голову Шарапова, и ничего не сказал.
ярче и ярче, прогоняя морозы, так долго терзавшие зимовщиков.
Алексей вместе с Ваней по утрам выходит на осмотр капканов и почти
всегда возвращается с добычей. Свежее мясо и чистый воздух вылечили
Алексея.
Охотник все еще как будто не верил, что остался жив. Он часто
задумывался, сосредоточенно уставившись в одну точку.
живое плодит. Нет, видно, предела живучести земной. - Степан помолчал и,
вздохнув, добавил: - Однако тяжело на грумантской земле.
ведь и прежде, каково здесь...
полуночную. И во снах мне Грумант-то чудился. Старики как зачнут
разговор про досельные времена, так остров-то этот всегда помянут. Не
корысти ради пошел. Душа у меня такая - незнамое знать тянет. - Степан
оживился, в глазах блеснули лукавые огоньки.
начал Степан. - Знаешь Колу, Ванюха? Та самая, про которую пословка
сложена: "В Коле с одной стороны море, с другой горе, с третьей мох, с
четвертой ох". Ну-к что ж, слушай дальше. Крепко любил Варлам свою
попадью. А она, вишь, к другому подалась: к гостю варяжскому Фарлафону.
Каждый год приходил Фарлафон на своем корабле в Колу повидать попадью.
Но не все коту масленица, узнал про это Варлам, не стерпел и пришел
однажды на варяжский корабль, где веселилась попадья. Варяги было отдали
причалы, хотели в море уйти, но Варлам ухватился за якорь, остановил
корабль, перебил всю дружину, убил и жену свою и Фарлафона. Побросав
убитых варягов в воду, обрядил Варлам тело любимой жены своей и положил
ее посредине корабля. Отворил он тут паруса, взял в руки правило и пошел
в море. И ходит тот корабль по морю-океану и меж льды и денно и нощно.
Русским мореходам от Варлама - корабельщика - помочь: не дает в обиду ни
бурному морю, ни лихим людям. А варягам мутит погоду, туман на ихние
корабли насылает. Так-то, Ванюха, -закончил Степан ухмыляясь. -Поп
Варлам, и тот не хочет, чтоб Грумант в варяжские руки дался.
зашумели воды. Опять на влажной земле показались яркие цветы...
наслаждаясь теплом и жизнью. Он немного хромал: на ноге не хватало
пальцев, их отрезал, Алексей боясь огневицы. А на левой руке вместо
пальцев костяшки, обтянутые кожей. Но это пустяки, главное - жив. "Ну-к
что ж, с голоду не пропаду, -думал Степан, глубоко вдыхая запахи
пробудившейся земли. - Таким-то меня в любую артель возьмут... Проживу,
русский человек всяко жить умеет".
острове, многому научили его. Ваня вырос, возмужал.
или крупную птицу, а олень и на сто саженей был верной его добычей. На
озерах редко какой линный гусь мог уйти, от быстроногого мальчика.
Бесстрашно лазая по высоким скалам птичьих базаров, он быстро набирал
полные мешки яиц. Мастерски управлялся Ваня с парусом и с веслами,
никогда не упуская случая "побегать" по заливу на своей "Чайке". Отец
после похода на Моржовый остров стал разрешать мальчику кататься на
лодке одному.
и "Чайка", немного накренившись под легким северным ветром, полетела по
заливу, задорно надув свой парусок.
на юг, к большому падуну, видневшемуся у Летнего мыса. Закрепив шкоты,
мальчик развалился на корме, погрузившись в мечты.
близко, а Ване нет охоты поворачивать назад.
вернул мальчика к действительности.
попутняком будет. Вишь, куда я забрался! И не заметил, как в голымя'
"Чайка" вынесла".
морскую в тумане. А на
Можно сутками кружиться на одном месте, можно попасть совсем в другую
сторону.
верном пути. Ветер не переменился, - он стих вовсе.
оставил. Грести некуда: сейчас все направления одинаковы и все могут
быть неверными. Задумался мальчик, вспомнил отцовы слова:
- И маточку Ваня вспомнил. Недаром поморы говорят: "В море стрелка не
безделка", "Лодья ходит, матка водит". С маточкой-то он нашел бы дорогу.
отлив..." Об этом и думать было страшно.
свинцово-черным морем. Крикнул Ваня... Глухо прозвучал его голос,
запутался в белесой пучине. Не по себе ему стало, одиноким почувствовал
себя мальчик.
вздрагивать от холода. То ли дело медвежонку! На мишкиной шкуре тоже
крупными жемчужинами оседала влага, но что ему! Показал бы мишка, куда и
путь нужно держать, нюх у него хороший, да не понимает, дурачок, почему
закручинился его хозяин...
непрогляднее. Несколько раз у самой лодки высовывались из воды усатые
головы и тотчас скрывались. Медведь стал беспокойно ворочаться: зверь
морской его дразнит или лежать надоело?
дальше, то больше.
море. Хотел он снова закричать, да вспомнил, что бестолку: все равно
никто не услышит! Часто-часто забилось сердце...
вот опять насторожился медведь, подрагивая ноздрями. Прислушался и Ваня.
Показалось, будто прибой где шумит. Нет, не прибой. То звери ревут.
"Моржи!"- сообразил Ваня.
приятна встреча с моржами, но другого выхода не было: течение еще
страшнее. Ваня решил держать к берегу. Тихо двигая веслами, он направил
лодку на голоса зверей.
приблизиться почти бесшумно. Для этого к борту прикрепляется планка с
вертикальным отверстием для кочета - не большого клинышка; кочет, кроме
того, соединяется с планкой гужом, кожаным ремешком. Когда кочет на
месте, весло как бы опоясано ремешком. При обычной гребле весло
опирается на кочет. Когда нужно соблюдать тишину, гребут от себя, и
весло ложится на гуж. Все это Ваня знал.
волны. Еще несколько взмахов веслами, и из тумана показалась
расплывчатая темная полоса с белой лентой прибоя.
осторожность, двигая лодку только с накатом волны. Вытащив "Чайку" на
песок, он прислушался. Звери ревели где-то справа.
земля, Ваня почувствовал, как он голоден. Но ничего съестного на этот
раз он не захватил, так как не собирался далеко. И который раз за
сегодняшний день вспомнился ему отец, часто повторявший: "Идешь в море
на день, бери хлеба на неделю".
опасаясь встречи с моржами или ошкуем, мальчик решил пока остаться в
лодке. "Накрою "Чайку" парусом - и дом с крышей будет, а развиднеет