Н.Морозов печатать свои фантазии, имея перед глазами данные, которые
говорят, что это только фантазии? От того, что Н.Морозов механически
припечатал к своей книге прибавление с выписками, вовсе не получается и не
может получиться органического соединения двух столь взаимно опровергающих
данных: между всей книгой Н.Морозова и ее III приложением остается ничем не
заполненной зияющая пропасть. Книга отрицает приложение, приложение отрицает
книгу.
писали и жили за много десятков лет до 395-го года. Н.Морозов приводит в
своем прибавлении не всех авторов и не все цитаты. Но все же даже и то, что
приводится в книге Н.Морозова, слишком красноречиво свидетельствует против
устанавливаемой в ней даты. В самом деле, как объяснить то, что за два с
половиной века до 395 года определенно писали об Апокалипсисе и о том, что
он написан Ап.Иоанном? Самое простое - пойти напролом и объявить, что места
об Апокалипсисе у писателей второго и третьего века суть позднейшие вставки.
Н.Морозов так и делает.
представляет несомненную цитату из нашего библейского Апокалипсиса и потому
не может быть написано ранее, чем в 5 веке".
мог бы привести, потому что их нет. Таким образом, с показаниями древних
манускриптов Н.Морозов не считается научно, не старается отдать себе в них
отчет, а просто игнорирует, заранее отрицая за ними какое бы то ни было
доказательное значение.
манускриптов обращаться не можем и посвятим несколько страниц выяснению
характера и ценности отдельных мест об Апокалипсисе у древних христианских
писателей.
находим у Иустина Философа. Его сочинения: две Апологии и "Диалог с
Трифоном" по содержащимся в них данным хронологически датируются с полной
несомненностью. Ими Апологии приурочиваются к концу 40-х годов второго
столетия, "Диалог" - к началу 60-х. Сочинения Иустина исхожены критиками и
историками вдоль и поперек. Ни одна строчка не оставлена без самого
тщательного анализа. О них писали сотни филологов и историков. Начиная с
Магдебургских центурий, целый ряд таких крупных исследователей, как Semler,
Baur, Semisch, Otto, Ritschl, Weitzacker, Hilgenfeld, Aube и Moritz
Engelharadt, посвящали Иустину и его "богословию" отдельные монографии ,
кроме того, Иустина не мог обойти ни один из многочисленных историков догм,
историков древнехрист. литературы, историков канона, апологетики,
патристики: Иустина перелистывали тысячи нервных критических рук, Иустина
изучали несколько сотен наиболее критических мозгов всего мира, и что же?
никто, ни один из них не счел возможным строчки, относящиеся к Апокалипсису,
вырвать из общего контекста, все в один голос признавали принадлежность
писаний Иустина к половине второго столетия. Что ж, разве мимо этого факта
можно пройти молчанием? Некритичность Н.Морозова заходит здесь до слишком
осязательной степени.
Христа, в откровении, сделанном ему, предсказал, что верующие в нашего
Христа будут жить тысячу лет, а после того будет всеобщее, словом сказать,
вечное воскресение всех вместе, а потом суд".
средневековый редактор (или даже составитель) его сочинения".
по-латыни, а по-гречески. И греческий текст его сочинений, вместе с
инкриминируемым местом, дошел до нас в очень большой сохранности. С другой
стороны, нам известно, что если б воскрес Диоген, зажег бы свой знаменитый
фонарь и исходил бы Европу средних веков от южных оконечностей Испании и
Италии до северных и восточных, ища хотя бы одного человека, который бы знал
по-гречески настолько, чтобы по-гречески составлять безукоризненно
правильные фразы, то он такого бы человека просто нигде не нашел. До
Возрождения греческий язык для всей культурной Европы был языком
малоизвестным . Не умели по-гречески читать и понимать, и вдруг в этой
обстановке появляется "средневековый редактор", который в качестве редактора
обладал таким знанием греческого языка, что мог составить целую фразу в
шесть строчек и втиснуть ее в сочинения Иустина. Причем знание это было так
совершенно, что все многочисленные филологи, из которых некоторые знали
греческий язык чуть ли не лучше своего родного, - совершенно не заметили
этой средневековой вставки. Это фантасмагория! Или жеї наш редактор был в
несомненных сношениях с диаволом и только средствами черной магии мог
совершить это непонятное чудо!
апокалиптических мыслей, то у Иринея приводятся цитаты из Апокалипсиса.
Напр., в XXVI гл. 5-й книги "Против ересей" говорится: "Еще яснее о
последнем времени и о десяти царях его, между которыми разделится
владычествующее ныне царство, показал ученик Господа Иоанн, в Откровении
изъясняя, что такое десять рогов, виденных Даниилом; он говорит, что ему так
было сказано: и десять рогов, которые ты видел, суть десять царей, которые
еще не получили царство, но примут власть со зверем на один час. Они имеют
одни мысли и передадут силу и власть свою зверю. Они будут вести брань с
Агнцем, и Агнец победит их, ибо Он есть Господь господствующих и Царь
царей".
Иринея . Н.Морозову ввиду многочисленности этих цитат приходится все
сочинение Иринея "Против ересей" из II в. перенести в V. Это он делает
простой ссылкой, что и Гарнак относит сочинение "Против ересей" - к началу
пятого века. Но, во-первых, если бы это было и так, то это мнение не
является достоянием науки, а является личным мнением Гарнака, а разве мало
частных мнений у различных исследователей? А во-вторых, и это - главное:
Н.Морозов, ссылаясь на Гарнака, вовсе не говорит, на какое именно сочинение
Гарнака он ссылается, очевидно, сам он этого сочинения не читал, а так от
кого-нибудь это услышал. Но можно ли доверять в таких случаях слуху, чужим
словам? чтобы проверить Н.Морозова, я взял томы Harnak'а "Die Chronologie
d?er? altchristlichen Literatur bis Eusebius" , перечитал все, что написано
в них об Иринее и увидел, что Гарнак ни одним словом не обмолвливается о
том, что "5 книг против ересей" написаны не во II, а в V столетии, а между
тем где же и писать об этом Гарнаку, как не в Хронологии древнехристианской
литературы". Не имея под руками всех сочинений Гарнака, я не мог
пересмотреть их всех, но для того чтобы еще более убедиться в неправильности
ссылки Н.Морозова, я взял первый том новейшей и одной из лучших историй
древнехрист. литерат. - "Geschichte d?er? altchristlichen Literatur"
Bardenhewer'а и, пересмотрев главу об Иринее, еще раз убедился; что никаких
заявлений об отнесении "5-ти книг против ересей" к 5-му веку в критической
литературе и нет. Что же получается? Неужели Н.Морозов считает возможным
ссылаться на несуществующие авторитеты - выдумывать факты, которых нет?
изумительной реплики Н.Морозова на слова Тертуллиана об Апокалипсисе.
Маркиона есть определенное свидетельство об Апокалипсисе.
откровение, однако ряд епископов, рассмотревший дело до начала, постановил
автора в Иоанне".
показывает, что она должна принадлежать перу средневековых переписчиков".
Опять напраслина на бедных средневековых тружеников! Если бы Н.Морозов на
волосок внимательнее отнесся к приведенной фразе Тертуллиана, он должен был
бы увидеть, что безграмотность выражения "вскормленные церкви" должна быть
отнесена не на счет средневековых переписчиков, а на счет одного только
Н.Морозова. Н.Морозов, очевидно, абсолютно не знаком с латинским языком, не
знает его самым элементарным образом. В тексте говорится: "Habemus et
Ioannis alumnas ecclesias". Раскройте какой угодно латинский словарь, и вы
увидите, что имя существительное alumna не передается на русский язык
причастием: "вскормленный, -ая, -ое". Alumna - значит питомица,
воспитанница. Вставляем это первое и буквальное значение слова "alumna" в
фразу Тертуллиана, и у нас получается: "у нас есть Церкви, питомицы Иоанна",
т.е. такие Церкви, которые насаждены были Иоанном, которые поддерживались
его заботой. Что же нелепого, что же безграмотного в этом выражении?
Решительно ничего. Еще из гимназии мы помним выражение из овидиевских
Метаморфоз, что Мидас
"вскормленному"? Очевидно, ему пришлось бы и этот подлинный овидиевский стих
объявить подложным. Но почему ж тогда не объявить подложными солнце, луну,
всех людей и все мироздание? Тут, как и в своем толковании 6-ой главы,
Н.Морозов делает свои выводы и свои построения, исходя не из текста, а из
заведомо ложного и ни на чем не основанного своего перевода. Но этот
печальный факт совершенно выходит из пределов логического обсуждения.
Подобные факты подлежат только констатированию, но не опровержению .
"отца церковной истории" Евсевия . Между тем обойти Евсевия Н.Морозов
совершенно не может. Если Иринея он не принимает потому, что ссылается на
несуществующее мнение Гарнака, то в отношении Евсевия он не делает даже и