распечатала конверт и держала в руках его содержимое, обернув в белый
носовой платок.
пятифунтовыми банкнотами.
пронумерованы по порядку. Я записал серию первой и последней ассигнаций.
Установить их происхождение будет совсем несложно. Владелец их был или очень
глуп, или самоуверен. Это доказательство я не конфисковал, а убрал вновь под
замок в кейс Юнгбека, предварительно заклеив. Когда держишь при себе такую
уйму денег, испытываешь желание как можно чаще проверять их наличие.
комнаты Сэнди выяснилось лишь, что он нечист на руку и ворует у Отто
спиртное не умеренными дозами, как Лонни, а бутылками. Комнаты "Трех
апостолов" я пропустил в уверенности, что осмотр их не даст ничего, а
проверять комнату Конрада мне и в голову не пришло.
смеркаться. Лонни и оба его спутника, должно быть, давно нагнали Отто. Пора
бы им и вернуться, подумал я. Мэри, по ее словам успевшая перекусить, подала
мне жаркое с картофелем, приготовленное из замороженных полуфабрикатов. На
лице ее была тревога. Причин для беспокойства у нее хватало, но я знал, чем
она озабочена в данную минуту.
случилось.
рассчитывали, только и всего.
осуждением посмотрела на меня. - Уж больно вы умный.
к которой почти не притронулся, и поднялся из-за стола. - Спасибо. Дело не в
вашем кулинарном искусстве, просто есть не хочется. Я буду у себя в комнате.
некогда, да и незачем. Платежные ведомости были красноречивы, но еще
красноречивее оказалась связь между записями в чековой книжке Отто и
банковской книжкой Гуэна. Однако самым любопытным предметом, пожалуй,
оказалась крупномасштабная врезка, изображающая залив Эвьебукта. Разглядывая
карту, я стал размышлять обо всем, что связано с отцом Мэри Стюарт. И вот в
эту минуту вошла сама Мэри.
полотенце, я протянул их девушке. - Спрячьте это у себя. - А затем,
перевернув вверх дном свой медицинский чемоданчик, я извлек из кармана
шоферскую отвертку и начал отворачивать четыре винта, служившие в качестве
подставки.
чем дело?
чужих вещах. Особенно моих. Разумеется, в мое отсутствие. - Я снял основание
и стал вытаскивать плоский металлический ящик, который был вмонтирован в
днище чемоданчика.
девушке. - Осторожно. Он тяжелый. Спрячьте и это, да как следует.
направился в кают-компанию, где уже находились Хендрикс и " Три апостола".
Судя по тому, как они хлопали в ладоши, чтобы восстановить кровообращение,
прихлебывая при этом горячий кофе, который Мэри оставила на печке, все
четверо были более чем счастливы, вернувшись в жилой блок. Но когда я
сообщил им о смерти Джудит Хейнс, все сникли. Как и остальные члены
съемочной группы, особо теплых чувств к покойной они не питали, но их потряс
сам факт смерти знакомого им человека. Хотя это и было, по их мнению,
самоубийство, оно произошло в момент, когда не изгладились еще недавние
кошмарные события. Никто из четверых не успел опомниться, как двери
распахнулись и в помещение, шатаясь, ввалился Отто. Словно задыхаясь, он
ловил ртом воздух, готовый вот-вот свалиться от изнеможения. Я посмотрел на
него с деланным участием.
- сочувственно произнес я. - Я знаю, известие было для вас ужасным ударом...
побери...
преградил ему путь.
понимаете.
что он понимает, хотя я и сам не знал, что именно следует понимать, и
проговорил:
Налейте мистеру Джеррану бренди.
больше десяти секунд. Я не хотел, чтобы Отто заинтересовался, почему так
заботливо завернуты в ткань бутылка и пузырек. Держа обе емкости за
горлышко, я осторожно размотал полотенце, поставил бутылки на видное место и
позвал Джеррана. Послонявшись по комнате с подобающим выражением скорби,
издавая при этом жалобные звуки, он не стал протестовать, когда я взял его
под руку и стал убеждать, что в этой комнате ему не стоит оставаться.
она переживала, узнав о смерти мужа. Обыкновенная старомодная тоска.
изрек Отто. Я скромно промолчал, подведя его к столу, где для него был
приготовлен стакан бренди, и спросил:
перемещались с места на место. Каждый новый кадр был лучше предыдущего.
Потом пришлось заняться этими спасательными работами. Господи, ну невезучая
же наша экспедиция!..
дрожь, пробежавшую по спине.
давая понять, сколь тяжело бремя забот, навалившееся ему на плечи. - Они со
Смитом карабкались по склону, и тут Хейтер сорвался и упал. Не то
растяжение, не то перелом лодыжки, точно не знаю. Они видели, как мы
двигались по дороге Лернера примерно в том же направлении. Правда, оба они
находились гораздо выше нас. Хейтер, похоже, уговорил Смита продолжать путь,
сказал, что позовет нас на помощь. - Снова покачав головой, Отто допил свой
стакан. - Вот дурак!
снегохода.
он попытался спуститься. Ясное дело, поврежденная щиколотка дала о себе
знать, нога у него подвернулась, он упал в лощину и сильно расшибся.
Неизвестно, сколько времени он пролежал без сознания. Мы услышали его крики
о помощи лишь после полудня. Чертовски тяжело было нести его по склону,
просто чертовски. Это не снегоход там трещит?
нет. Я же сказал, он ушел вперед.
двери, как она распахнулась. Вошли Конрад и Граф, поддерживая Хейтера,
который прыгал на одной ноге. Он опустил голову, лицо бледное, на правой
щеке и виске следы ушибов.
распухла и посинела, кожный покров местами был поврежден и кровоточил. Пока
Мэри Стюарт грела воду, я приподнял раненого, дал коньяку, улыбнулся
ободряющей докторской улыбкой и посочувствовал его неудаче. Он был обречен.
Глава 12
некоторые в состоянии стресса начинают много есть. В кинокомпании "Олимпиус
продакшнз" таких не водилось. Пища спроса не находила, зато сильно возросла
тяга к крепким напиткам. В кают-компании стоял такой дух, что хоть топор
вешай, - точь-в-точь, как в кабаке в Глазго после сокрушительного разгрома