ней еще больше. Берите их, белые повелители. Ха! Ха! Берите их больше,
больше!
ящиков, в глубине души чувствуя, что конщунствуем, ломая скрепляющие их
печати.
ящик, - несчастный да Сильвестра не взял отсюда ни одного камня в свой
мешок из козьей шкуры. Что касается третьего, он был наполнен лишь на
одну четверть, но камни в нем были отборные, не менее чем двадцать карат
каждый, а некоторые величиной с голубиное яйцо. Однако, поднеся их к
лампе, мы увидели, что многие из самых крупных имели желтоватый оттенок,
то есть были "с цветом", как говорят в Кимберли.
гулой, когда она тихо-тихо, как змея, выползала из сокровищницы, чтобы
направиться дальше по проходу, к высеченной в скале потайной двери.
прохода. Это голос Фулаты!
дверь медленно опускается и уже находится футах в трех от пола. Около
нее в отчаянной схватке сцепились Фулата и Гагула. Отважная девушка об-
ливается кровью, но, несмотря на это, она держит старую колдунью, кото-
рая защищается, как дикая кошка. Ах! Она вырвалась! Фулата падает, а Га-
гула бросается ничком на пол и, извиваясь, как змея, протискивается
сквозь щель под опускающимся камнем. Она под ним. О боже! Слишком позд-
но! Огромная каменная глыба уже придавила ее, и она пронзительно кричит
от нечеловеческой боли. Все ниже и ниже опускается скала, и все ее трид-
цать тонн медленно придавливают к полу уродливое тело колдуньи. Послед-
ние отчаянные крики, такие, каких нам никогда не приходилось слышать,
затем хруст раздавливаемых костей, от которого стынет в жилах кровь, и
каменная дверь закрывается как раз в тот момент, когда мы со всего раз-
бега ударяемся о нее.
Нож Гагулы пронзил ее грудь, и я сразу увидел, что смерть ее близка.
ла, выползла... я не видела ее, мне было плохо... камень начал опус-
каться; потом она вернулась и стала глядеть в проход... я видела, как
она вошла через медленно опускающуюся дверь... я схватила и стала дер-
жать ее, и тогда она ударила меня ножом. Я умираю, Бугван!
ничего другого не мог для нее сделать, бросился к ней и стал ее цело-
вать.
зан? У меня темнеет в глазах, я ничего не вижу.
речей, а я, прежде чем отойду во мрак, хочу сказать ему несколько слов.
потому что знаю, что он не может связать свою жизнь с моею, ибо как
солнце не может сочетаться с тьмой, так белый человек не может соче-
таться с черной девушкой. Скажи ему, что временами я чувствовала, словно
в моей груди бьется птица, которая рвется вылететь оттуда и петь. Даже
сейчас, когда я не могу поднять руку и мой мозг холодеет, я не чувствую,
что сердце мое умирает. Оно так полно любовью, что, если бы я жила тыся-
чу лет, оно все еще было бы молодо. Скажи ему, что, если я буду жить
вновь, может быть, я увижу его на звездах... Я буду искать его там пов-
сюду, хотя, возможно, и тогда я буду черной, а он белым. Скажи ему...
нет, Макумазан, не говори ничего, кроме того, что я люблю... О, прижми
меня ближе к себе, Бугван, я больше не чувствую твоих объятий... О Буг-
ван. Буг...
лицу текли слезы.
за нею. Разве вы не видите, что мы здесь заживо погребены?
пока сэр Генри не произнес этих слов, до нашего сознания не дошел еще
весь ужас нашего положения. Теперь мы поняли все. Огромная скала опусти-
лась, вероятно, навсегда, так как единственный мозг, знавший тайну две-
ри, лежал раздавленным под ее тяжестью. Нельзя было и думать о том, что-
бы взломать эту дверь, разве лишь при помощи большого количества динами-
та.
нев от ужаса, над распростертым телом Фулаты, совершенно подавленные
сознанием того, что нам предстоит медленная и мучительная смерть от го-
лода и жажды. Казалось, что мужество нас покинуло. Нам стало все ясно:
эта женщина-дьявол, Гагула, заранее подготовила эту ловушку. Это была
как раз одна из тех "шуток", которую могло породить только ее адское во-
ображение, только в ее злорадном мозгу мог созреть такой зловещий план -
сразу погубить трех белых людей, которых она почему-то всегда ненавиде-
ла, заставить их медленно умирать среди сокровищ, к которым они так жад-
но тянулись. Теперь я понял смысл ее насмешек, когда она, носясь, как
летучая мышь, по пещере, предлагала нам "есть и пить алмазы". Быть мо-
жет, кто-нибудь хотел посмеяться таким же образом над бедным старым да
Сильвестра, иначе отчего же он так внезапно бросил наземь козью шкуру с
драгоценными камнями?
лосом. - Лампа скоро погаснет. Пока она горит, поищем, не найдем ли мы
пружину, приводящую в действие скалу.
ли исследовать двери и стены, проходы по всем направлениям. Но мы не
могли нащупать ничего, что напоминало бы рычаг или пружину.
нельзя. Если бы она открывалась изнутри, Гагула не рискнула бы броситься
в щель под опускающуюся скалу. Она это знала и поэтому пыталась бежать
во что бы то ни стало, будь она проклята!
пришло очень скоро. Ее смерть была ужасна, но нам предстоит не менее
ужасная. С дверью сделать ничего нельзя. Пойдем обратно в сокровищницу.
ченной стены корзину с провизией, которую принесла несчастная Фулата. Я
поднял эту корзину и взял с собой в проклятую комнату, полную сокровищ,
которая должна была стать нашей могилой. Затем мы вновь вернулись и с
благоговением перенесли тело Фулаты, положив его около ящиков с золотом.
Сами же мы уселись на полу, прислонившись к трем каменным ящикам, полным
несметных сокровищ.
более долгое время, - предложил сэр Генри.
на каждого приходилось по четыре бесконечно малые порции, иначе говоря -
нам хватило бы этой пищи не более чем дня на два. Кроме билтонга, у нас
были две тыквенные бутылки с водой, каждая емкостью в кварту.
тя нам все равно предстоит смерть.
Нечего говорить о том, что у нас не было почти никакого аппетита, но наш
организм требовал пищи, и после еды мы почувствовали себя немного лучше.
Затем мы встали и начали тщательнейшим образом осматривать и выстукивать
стены нашей темницы в смутной надежде найти какой-нибудь выход, но, увы,
его не было!
сокровища.
Сколько сейчас времени?
одиннадцать.
сегодня вечером, он начнет нас искать завтра с утра, Куртис.
она находится. До вчерашнего дня этого не знал ни один человек, кроме
Гагулы, а теперь не знает никто. Если бы Инфадус даже нашел дверь, он не
смог бы ее взломать. Вся кукуанская армия не в состоянии пробить скалу в
пять футов толщиной. Друзья мои, нам ничего более не остается, как скло-
ниться перед волею всевышнего. Погоня за сокровищами привела многих к
печальному концу. Мы лишь увеличим их число.
ла всю картину: огромную массу белых клыков, ящики с золотом, распрос-
тертое возле них тело Фулаты, козью шкуру, полную драгоценностей, мерца-
ющее сияние алмазов и безумные, измученные лица трех белых людей, сидя-
щих на полу и ожидающих смерти от голода и жажды.
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Куликов Роман
Херберт Фрэнк
Суворов Виктор
Посняков Андрей