поперек спины. Глеб постарался не поморщиться, когда угловатый ящик зацепил
подсохшую рану на ребрах. Пуля прошла по касательной, скользнув по кости, но
рана мешала двигаться, все время норовя разойтись и начать кровоточить.
акцент. - С вами невозможно разговаривать!
Марина вдруг сникла.
неторопливо зашагал вверх по склону. Нож Беслана в простых кожаных ножнах
при каждом шаге хлопал его по бедру, как дружеская ладонь.
догонит его и со всего маху треснет по голове тяжелой профессиональной
видеокамерой фирмы ?Панасоник?, но, оглянувшись, он увидел ее на прежнем
месте. Марина, держа камеру в опущенной руке, смотрела ему вслед. Немного
ниже по склону пламенела лохматая макушка Тараканова, который тоже смотрел
ему вслед, словно он был паладином, уходящим на битву с огнедышащим
драконом.
профессионал должен работать один. Ну, чего уставились? Вы ведь даже не
знаете, кто я такой и куда иду. Так, прохожий..."
Глеб, повернувшись к ней спиной, продолжил подъем. Больше он не оглядывался.
Ему было немного грустно. Это было вполне естественное чувство, но, к
сожалению, совершенно неуместное в данный момент, и он выбросил из головы
все лишнее.
но яростной перестрелки. Как ни велико было искушение подойти поближе и
поинтересоваться результатом, Глеб не стал отклоняться от избранного
маршрута. Перестрелка все равно закончилась, да и вряд ли в этих местах
могли оказаться федералы. Разве что его родная контора, поверив в его
смерть, решила еще разок попытаться действовать по старинке, опергруппами.
Поразмыслив, Глеб решил, что это сомнительно: после гибели Логинова и
Славина все ниточки, ведущие к Судье, были обрублены.
Судья жил в полной изоляции и никому не подчинялся, ограничивая свои связи с
внешним миром короткими разбойничьими набегами на соседей и отправкой партий
свежеотпечатанных долларов за границы Ичкерии. Конечно, Беслан не мог
считаться носителем истины в последней инстанции, но к чему бы ему врать?
Получалось, что Судья работал сам по себе, а вовсе не под эгидой высшего
руководства боевиков. Сам добывал сырье, сам устанавливал оборудование, сам
печатал фальшивки, сам покупал на эти фальшивки Логинова, сам обеспечивал
транспорт, сам отбивался от соседей - все сам... Кто-то принимал гробы на
месте, в Москве - тоже люди Судьи? И кто-то, черт подери, занимался тем, что
конвертировал огромные суммы фальшивых денег, распространяя их по стране,
как медленно действующий яд. Если этим тоже занимался Судья, то получалось,
что он обладает поистине волшебным могуществом. Какой-нибудь Аль Капоне не
годился ему в подметки, не говоря уже о всяких Дудаевых-Басаевых и прочей
мелочи.
стола... Председатель шариатского суда из горного селения с ветеринарным
или, скажем, средним техническим образованием. Что это еще за доморощенный
гений у нас завелся? А вот мы подойдем поближе и посмотрим, что это за гений
такой. Только шлепать его сразу ни в коем случае нельзя, потому что он может
рассказать много интересного...
рыжими пятнами мха и обесцвеченными прядями приютившейся на узких выступах
мертвой травы отвесно поднимался в серое небо. На глаз здесь было метров
двадцать пять по вертикали. Справа, в сотне метров от того места, где стоял
Глеб, валялся сплющенный, обгоревший корпус военного вертолета. Одна
согнутая лопасть косо торчала вверх, другой не было видно. Слева, почти на
границе видимости, скала расступалась надвое, пропуская сквозь себя едва
различимую нитку дороги. Глядя на эту расщелину, Глеб подумал, что лучшего
места для засады просто не найти. Если Судья живет, как барон-разбойник, в
своем замке, то подходы к его цитадели должны неплохо охраняться. Недавняя
перестрелка служила тому наилучшим подтверждением. А если взять в расчет еще
и разбитый вертолет."
собой завидную мишень. Он еще раз посмотрел налево, на нырявшую в
подозрительную расщелину дорогу, потом направо, на разбитый, дотла сгоревший
вертолет. Карабкаться по отвесной стене не хотелось.
выбираем трудный путь...
самых трудных местах он помогал себе ножом Беслана, вгоняя его в щели между
камнями и поминая добрым словом Тараканова, настоявшего на том, чтобы он
взял себе хотя бы нож. Наконец он перевалил через щербатый, сглаженный
непогодой край скалы и растянулся на относительно ровной площадке, переводя
дыхание и чувствуя, как мелко дрожат, отходя после нагрузки, мышцы рук и
ног.
отсюда открывался превосходный, но Глеб дал себе слово, что, если этого
можно будет избежать, он ни за что не пойдет обратно тем же путем.
замеченная им раньше дорога. Шаги его постепенно замедлялись, и вскоре он
уже крался, держа в правой руке нож, а в левой - разряженный ?кольт?,
который, сам не зная почему, до сих пор не бросил.
кое-как замаскированное пучками прошлогодней травы, разместилось на самом
краю скального выступа, господствуя над дорогой. Боевиков было двое. Один из
них спал, свернувшись калачиком и укрывшись куском пятнистого брезента, а
другой скучал у пулемета, покуривая и глядя вниз, на дорогу.
подозрительного и медленно поднялся во весь рост. В последний момент
дежуривший у пулемета бородач, видимо, что-то услышал или почувствовал. Его
поза вдруг стала напряженной, он уперся руками в камень, готовясь встать, и
начал поворачивать голову. До него было метра четыре, и Глеб понял, что
может не успеть.
прочный, но отвратительно сбалансированный, что делало его непригодным для
метания.
камень, так и не успев до конца повернуть голову. Черная костяная рукоятка с
тусклым стальным набалдашником торчала из его шеи чуть пониже линии волос.
боевик испуганно открыл глаза и попытался вскочить, нашаривая под брезентом
автомат, но широкое, остро воняющее пороховой гарью дуло кольта уже уперлось
ему в лоб.
проснулся?
каменная стена, а спереди зияла беспощадная пустота пистолетного дула.
Наткнувшись спиной на преграду, он беспомощно замер, завороженно вглядываясь
в эту смертоносную пустоту.
деморализован и не станет оказывать сопротивление, Глеб дотянулся свободной
рукой до лежавшего рядом автомата и убрал его подальше от своего пленника.
движением ствола. - И со своего приятеля тоже. Если будешь вести себя
хорошо, останешься жить.
куртку, и, с опаской перевернув свежий труп своего напарника, произвел над
ним ту же операцию.
сноровисто связывая пленника по рукам и ногам. Боевик безвольно
поворачивался под его руками, как большая надувная кукла, и казался
совершенно сбитым с толку. - Для тебя война, можно сказать, закончилась. Ты
слышал, что вашему брату объявили амнистию? Подумай об этом, дружок. Полежи
и подумай, а я тем временем постараюсь кое-что сделать, чтобы тебе было
легче принять решение. Ведь ты человек Судьи, правда?
смотреть в сторону, всем своим видом выражая гордое презрение.
спохватился? На меня эти штучки давно уже не производят никакого
впечатления. Смотри, - он взял одну из рядком лежавших на камне ручных
гранат и поднес ее к глазам пленника, - сейчас я выну из этой штуки чеку и
засуну ее тебе в штаны. Твой приятель, который уже дожидается тебя на небе,
будет хохотать до упаду, когда увидит, в каком виде ты туда явишься. И
потом, стоит ли торопиться? Уверен, Аллах может подождать тебя еще
три-четыре десятка лет.
боевик. - Тебе нужен Судья? Так иди и возьми его, если сможешь. Тебе, я
вижу, просто не терпится угодить в пекло.
ночей не спал в тепле и не ел горячего. Кстати, как у вас с продуктами?
осмотру захваченного им почти без боя укрепления.
Белоусов Валерий
Дальский Алекс
Влодавец Леонид
Мурич Виктор
Каменистый Артем
Сертаков Виталий