Чтение 44–й страницы книги ~Дурак умер, да здравствует дурак!~

-- Я думал, все это -- звенья одной цепи. Убийство и мошенничество. Но
ведь они и хотели, чтобы я так думал, верно? Чтобы свалил все в одну кучу.

-- Насколько мы можем судить, никакой связи нет, -- сказал Райли. --
Уилкс и Герти Дивайн просто воспользовались этим убийством, чтобы начать
строить козни против тебя.

-- О, боже! -- воскликнул я, внезапно испытав огромное облегчение. --
Тогда я знаю, кто это сделал.

Райли с сомнением посмотрел на меня.

-- Знаешь?

-- Лифтер.

-- Кто?

-- В дядюшкином доме, -- сказал я. -- Лифтер вечерней смены.

-- Фред, здоров ли ты?

-- Совершенно. Послушай. Мэтт дулся в карты с лифтером и, конечно,
мухлевал. Совершенно естественно, даже не думая об этом. Но он стал неловок.
Герти и Гас то и дело ловили его, но прощали.

-- Ты уверен? -- спросил Райли. Сомнения уступили место любопытству.

-- Вполне, -- ответил я. -- А поскольку лифтер куда глупее Герти, он не
знал, что дядька плутует, и обнаружил это только в последний вечер. Когда
дядьку схватили за руку, он, должно быть, разозлился, а может, и пригрозил
настучать управляющему, а тот уволил бы лифтера за внеслужебные отношения с
жильцами. Лифтер сам мне так сказал. Когда дядька пошел к телефону, он
взбесился и убил его. Вероятно, ударил бутылкой, которую потом унес с собой.

-- Ты уверен, что они играли в карты?

-- Совершенно. Мне сказали об этом и Герти, и сам лифтер.

-- Едва ли наши люди это знали, -- задумчиво проговорил Райли.

-- Лифтера все покрывали, не хотели, чтобы у него были неприятности.

-- А Рикович? -- спросил Райли.

-- Он-то и ответит на вопрос, -- сказал я. -- Единственная причина, по
которой он мог очутиться там в то время, -- желание потолковать с убийцей,
сказать, что тому придется выложить три с лишним тысячи, иначе Рикович
продаст сведения мне. Полагаю, у покойного Гаса было весьма своеобразное
отношение к жизни: он не допускал и мысли, что кто-то может покуситься на
него.

-- Как и старый Мэтт, -- ответил Райли. -- И вот обоих -- тупым
предметом по голове.

-- Лифтер, -- повторил я. -- Я бы уже давно догадался, кабы не убедил
себя в том, что убийство -- часть мошенничества.

-- Я сейчас вернусь, -- сказал Райли. -- Мне надо позвонить.

Пока он ходил, я переоделся, более чем охотно сбросив с себя
лабораторный халат. Вернувшись, Райли сообщил:

-- Наши пошли проверять.

-- А что будет с Уилксом, Данбаром и остальными? -- спросил я.

-- Увы, ничего, -- ответил Райли. -- Веских улик нет, и мы не сможем
привлечь их к суду. Эрл Данбар не станет лезть из кожи вон, чтобы помочь
Уолтеру Косгроуву вернуться в Штаты, но это -- наш самый большой успех в
деле.

-- А Герти? Подстроенное похищение?

-- Ты -- единственный, кто сообщил об этом. Она скажет: нет, я была в
отъезде, и все. Сама-то Герти никогда не заявляла о похищении.

-- Итак, все остаются на воле, -- подытожил я.

-- Включая тебя, Фред, -- подчеркнул Райли. -- Почему бы тебе не
попытаться взглянуть на дело с такой точки зрения?

Я попытался.

¶47§

Спустя два дня, в субботу, я сидел в квартире Герти. Она наскоро
собирала легкий обед, потому что мы готовились прокатиться на моей новой
машине. Герти должна была водить ее до тех пор, пока я не получу права.

Когда зазвонил телефон, Герти сказала:

-- Возьми трубку, дорогой.

Звонил Райли. Услышав мой голос, он заявил:

-- Карен сказала, что ты там, но я ей не поверил.

-- Почему? Я же говорил Карен, что...

-- Да, да, знаю, -- ворчливо перебил он меня. -- Похоже, я должен тебя
поблагодарить.

-- За что?

-- За то, что побеседовал с Карен.

-- Ах, это. Черт, я чувствовал себя обязанным. Я не должен был лишать
тебя своего доверия. В том, что Карен порвала с тобой, была большая доля
моей вины, вот я и решил попытаться поправить дело.

-- Я заблуждался на твой счет, -- сказал Райли. -- Мне казалось, ты
норовишь отбить у меня Карен, чтобы самому закрутить с ней.

-- Нет, только не я. Во-первых, она -- твоя девушка. Во-вторых, мы друг
другу не подходим. Ей нужен такой, как ты.

-- Что значит, не подходите друг другу? -- спросил он.

-- Она слишком... слишком нормальная для меня. Я несколько...

Герти пришла с кухни, помахивая вымазанным майонезом ножом.

-- Что такое? -- осведомилась она.

-- Подожди, -- сказал я Райли и, повернувшись к Герти, объявил: -- Я
терпеть не могу майонез.

-- Только не моего приготовления. Я сама делаю его при помощи
смесителя.

Я скорчил мину, призванную выразить сомнение, и сказал в трубку:

-- Вы с Карен созданы друг для друга, Райли.

Герти снова удалилась на кухню.

-- Уж и не ведаю, чего ты ей наплел, -- сказал Райли, -- но вынужден
признать, что это помогло. Наши неурядицы позади.

-- Я только сказал, что вы с ней -- идеальная пара, а к мужчине надо
относиться как к буханке хлеба: лучше уж половина, чем вовсе ничего. Ну, а
когда она заявила, что-де не хлебом единым жива женщина, я объяснил ей
фаллическое значение основы жизни и добавил, что мы сами -- кузнецы своих
судеб, а посему ей лучше и впредь жить в той романтической сказке, которую
ты...

-- Что ты ей наговорил?!

-- Но ведь помогло же, Райли, -- напомнил я ему.

-- Ну, не знаю, -- задумчиво пробормотал он. -- Вроде, должно
сработать. -- Райли вздохнул. -- Ладно, забыли. Вот еще что: час назад твой
лифтер сознался в убийстве. Ты был совершенно прав: он поймал Мэтта на
шулерстве, взбесился, начал сквернословить, а когда Мэтт пригрозил вызвать
швейцара и вытолкать лифтера взашей, тот схватил только что распитую
бутылку, огрел ею Мэтта и смылся. Бутылку он выбросил в шахту лифта, теперь
там люди из лаборатории собирают осколки.

-- А чем он убил Гаса Риковича?

-- Бильярдным шаром. Рикович знал о заговоре и догадался, что Мэтта
убил лифтер. Он заломил больше трех тысяч, но у лифтера не было денег, и он
зазвал Риковича в квартиру, чтобы потолковать, ударил его бильярдным шаром,
спрятал тело, вымыл шар и пошел себе работать дальше.

-- Где он взял ключ от квартиры?

-- Мэтт дал. Чтобы лифтер мог приходить в любое время. Приносить
выпивку, играть в карты и так далее.

-- Значит, все разъяснилось.

-- Да.

-- Хорошо. Рад это слышать.

-- А как быть с тобой? Говорят, ты все-таки собираешься отдать деньги.

-- Я подумывал об этом.

-- Но почему?

-- В основном -- потому что они неправедные. На этих деньгах кровь.
Кроме того, я тридцать лет прекрасно обходился без них.

-- И кому же все это достанется?

-- Мне.

-- Как ты сказал?

-- Герти мне все объяснила, -- втолковал я ему. -- Она говорит, что при
желании я могу сколько угодно жить прежней жизнью, только гораздо более
вольготно. Вместо того, чтобы платить за квартиру, можно купить дом. Тогда
уже никто не замостит этот участок под автостоянку. Ну, и так далее.

-- Значит, ты оставляешь деньги, -- вяло пробормотал он.

-- Герти не позволит мне поступить иначе.

(Вообще-то Герти чаще всего выражалась так:"Ты что, спятил? Это же
деньги!")

-- И больше не собираешься покупать золотых слитков или мостов?

-- Мосты -- только в пасть, а слитков -- самую малость. Я становлюсь
рачительным.

-- Но не пуганой вороной.

-- Нет, не пуганой. Хочу найти точку равновесия.

-- Отрадно слышать. Добрьяк все еще твой поверенный?

-- Нет, я отпустил его с миром. Дядя Мэтт нанял Добрьяка, потому что
тот жулик, и они ладили. Я уволил его по той же причине.

-- Кто у тебя теперь? Я его знаю?

-- Конечно. Как облупленного. Прескотт Уилкс.

-- Что?!