маленькие японские чайные чашечки, тонкие как печенье --
пытаюсь выдумать какие-нибудь смешные дзенские шуточки или таинственные
хайку --
все такие дела он сидит на нем глубоко задумавшись"
пойдем!"
"Саймон-в-Миру" зажимая картинно рот руками, скача на цыпочках, охая и
живописуя чудеса ждущие нас впереди, в Лесу Арденнском[100] -- Точно так как
когда-то я сам --
мистера Омса, и я начинаю злиться, ведь мне надо просто поговорить с ним не
заходя дальше дверей, я спускаюсь сердито вниз по лестнице, Саймон зовет
меня назад, женщина в недоумении, Саймон скачет вокруг нее будто это его
руки управляют мной и ею в придуманной им запутанной пьесе -- В конце концов
дверь открывается и из нее выходит Алекс Омс в отутюженном синем костюме,
весь такой джазово навороченный, с сигаретой во рту, и прищурившись
оглядывает нас, "А это вы" говорит он мне, "как ваши дела? Может зайдете?"
показывая на контору.
мою, на хранение, или не знаете ли вы где - "
говорит он исключительно дружелюбно, "не попадалась ли вам на глаза заметка
в нью-йоркском Таймс, про Ирвина Гардена -- о вас там прямо ничего не
сказано, но в целом она посвящена - "
концов, и смотрит, и Саймон кивает подбадривающе, и я говорю "И я тоже, до
встречи Алекс", и бегу вниз по лестнице, и там на улице Саймон кричит: -
плечу, не стал ему другом -- почему вы поговорили друг с другом через
прихожую и разбежались в разные стороны?"
усаживаемся на каменной изгороди под парковыми деревьями, у тротуара, и мимо
проходит какой-то господин с продуктовой сумкой в руке. "Давай расскажем об
этом всему миру, начиная вот с него! -- Эй мистер! Послушайте! Понимаете
этот человек буддист и может рассказать вам кучу всего про рай полный любви
и деревьев..." Человек бросает торопливый взгляд на нас и убыстряет шаг --
"Мы сидим тут под синим небом -- и никто не хочет слушать нас!"
напротив друг друга касаясь коленями и смеялись и болтали бы о старых
временах, а ты -- ты просто испугался - "
придется вместе пройти через все те же давно знакомые мне вещи, через
которые я прошел уже будучи в его возрасте, но также я вижу что мне лучше
пройти через них опять чем отталкивать это -- И что мы используем одни слова
чтобы объяснять другие -- Кроме того я не хочу обламывать Саймона омрачая
его юношеский идеализм -- Саймона поддерживает его бескомпромиссная вера в
человеческое братство но долго ли это продлится пока другие вещи не затмят
ее... а вдруг никогда не затмят... И все же меня очень огорчает то что я
никак не могу попасть с ним в одну струю.
мы покупаем канталупы[101], виноград и сплит[102] и идем дальше через
Бродвейский Туннель громко крича чтобы услышать эхо, чавкая виноградом,
обливаемся канталупьим соком и выбрасываем их потом -- Мы выходим прямо на
Норт Бич и направляемся в магазин Багель чтобы попытаться найти там Коди.
меня в спину пока спускаемся вниз по узкому пешеходному переулочку -- я же
поедаю виноградины одну за одной, чтобы не дать им пропасть.
91
начинает быть поздновато, мы идем на званый обед к Розе Уайз Лэйзали где мы
должны встретиться с Ирвином, Рафаэлем и Лазарусом --
время смеюсь шизовым комментариям Саймона, типа "Глянь-ка на этого пса -- у
него шрам от укуса на хвосте -- в какой-нибудь драке скрежещущие свирепые
зубы вцепились в него" -- "хороший урок -- теперь он знает что драться
нехорошо." А когда нам нужно было узнать дорогу у пары в спортивной Эм-Джи,
он спрашивает, "Как нам добраться до тяб-мяб как это будет Тебстертон?"
квартала направо. Я ведь вроде Рэйни, который бродил с картой нарисованной
ему боссом из его пекарни, "иди на такую-то и такую-то улицу", и Рэйни
одетый в форменную одежку своей фирмы отправлялся куда глаза глядят, даже не
пытаясь понять куда его направили, так безнадежно -- (о Рэйни можно написать
целую книгу, мистер Каритас[103], как зовет его Дэвид Д`Анжели, которого мы
встретим вечером на отвязной вечеринке в богатом доме после поэтических
чтений - )
же у нее милое лицо, я люблю такие серьезные женские глаза влажно
поблескивающие и полные постельной неги даже в среднем возрасте, они выдают
любящую душу -- Мы заходим внутрь, Саймон начинает копировать меня, не
понять то ли насмешливо то ли с восхищением -- Проповедник Коди оттесняется
на второй план -- Какая милая женщина, в элегантных очках, кажется где-то у
нее в прическе виднеется тонкая ленточка, и вроде бы в серьгах, точно не
помню -- Очень элегантная леди живущая в великолепном старом доме в
сан-францискском фешенебельном квартале, на холмах покрытых густо-вязкой
листвой, среди живых изгородей из красных цветов и гранитных стен уводящих к
паркам заброшенных особняков Барбари Кост, которые теперь переделали в клубы
с развалинами и трескающейся штукатуркой, где богатые пьянчуги из ведущих
фирм Монтгомери Стрит греют свои зады у потрескивающего в больших очагах
огня и выпивка подвозится к ним на колесных столиках, на расстеленные ковры
-- Туман пробирается в дом, миссис Роза наверное иногда поеживается от
холода в тишине своего дома -- Ах, и что же она поделывает ночами, в своем
"блистательном исподнем", как сказал бы У.С. Филдс, должно быть
приподнимается на кровати услышав странный звук снизу, а потом откидывается
назад понимая что сегодня ночью судьба опять уготовила ей поражение --
"Внемли пенью колоколов церковных" слышится мне[104] -- Какая милая, и такая
грустная потому наверное что утром, услышав пение канарейки на своей
сверкающей желтой кухне, она знает что канарейка тоже умрет -- Она
напоминает мне мою тетушку Клементину но все же совсем на нее не похожа --
"Кого же она мне напоминает?" все спрашиваю я себя -- она напоминает мне
одну мою старую возлюбленную которая была у меня когда-то давно и не здесь
-- Нам уже доводилось проводить вместе приятные вечерочки, сопровождая их
(ее с приятельницей-поэтессой Бернис Уайлен) из Местечка, однажды одной
особенно безумной ночью когда какой-то пьяный дурень плюхнулся спиной на
пианино, сверху, выдувая из своей трубы громкие и четкие нью-орлеанские
риффы -- должен заметить очень даже неплохо, приятно услышать такую вот
музыкальную загогулину откуда-нибудь на улице -- И потом мы (Саймон, Ирвин и
я) потащили дам в безумный джазовый клубешник с красно-белыми скатертями на
столах, и с пивом, чудесно, там сейшенили совершенно отвязные чуваки (и ели
со мной пейотль потом) и один новый тип из Лас-Вегаса одетый чуть небрежно и
изысканно, отличные навороченные сандалии на ногах, такие носят в
Лас-Вегасе, специально для казино, он садится за установку и замачивает
сумасшедший ритм, его палочки летают по тарелкам и басы ухают и обрушиваются
звукопадами, и тут барабанщик приходит в такое исступление что начинает
откидываться назад, и чуть не падая мотает головой в такт ритму почти
задевая грудь сидящего сзади контрабасиста -- Роза Уайз Лэйзали узнала этот
мир вместе со мной, и еще были изысканные беседы в ее машине (цок-цок
Вашингтон Сквер Джеймс) и в конце концов я сделал одну вещь которую Роза, в
свои 56, может быть уже никогда не забудет: - после вечеринки, у нее дома,
ночью, я проводил ее лучшую подругу к автобусу в 2 1/2 кварталах
оттуда (недалеко от дома рафаэлевой Сони), в конце концов старая леди взяла
такси "Правда Джек", когда я вернулся, "как мило с вашей стороны быть таким
предупредительным к миссис Джеймс. Она одна из самых замечательнейших людей
которые вам когда-либо встречались!"
придти!"
поэтому я понимаю что наш приход означает для нее какую-то совершенно
невозможную ситуацию, и, как это не иронично, -- "Так рада что вы пришли",
повторяет она опять для убедительности, и я понимаю что это простая логика
маленькой девочки, повторяй милые красивости и тогда никто не посмеет
покоробить твою изысканность -- И на самом деле она действительно
поддерживает безобидную атмосферу на вечеринке которой иначе было бы не
избежать враждебных вибраций. Я вижу как смеется очарованный ею Джеффри
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Буркатовский Сергей
Зыков Виталий
Смоленский Вадим
Орловский Гай Юлий