Чтение 44–й страницы книги ~Киносценарии и повести (сборник)~

автоматической ракете к Альфе Центавра, я понял, что все равно придется
признаваться. Джим просто не выдержал бы такого полета: десять световых
лет, перегрузки. А он все-таки был живою собакою. Мы всех обманули. Вот,
значит, - повторил Печальный и потупился. - Все. Не смешно, да? Непонят-
но?

- А по-моему, очень понятно, - встала Мадонна и подошла к Печальному,
погладила его ладонь. - Все собаки были роботы, а Джим - нет. Правильно?

- Точно! - обрадовался Печальный.

- А что не смешно, так чего ж тут смешного? Когда все собаки - робо-
ты.

- И впрямь, - согласился Печальный. - Чего ж тут смешного? Но они,
понимаете, все равно не печатают!

- Я постараюсь, Семен Михайлович. Вы простите меня, пожалуйста, что я
такого тогда наговорил! - Энергичный, понурив голову, стоял перед дирек-
тором театра.

Нависла пауза, доставляющая директору массу удовольствия.

- Я осознал, - нарушил ее Энергичный.

- Осознали, говорите? - произнес директор с видимым наслаждением, но
тут, не дав раскатиться торжествующему монологу, зазвенел телефон. -
Слушаю! Да, театр. Кого-кого? Оболенский уже два месяца как уволен!

Энергичный глянул на директора с горечью и презрением и, повернув-
шись, пошел к дверям.

- Постойте! - крикнул директор не то в микрофон, не то вдогонку быв-
шему подчиненному. - Но случайно! - установил вертикаль указательного, -
случайно он как раз здесь. Назад просится! - и пододвинул аппарат Энер-
гичному. - Вас!

- Знаешь, Петрович, - по случаю обеденного перерыва Печальный сидел в
заставленной канцелярскими столами комнате один-одинешенек, - а я бы на
ней, вот честное слово, женился. Она, понимаешь! она не чужая! Вот мне
про нее ничего не известно: не рассказывает, целыми днями пропадает
где-то! А чувствую: не чужая. Честное слово, женился бы! Только пойдет
ли? Не представляю, как и подступиться!

- Ты где? в конторе? - крикнул едва не вскипевший от новой флюктуации
энергии Энергичный. - Не двигайся с места, через десять минут буду! - и
бросил трубку.

- Осознали, говорите! - едва дотерпел директор до возможности продол-
жить монолог. - Ну, тогда!

- Да идите вы со своим говеным театром куда подальше! - бросил Энер-
гичный в лицо опешившему благодетелю, пулей вылетая из кабинета.

Друзья шли по рынку мимо цветочного ряда.

- Нет, - придирчиво экспертировал Энергичный. - Это нам не подойдет.
И это не подойдет. И это!

- А вон, по-моему, очень приличные розы, - несколько оторопевший от
его строгости, робко дернул Печальный приятеля за рукав.

- Э-э! - укоризненно покачал головою Энергичный. - Что б ты понимал в
сватовстве?! Дилетант! Сватовство - это! - помахал в воздухе пальцами. -
Сватовство - это профессия. Я вт что думаю: нам бы при нашем "Душевном
покое" организовать цветочный отдел. А? Гениально? Компьютер, понимаешь,
компьютером, а когда фотография жениха поступает к невесте в футляре из
белых роз!

- А вон взгляни! - высмотрел Печальный где-то вдалеке подходящие на
его взгляд цветы.

чашелистики. - Эти еще куда ни шло. Почем отдашь, отец? - обратился к
продавцу в чалме и чапоне.

- Рупь, - ответил старик.

- За штуку?! - наиграл бешеное изумление на грани яростного ужаса
Энергичный.

- За сотню, - огрызнулся сосед старика, продающий гладиолусы.

- Послушай, Петрович, - обратился Печальный, покрасневший от реплики
гладиолусного торговца. - Тебе, конечно, спасибо, что ты все мне устраи-
ваешь, но можно хоть сегодня не мелочиться? Плач-то я!

- Да я и сам заплатил бы. Только, вишь, денег! - развел Энергичный
руками. - Вот откроем "Душевный покой"!

- Хорошо-хорошо, - прервал Печальный. - Сколько нужно?

- Сколько? - прикинул Энергичный. - Если по первому разряду - штук
пятьдесят, не меньше!

- Пять-де-сят?!

- А?! Кусается все-таки! Дед, пятьдесят за сорок отдашь?

С огромным букетом белых роз стояли они у дверей квартиры и звонили.

- Вот так, - сказал печально Печальный. - Мы с тобой разлетелись,
уши, как дураки, вымыли, а ее и дома-то нету. Целыми днями где-то гуля-
ет.

- А чего не спросишь где? - спросил Энергичный.

- Ничего ты, Петрович, все-таки в этой жизни не понимаешь!

- Много т понимаешь! - обиделся Энергичный. - Такой умный - почему не
богатый?

Они посидели на кухне, выпили чаю, поболтали о том о сем.

- Извини, старик, - встал, наконец, Энергичный. - У тебя, конечно,
ничего без меня не получится. Но у меня тоже! - сделал чрезвычайно выра-
зительную паузу и даже подкрепил ее не менее выразительным жестом! - У
меня тоже - жизнь. Ты вт что. Ты цветы поставь ей в комнату, - делал,
подобно полководцу, которому обстоятельства не позволяют самому принять
в ней участие, последние распоряжения перед решающей битвой, - но ничего
не предпринимай. А завтра я освобожусь и!

И! тут в дверь позвонили.

- Тихо, она! - шепнул Энергичный, имея в виду Мадонну. - А, черт с
ним! где наша не пропадала! пускай пилит! - это уж конечно, по поводу
собственной супруги.

- Да у нее ж ключ! - усомнился ли Печальный, что это Мадонна, испу-
гался ли, что она.

- У нас тоже ключ - мы ж, тем не менее, звонили? Открываем?

Сунув букет Печальному, Энергичный распахнул дверь, а сам отскочил.

На пороге стоял Мафиози.

- Ну, чего ты, чего?! - ткнул Энергичный, который не видел, кто там,
Печального в бок. - Ну! Как репетировали!

- Извиняться пришел, - сказал Мафиози и протянул бутылку коньяку и
сверток с чем-то, надо думать, съестным. - Я тогда по телефону!

- Ладно, чего уж! - опустил букет Печальный едва ли не с облегчением.
- Я зла не помню.

- А, Джаба! - сориентировался, наконец, в ситуации Энергичный. - Же-
нимся! Готовь "Жигули". Девятка, пять дверей, кузов "хэтчбек", - и, бро-
сив Печальному: - Так я побежал? - действительно побежал вниз.

- Женишься? - спросил у Печального Мафиози.

- Беги-беги, - почти и не вслух сказал Печальный вдогонку приятелю,
вопрос Мафиози как бы пропустив мимо ушей.

- Ты что, впустить меня не желаешь? - чуть обиженно поинтересовался
Мафиози.

- Я, понимаешь! - замялся Печальный. - Я, понимаешь, девушку жду!
женщину!

- Невесту, что ли?

В вопросе Мафиози почудилась Печальному чуть заметная издевка, и, сам
на себя разозлясь, что дурно подумал о приятеле, Печальный приглашающе
приотступил с дороги:

- Нет, заходи, конечно. Только извини - пить я не буду.

И снова сидели два одноклассника на кухне, снова потягивали чай!

- Ты, Юсуф, знаешь меня с десяти лет, - с трудом, через тяжелые паузы
давил из себя Мафиози, не поднимая на собеседника глаз. - Мы, ты, конеч-
но, помнишь, жили очень бедно. Нам со всех сторон пытались как-то по-
мочь. Да хоть бы и твоя мама - всегда подкладывала мне в тарелку лучший
кусок!

- Брось ты, Джаба! - Печальному неловко было все это слышать, неловко
было видеть Мафиози в столь несвойственной последнему ситуации.

- Подкладывала-подкладывала! - нажал-утвердил Мафиози. - И я еще тог-
да, в третьем классе, решил, что, когда вырасту, ничего ни у кого никог-
да не попрошу. Пускай у меня просят! Решил, что у меня будет все. И ведь
все, что у меня сейчас есть, я заработал этими вот руками. И этой вот
головой!

- Конечно, Джаба, конечно!

- А у меня ведь все есть? - поднял, наконец, Мафиози глаза. - Правда?

- Да, - согласился Печальный. - У тебя есть все.

- А вот и не все! - встал Мафиози, подошел к окну, слепо уставился
куда-то в бесконечность. - У меня не было! детства.

- Детства? - зачем-то переспросил Печальный.

- Детства, - подтвердил Мафиози.

- Да что ты, Джаба! - Печальный чувствовал, что приятель сказал прав-
ду, и тем активнее пытался его опровергнуть. - У тебя был дедушка! по-
том!

- Не надо! - хлопнул Мафиози по стеклу ладонью так, что оно треснуло.
- Не-на-до! Ты прекрасно все понимаешь. Не надо. Молчи!

Повисла пауза.

- Может, все-таки выпьем? - вернулся Мафиози к столу, подкинул-поймал
темную, тяжелую, непривычной иноземной лепки бутылку. - Мне трудно раз-
говаривать.

- Выпей один, Джаба, - возразил Печальный и полез в ящик стола за