Энквайрер". Ну, говори, мальчик.
к нему устраиваться на работу, ему приспичило перетряхнуть все мое грязное
белье. "Проблема пьянства". "Последнее место работы вы потеряли, потому
что изувечили ученика". "Сомневаюсь, годитесь ли вы вообще для такой
работы". И так далее. А завелся я, поскольку Уллман потащил на свет божий
всю мою биографию из-за того, что так обожает проклятый отель. Красавец
"Оверлук". Ну, в подвале я нашел альбом с вырезками. Кто-то собрал вместе
все наименее приятное о храме Уллмана... и мне показалось, что в нем не
один час шла небольшая черная месса.
слишком блестящей, больше не буду. Конец рассказа.
белья".
меня появилась идея написать про "Оверлук". По-моему, этот отель - символ
американского характера периода после второй мировой. Ну... понятно, это
звучит очень напыщенно, я плохо выразился... но так оно и есть, Эл!
Господи, может получиться грандиозная книга! Но - в далеком будущем, могу
обещать. Сейчас на моей тарелке больше, чем мне по силам съесть, и...
состоянии поверить в то, что, несомненно, услышал.
Джек? Для тебя это может означать два года, возможно лет пять. Для меня -
тридцать или сорок, я ведь рассчитываю еще долго иметь касательство к
"Оверлуку". Как подумаю, что ты насобираешь всяких пакостей, да
пропихнешь, как шедевр американской литературы... блевать охота.
думал, что обязан немного помогать тебе. Помнишь войну?
сердцем. Сперва Уллман, потом Венди, теперь Эл. Что ж это такое? Он
поплотнее сжал губы, потянулся к сигаретам и уронил их на пол. Неужто ему
когда-то нравился этот хрен дешевый, который говорит с ним из своего
отделанного красным деревом кабинетика в Вермонте? Неужто нравился?
уговорил Совет не выгонять тебя и даже исхитрился заставить их обдумать
твое пребывание в должности. Ты сам все испортил. Я пристроил тебя в этот
отель - прекрасное тихое место - чтобы ты пришел в себя, закончил пьесу и
переждал, пока мы с Гарри Эффингером сумеем убедить остальных ребят, что
они здорово ошиблись. Теперь, похоже, целясь на добычу покрупнее, ты
собрался откусить мне руку. Так-то ты благодаришь друзей, Джек?
они просились наружу. Джек в отчаянии попытался подумать про Дэнни и
Венди, которые зависят от него, про Дэнни и Венди, которые мирно сидят
внизу у огня и трудятся над букварем для второго класса, полагая, что все
о'кей. Если он потеряет работу, что тогда? Ехать в Калифорнию на их
изношенном фольксвагене с плохо работающим бензонасосом, как семейка
каких-нибудь стукнутых пыльным мешком оклахомцев? Он сказал себе: скорее я
на коленях буду упрашивать Эла, чем допущу такое; но слова все равно
упрямо пытались выплеснуться, и державшая раскаленные провода его ярости
рука стала липкой.
трупы, достойно похороненные годы тому назад. Лучший: ты звонишь моему
несдержанному, зато исключительно компетентному управляющему, доводишь его
до бешенства, и это часть... какой-то дурацкой детской игры.
милостыню от богатого приятеля. Тебе не нужен друг в Совете, потому что ты
сам в Совете. Тот факт, что еще шаг - и ты начал бы повсюду таскать с
собой спрятанную в пакет бутылку, не очень-то упоминается, а?
казалось, утомился. - Но, Джек, Джек... с этим я ничего не могу поделать.
Я не в силах изменить это.
Венди с Дэнни. Если тебе нужны мои яйца, я пришлю их тебе по почте.
себе, Джек?
Валяй... я не хотел сострить.
дотла. В этом случае звони технику-смотрителю, тому парню, что все время
ругается... ну, знаешь, о ком я...
про "известный горный отель с прошлым".
вымолвить ни слова. В ушах громко стучала кровь. Будто ему позвонил
какой-то живущий в двадцатом веке князь Медичи... "Пожалуйста, никаких
бородавок на портретах моих домочадцев, не то отправишься назад, в нищету.
Я признаю только красивые, приятные картины. Когда будешь рисовать дочь
моего друга и делового партнера, родинку, пожалуйста, не изображай - не то
назад, в нищету. Конечно, мы друзья... мы оба - цивилизованные люди, не
так ли? Мы делили постель, стол и выпивку. Мы всегда останемся друзьями,
договорившись не замечать ошейник, который я надел тебе - я же, по своему
великодушию, стану хорошенько о тебе заботиться. Все, что я прошу взамен -
твою душу. Пустяк. Можно даже наплевать на то, что ты отдал ее мне, как и
на собачий ошейник. Помни, мой талантливый друг, на улицах Рима
полным-полно побирающихся Микеланджело..."
другие книги. Нельзя же ожидать, что я стану субсидировать тебя, если...
творчеством, Джек. Ты слишком хорошо меня знаешь, просто...
Эл, похоже, меня Венди зовет. Зачем-то я ей понадобился. Я тебе еще
позвоню.
ПОКОЕ?)
удовольствие. Если...
прямо у телефона свернуться, скрючиться, как в утробе матери - руки на
животе, голова пульсирует, как чудовищный пузырь.
отпустило.
отлично.
написать.
Стоило подумать о разговоре с Элом и о том, как пришлось унижаться перед
ним, и Джека все еще бросало то в жар, то в холод. Придет день расплаты.
Когда-нибудь выйдет книга - не мягкая, глубокомысленная вещь, какую он
задумал сначала, а алмазной твердости исследование с фотографиями и всем
прочим; Джек разнесет в пух и прах всю историю "Оверлука" - и
отвратительные, кровосмесительные сделки его владельцев, и остальное. Он
подаст читателю материал, разделанный, как лангуст. И если Эл Шокли связан