Декан.
маловероятным Декану и Старшему Тьютору, для Кухмистера было абсолютно
невероятно. Он бессмысленно уставился на Декана.
имени Совета колледжа принять назначение. - Декан подождал, давая
привратнику время обдумать предложение.
мы просим вас дать ответ как можно скорее.
метаморфозы. Дрожь сотрясала его тело, а лицо, и без того багровое,
побагровело еще сильнее. Безумие захлестывало привратника. Он убил Ректора,
а теперь этот пост предлагают ему. Это не торжество справедливости, нет, это
катастрофа, мир перевернулся, реки потекли вспять. Ему показалось, что он
сходит с ума.
привратника мотнулась вперед.
конвульсивно вздрагивающей рукой Кухмистера. Затем его примеру последовали
Тьютор и Прелектор.
Похоже, у него язык отнялся.
Дожили, - изумлялся Прелектор.
Тьютор.
полулежал на стуле и не отрываясь смотрел на линолеум. Спокойствие снизошло
на Кухмистера. Он выбрался из хаоса последних минут, но сейчас он не отличил
бы правильное от неправильного, господина от слуги, осталась только странная
неподвижность левой половины тела.
в ударе, - говорил Декан за завтраком после торжественной церемонии в зале
заседаний, на которой председательствовал новый Ректор.
несчастье, а вы... Какой уж тут праздник.
концов, Кухмистер тоже кое-что получил, а мы...
расходилась.
истеричность. Но обвинять полицию в некомпетентности - это уж никуда не
годится. "Сэра Богдера убили" - надо же такое выдумать! Мне показалось, она
готова и нас с Тьютором обвинить.
пахнет. Он был пьян как сапожник.
Прелектор. - Сэр Богдер ведь не жаловал его.
нахмурился. Обвинения леди Мэри все же мучили его. - Мерзкая баба. Она
позорит свой пол. Картошка подгорела, - сорвал он раздражение на новом
официанте.
долго возились? - спросил Тьютор.
художник-авангардист.}, никто лучше, чем он, не сможет передать сходство.
возили из комнаты в комнату вслед за солнцем; посмотрев, у какого окна он
сидит, можно было точно определить время. Каждый день Артур катал его по
саду и провозил по новому двору к главным воротам. Иногда поздним вечером
кресло на колесах с сумрачным седоком в котелке видели у задних ворот.
Кухмистер сидел в тени, упрямо и бесцельно уставившись на усаженную шипами
стену, на которую никогда больше не забирались студенты. Горизонт Ректора
был ограничен тесными пределами колледжа, зато время подчинялось ему
всецело. Каждый уголок Покерхауса хранил дорогие ему воспоминания. И это
мирило Кухмистера с его увечьем. Удар зашил прорехи памяти, и теперь он мог
обходить дозором всю прожитую жизнь, как прежде обходил коридоры и закоулки
Покерхауса. Сидя на новом дворе, Кухмистер припоминал обитателей всех
комнат, их лица, имена, страны, откуда они приехали. Двор наполнялся
невидимыми призраками, как будто вернувшимися с каникул. На каждой
лестничной площадке жили люди, которых уже не было в живых и которые
когда-то удостоили его своим пренебрежением. "Кухмистер!" - окликали они.
Голоса и приказания их сладким эхом отдавались в ушах привратника. А эти,
нынешние, звали его Ректором, и Кухмистер молча страдал от их уважения.
Вурфордареставрировали башню: распоряжение об этом было заверено отпечатком
пальца безропотного Кухмистера. Чтоб заткнуть рот сторонникам научных
исследований, взяли нескольких ученых, они что-то писали, в основном по
юриспруденции и прочим безобидным наукам. Не считая этой маленькой уступки,
все оставалось по-прежнему. Студенты ложились позже, волосы стали отращивать
длиннее и щеголяли эффектными банальностями, перед которыми не могла устоять
ни одна продавщица. В сущности, они не изменились. Во всяком случае.
Кухмистер не принимал этих изменений в расчет. Он перевидал много ученых на
своем веку, он знал, что изменить порядок вещей им не дано. Лишь бы
сохранялись обычаи и уклад жизни. Главное, какие люди в действительности, а
не их слова, И, оглядываясь вокруг, Кухмистер с удовлетворением видел - люди
те же. Видел их лица, пусть и скрытые длинными патлами, слышал их голоса,
пусть и выговаривающие слова на простонародный манер, все равно их не
перепутаешь с другими классами, пусть надменность и высокомерие сменились
добродушием, которое Кухмистер презирал, лишь бы они не забывали: "они - это
они, а мы - это мы". Даже выражать сочувствие надлежит только ровне. И когда
кто-нибудь из студентов предлагал повезти Ректора на прогулку, Кухмистер
одарял смельчака таким презрительным взглядом, что язык не поворачивался
напомнить о его болезни.
навещал Ректора, пил чай и рассказывал о восьмерках и победах в регби. Декан
же своей неторопливой, вперевалочку походкой заходил каждый день с докладом
о событиях дня. Роли, таким образом, поменялись. Кухмистер не одобрял этой
рокировки, но Декану процедура, видимо, нравилась. Изображая раболепство, он
избавлялся от угрызений совести.
полюбопытствовал, ради чего он старается.
Ведь никаких новостей - тоже хорошие новости, не так ли?
Совета, и Кухмистер критическим оком наблюдал древний ритуал накрывания на
стол и произнесения благодарственной молитвы. Пока члены Совета объедались,
Артур тоже успевал покормить его - отборными кусочками. Это было
унизительней всего. Это и то, что ботинки недостаточно блестели, никто не
начищал их так терпеливо, как заботливый хозяин в прежние времена.
трапезы в профессорской он заметил:
забавляется шуточками на свой счет. Оно и понятно: Кухмистер знал свое
место.
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Никитин Юрий
Фазиль Искандер
Никитин Юрий
Андреев Николай