся, боясь повысить голос. С трудом удалось Енну
добиться общей остановки и протолкаться назад. Здесь крыша акведука была
разрушена, но до края зияющего отверстия не доставала рука. Как многое
другое, такой выход из акведука никому и не снился. Не нашлось ни шеста,
ни лесенки, ни даже веревки.
Положительно, Судьба служила Велизарию. Старое масличное дерево изгибало
толстый ствол рядом с проломом. Исавр соорудил из гибких веток подобие
веревки. Ухватившись за них, Енн прыгнул в окно второго этажа какого-то
дома, выходящее почти на крышу акведука. В углу комнаты горела лампадка