Чтение 44–й страницы книги ~Дневник загорающей~

- Вся тетрадь написана ее почерком?

- Я не разглядывал каждую страницу.

- Пожалуйста, посмотрите каждую страницу, - попросил Гамильтон
Бергер. - Не читайте весь дневник, а просто взгляните на почерк, чтобы
сказать, она писала это или нет.

Доктор Кандлер начал листать страницы дневника. Время от времени он
кивал головой. Закончив, доктор заявил:

- Да, похоже, что все написано ее почерком.

Арлен наклонилась к Мейсону и зашептала:

- Я специально вела еще один дневник, чтобы сбить всех со следа, но
полиция обнаружила настоящий, который был спрятан у колеса. Вы не должны
позволить доктору Кандлеру прочитать, что там написано. Там есть вещи,
которые превратят его из союзника во врага.

- А теперь я хотел бы обратить ваше внимание на записи, сделанные, в
соответствии с отметками, седьмого, восьмого и девятого числа текущего
месяца, - продолжал Гамильтон Бергер. - Я прошу вас очень внимательно
посмотреть на них, обратить внимание на почерк, которым написано каждое
слово. Я бы хотел знать, каждое ли слово из названных мной записей,
написано почерком обвиняемой Арлен Дюваль.

- Остановите его, - прошептала Арлен Мейсону.

- Я возражаю против подобного вопроса, потому что он уже был задан и
на него был получен ответ, - сказал Мейсон. - Доктор заявил, что весь
дневник написан почерком обвиняемой.

Казалось, что доктор Кандлер не замечает ничего происходящего вокруг.
Он погрузился в чтение дневника.

Мейсон встал и направился к свидетельскому креслу.

- И поскольку свидетелю показали этот документ, я тоже имею право
посмотреть на него, - заявил адвокат.

Мейсон встал рядом с доктором Кандлером. Однако, доктор даже не
взглянул на него. Он полностью увлекся чтением.

- Доктор, пожалуйста, дайте мне дневник, - попросил Мейсон.

- Секундочку, секундочку. Не прерывайте меня, - ответил доктор
Кандлер.

- Я бы хотел посмотреть на этот документ, Ваша Честь, - обратился
Мейсон к судье.

- Я считаю, что доктору надлежит прочитать каждое слово на этих
страницах, - высказал свое мнение Гамильтон Бергер.

- Он уже заявил, что они написаны почерком обвиняемой, - возразил
Мейсон. - Я протестую против заданного вопроса и считаю, что он имеет
единственную цель: выиграть время и не дать мне ознакомиться с содержанием
документа. Я имею полное право изучить представленный документ и показать
его обвиняемой. Я хочу знать, что она скажет по этому поводу.

- И я тоже, - ехидно заметил Гамильтон Бергер.

Доктор Кандлер продолжал читать.

- Отдайте документ мистеру Мейсону, доктор, - принял решение судья
Коди.

Доктор Кандлер не обратил никакого внимания на слова судьи.

Судья постучал молотком по столу.

- Доктор Кандлер!

Доктор Кандлер поднял глаза на судью.

- Да, Ваша Честь?

- Отдайте дневник мистеру Мейсон.

Доктор помедлил, а потом с явной неохотой передал его адвокату.

Мейсон вернулся на свое место и начал совещаться с Арлен Дюваль.

- Это ваш почерк?

- Да. О, Боже, теперь мне конец.

- В чем дело?

- Прочитайте то, что читал доктор Кандлер.

Запись, сделанная седьмого числа, гласила:

"Только что вернулась после долгой прогулки с Джорданом Баллардом. Он
уверен, что знает, что произошло и как была организована кража. Он
утверждает, что подмену денег совершил доктор Кандлер. Я была ужасно
шокирована и оскорблена, но мистер Баллард представил впечатляющие
доказательства. Доктор Кандлер являлся официальным врачом Коммерческого
банка. Периодически все служащие проходили у него диспансеризацию, он был
личным врачом Эдварда Б.Марлоу, президента банка. Медсестра доктора
Кандлера, Роза Травис, подсказала Балларду, на какую лошадь поставить,
причем убедила его в том, что лошадь, несомненно, выиграет забег. Более
того, доктор Кандлер вместе с медсестрой находились в банке примерно за
полчаса до того, как был отправлен пакет с наличными. У него была масса
возможностей беспрепятственно войти через служебный вход, открыть один из
ящиков, где хранились погашенные чеки, и спрятать эти чеки у себя в
чемоданчике. Он был единственным, ему, за исключением служащих банка,
разрешалось пользоваться той дверью. Он был единственным, кто мог, не
вызывая ни у кого подозрений, внести и вынести из банка закрытую сумку,
потому что все считали, что в ней находятся инструменты. Он..."

- Я заявляю, Ваша Честь, что это мое вещественное доказательство, -
встал со своего места Гамильтон Бергер. - Я считаю, что в настоящий
момент, пока это доказательство не было приобщено к делу, адвокат защиты и
его клиентка не имеют права его изучать. Они имели право только посмотреть
дневник, чтобы удостовериться, что он написан почерком обвиняемой. Они уже
давно могли убедиться в этом.

- Я не согласен с окружным прокурором, - сказал Мейсон. - Я считаю,
что мы имеем право прочитать этот документ перед тем, как его приобщат к
делу в качестве доказательства. Возможно, мы захотим возразить. Возможно,
мы не будем возражать. Возможно, мы поставим под сомнение подлинность
документа. Может, мы обнаружим, что в него вставлено несколько страниц,
которые написаны не почерком обвиняемой, а являются искусными подделками.

- Я считаю, что адвокат защиты прав, - высказал свое мнение судья
Коди. - Будет лучше, если мы разрешим защите прочитать весь документ
прежде, чем он приобщен к делу в качестве доказательства.

- В настоящий момент я не предлагаю приобщать этот документ к делу в
качестве доказательства, - заявил Гамильтон Бергер. - Я просто хочу, чтобы
он был помечен для идентификации. Я спросил доктора, написан ли дневник
почерком обвиняемой и доктор ответил утвердительно. Ваша Честь, я хочу,
чтобы этот дневник был помечен для идентификации. Я считаю, что в таком
случае защита имеет право на беглый осмотр документа. В дальнейшем, перед
тем, как я представлю этот дневник для приобщения к делу в качестве
доказательства, у господина адвоката будет право прочитать документ
целиком, чтобы решить, согласен ли он на приобщение дневника к делу в
качестве доказательства или хочет возразить против этого, а если да, то на
каких основаниях.

- Хорошо. Если вы хотите, чтобы документ был просто помечен для
идентификации в настоящее время, то в дальнейшем защите должна быть
предоставлена возможность изучить документ, - постановил судья Коди.

Гамильтон Бергер бросил победный взгляд на Перри Мейсона.

Мейсон отдал дневник так же неохотно, как и доктор Кандлер.

- Пока это все, доктор, - сказал окружной прокурор. - Я снова вызову
вас через какое-то время, но сейчас я хочу обосновать представление этого
дневника.

- Секундочку, - остановил Мейсон уже покидающего свидетельское место
доктора Кандлера. - Я собираюсь провести перекрестный допрос.

- Но он еще не давал никаких показаний, относительно которых можно
проводить перекрестный допрос, - возразил Гамильтон Бергер. - Я снова
приглашу его, когда буду представлять дневник для приобщения к делу в
качестве доказательства.

- Он заявил, что документ написан почерком обвиняемой.

- В этом нет сомнений. Конечно, это ее почерк.

- Не будьте так уверены.

Мейсон встал со своего места и направился к свидетельскому креслу,
где сидел сбитый с толку, побледневший доктор Кандлер.

- Вы знакомы с почерком обвиняемой, доктор Кандлер? - спросил
адвокат.

- Да.

- А теперь взгляните на фотокопию одного документа, доктор. Это
почерк обвиняемой?

Мейсон передал доктору Кандлеру фотографию размером одиннадцать на
четырнадцать дюймов, на которой был изображен список цифр, находившийся у
Томаса Сакетта.

Доктор Кандлер посмотрел на цифры и покачал головой. Его лицо, за
которым внимательно следил Мейсон, ничего не выражало.

- Секундочку, - вставил Гамильтон Бергер. - Теперь я имею право
взглянуть на документ.

- Конечно. - Мейсон протянул ему фотографию.

Гамильтон Бергер взял снимок в руки. Внезапно его глаза округлились
от удивления. Он повернулся и побежал к своему столу, открыл записную
книжку, вытащив ее из груды бумаг, и начал сравнивать номера, занесенные в
нее, с номерами на фотографии.

Мейсон молча последовал за окружным прокурором к столу, отведенному
для обвинения. Когда Гамильтон Бергер смотрел в записную книжку, чтобы
сверить цифры, Мейсон, ни слова не говоря, взял фотографию и уже был на
полпути к своему столу, когда Бергер осознал, что список у него забрали.

- Верните его сюда. Я хочу на него посмотреть! - заорал Гамильтон
Бергер.

Мейсон просто улыбнулся.

- Ваша Честь, Ваша Честь, - кричал окружной прокурор, - это очень
важно. Защита не имеет права держать у себя этот документ. Я... Я хочу
посмотреть на этот документ.