Чтение 44–й страницы книги ~Тарантул~

высокий, коренастый мужчина с седыми висками, в штатском костюме. Правую
руку он держал в кармане пиджака.

- Простите, пожалуйста. Алечка вас не предупредила...

- Да, да, - сказала девочка, выходя в прихожую. - У нас гость, Григорий
Петрович. Он тоже к папе приехал. Знакомьтесь.

Мальцев быстро справился со своим состоянием, и на лице его появилось
любопытство, с каким обычно встречают нового человека.

- Очень приятно, - сказал он. - Вы тоже ученый?

- Да. Я химик.

- Коллега, значит. Моя фамилия Мальцев, - сказал Григорий Петрович,
протягивая руку.

- Нет, нет... Фамилия ваша не Мальцев, и здороваться с вами я не могу, -
любезно сказал гость, предостерегающе поднимая левую руку. - Оставайтесь на
месте. Разговор у нас предстоит большой и интересный, но я должен быть
уверен, что вы взвесили все...

- Я взвесил, - насмешливо сказал Мальцев. - Вы очень хорошо спрятали
людей.

- Тем лучше. Приятно иметь дело с умным человеком. Алечка, посмотри, что
у дяди в карманах... Попрошу вас поднять руки на минутку.

- Пожалуйста, ничего не имею против. Мальцев поднял обе руки, но Лена
стояла у двери в гостиную, не решаясь выполнить просьбу Ивана Васильевича.

- Не стесняйся, Аля. Посмотри, нет ли у него в карманах оружия.

- Не бойся, Аля. Смотри, - ободряюще сказал Мальцев. - Мы же с тобой
друзья...

Любезный тон разговора сбил Лену с толку, и она широко раскрытыми глазами
смотрела на мужчин. Она уже догадалась, что пистолет в правом кармане Ивана
Васильевича направлен на Мальцева и потому он так послушно поднял руки.

- Ну, в чем же дело, Аля? - строго спросил Иван Васильевич и этим привел
ее в движение.

По очереди она осмотрела все карманы, но никакого оружия в них не
оказалось.

- Руки можно опустить? - спросил Мальцев, когда Лена закончила осмотр.

- Сейчас. Аля, в боковом кармане у дяди вечная ручка. Дай ее сюда.

Лена вынула массивную, необычно тяжелую ручку и передала Ивану
Васильевичу.

- А вы знакомы с этой техникой? - спросил Мальцев.

- Да. Приходилось видеть. Однозарядный пистолет, - ответил подполковник,
пряча ручку в карман. - Теперь можно опустить руки. Пройдемте сюда...

Они прошли в гостиную, и здесь Мальцев развалился в кресле, как дома.
Лена осталась в дверях.

- Значит, чаю не надо? - спросила она.

- Действительно, время у нас есть, давайте выпьем чайку и поболтаем, -
предложил Иван Васильевич.

- Не возражаю.

Лена ушла, и на какое-то время воцарилось молчание. Оба с интересом
разглядывали друг друга. Со стороны можно было подумать, что в гостиной
сидят два ученых, собирающихся обменяться мнениями о научных проблемах.

- Простите за любопытство, - сказал Мальцев. - Зовут вас Иван Васильевич?

- Совершенно верно.

- Н-да... А ведь я знаю вас давно, майор госбезопасности.

- Теперь уже подполковник.

- Вот как!.. Поздравляю. Карьеру у вас делают быстро. Головокружительно
быстро.

- По способностям, - заметил Иван Васильевич, но Мальцев пропустил это
мимо ушей.

- Да-а... Знаю вас давно, а вижу впервые.

- А разве вы не собирались со мной встретиться, когда отправлялись в
Ленинград?

- Признаться, нет... Казанков у вас?

- У нас.

- Сколько раз я давал себе слово не связываться с Такими болванами. Трус
и дурак, - что может быть хуже?

- Это верно, - согласился Иван Васильевич. - Я предпочитаю иметь дело с
людьми идейными.

- Вроде этих... девчонки и мальчишки. Как тебя зовут? - спросил Мальцев
вошедшую в этот момент Лену.

Лена поставила на стол хлебную корзиночку с галетами и вопросительно
взглянула на Ивана Васильевича.

- Он сомневается в том, что вас зовут Аля и что вы дочь Сергея
Дмитриевича, - пояснил тот.

- Я не сомневаюсь, - возразил Мальцев, - Я точно знаю, что настоящие дети
Завьялова живут при заводе.

- И давно вы это узнали? - спросил Иван Васильевич.

- Часа два тому назад.

- Зачем же вы сюда пришли?

- За вещами. Решил рискнуть. Но как же все-таки тебя зовут, девочка?

- Скажите ему правду, - разрешил Иван Васильевич.

- Меня зовут Елена.

Мирный тон беседы мужчин подействовал на Лену так, что она совсем
перестала волноваться.

- И ты, Лена, знала, на что идешь? - спросил Мальцев. - Ты знала, кто я
такой?

- Я знала, что вы наш враг.

- Почему во множественном числе? Почему наш?

- Вы враг моей Родины.

- Ах, вот что... А твой брат?

- Он мне не брат, но он тоже патриот.

- Леночка, чай, наверно, готов, - напомнил Иван Васильевич и, когда она
ушла, обратился к Мальцеву: - Убедились?

- Да... Вы с детства вбиваете в головы высокие идеи, а они, как попугаи,
их повторяют.

- Странный вывод. На собственной своей особе вы испытали, что они не
только повторяют эти идеи, но и борются за них. Обычная ваша ошибка. Вы
начали с нами войну потому, что недооцениваете силу наших идей.

- Время покажет.

- Согласен.

- Чего вы ждете? - спросил Мальцев после минутного молчания.

- Машину.

- Зачем? Вы, очевидно, думаете, что захватили Мальцева врасплох.
Арестовали...

- Тарантула, - подсказал Иван Васильевич.

- Пускай так. Но вы заблуждаетесь, подполковник, - меня нельзя
арестовать. Нет такой силы в мире. В любой момент я могу исчезнуть, как
невидимка. Испариться. Да, да! Именно поэтому я так спокоен и трачу время на
пустую болтовню,

- Я бы не сказал, что вы очень спокойны.

- Ваше дело думать как хотите.... Вы что-то сказали относительно
недооценки. Это верная мысль... И как раз она имеет прямое отношение к
вашему поведению. Вы недооцениваете меня... Я знаю, что в соседней комнате
спрятаны ваши люди. Они есть и во дворе, и на лестнице, и гам, где черный
ход. Кругом все оцеплено... И, однако, все это чепуха! Когда будет нужно, я
спокойно уйду от вас.

- Это уж какая-то мистика, - с улыбкой сказал Иван Васильевич.

- Я не принимаю ваших идей именно потому, что они узки. Материализм
убивает всякую фантазию, воображение... Скучное учение.

- А вам нравится обманывать себя даже сознательно?

Лена принесла на подносе два чайника, достала из буфета стаканы,
поставила их на стол и начала разливать чай. Все это делалось на глазах у
Мальцева.

- Вам покрепче, Григорий Петрович? - спросила она.

- Как всегда.

Иван Васильевич внимательно следил за настроением врага. Он понимал
глубокий смысл, который таился за внешними, бьющими на эффект фразами, и
поэтому был очень осторожен. Наблюдал он и за девочкой, боясь, что она
чем-нибудь себя выдаст. Нет. Все шло прекрасно, и Лена вполне естественно
передвинула стаканы с чаем.

- А может быть, вы хотите сначала поесть? - простодушно предложила она. -
У меня осталась от обеда овощная тушенка.

- Спасибо. Я сыт, - сухо ответил Мальцев.

- Вот галеты... Я очень их люблю. Они какие-то рассыпчатые!

Мальцев взглянул на девочку и нахмурил брови. Лена говорила таким тоном,
словно ничего не понимала. Не понимала, какой опасности случайно избежала.
Не понимала, что сейчас происходит в этой комнате, на ее глазах. Что это?
Наивность, глупость или громадное, почти невероятное, самообладание? Иван
Васильевич взглянул на часы.

- Ну что? - настороженно спросил Мальцев.

- Ничего... Время у нас еще есть. В вашем деле я многого еще не уяснил, -
начал Иван Васильевич, беря стакан в руки. - Вот, например, такой вопрос...
Вы немец... фон Штаркман. Но ведь вы обрусевший немец. Вы родились и выросли
в России, на русских хлебах, среди русской природы. Россия стала для вас
родиной...

- Вам непонятно, почему я националист? - со смехом спросил Мальцев. - Вы
верите в ассимиляцию? Посмотрите на людей других национальностей. Сколько
веков они живут среди вас...

С этими словами Мальцев начал катать горячий стакан между ладонями рук и
отхлебывать чай крупными глотками.

- Я говорю не о национализме, а о нацизме. Между этими понятиями есть
существенная разница...

Лена не интересовалась темой разговора. Чтобы не выдать своего волнения,