Чтение 44–й страницы книги ~Киллер из шкафа~

почти майор. - Все равно замазан с ног до головы. Тем самым... Не отмыться.
А так хоть..."

Петр Семенович тоже подумал. И тоже про себя.

Дурак капитан. Не лучше того майора, который на каждом углу словно звонок
трезвонил. Вот и дотрезвонился...

Или не дурак, но понимает, что деваться ему все равно некуда. Или в
землю, или в тюрьму, или, как альтернатива, - погулять еще чуток на свободе
и, может быть, даже, если представится такая возможность, куда-нибудь тихо
слинять. Всех тех трупов, даже если он с повинной придет, ему все равно не
простят.

Нечего ему делать, как только в заведомые байки верить. Хоть даже насчет
того прервавшегося по каким-то туманным причинам следствия. Нет, так просто
следователи от такого многообещающего дела не отступятся. И версией с
погибшим на криминальных халтурках командиром и его ближайшими нукерами не
удовлетворятся. Копать будут. Пока не выкопают.

Но копать будут долго. Гораздо дольше, чем хватит ему, Петру Семеновичу,
времени на то, чтобы покончить со своим делом. С самым главным делом. От
которого зависит... От которого все зависит.

Ему бы только время выиграть...

- Разрешите идти? - испросил разрешения капитан.

- Погоди. У меня к тебе еще одна просьба. Куда более важная, чем первая.

Капитан напрягся.

- Есть человечек... - Петр Семенович выложил на стол милицейскую
ориентировку на гражданина Иванова. - Этот человечек меня интересует.
Интересует очень сильно. Больше всех. Подробности о нем и о его
местонахождении есть у... твоего предшественника. Найди его. И доставь. Как
можно быстрее доставь. Хоть живым, хоть... Впрочем, нет - только живым!
Мертвецов с меня довольно. Мертвецы мне надоели.

Глава сороковая

С самого утра Иванов Иван Иванович ходил вокруг да около. Вокруг дома,
где был зверски убит его приятель. Около своего, устроенного в подвале,
импровизированного тайника, где находились мало беспокоящие его дискеты,
чуть более полезный пистолет и крайне необходимые для обеспечения всей
дальнейшей жизни доллары.

Чуть не через каждый час он подходил почти к самому подъезду. Топтался на
месте. И уходил восвояси. И каждый раз с ним подходили к подъезду и
проходили мимо подъезда его телохранители. Не все. Но один точно. Остальные
четверо, изображая случайных прохожих, держались чуть поодаль.

"Чего ему здесь надо? - недоумевали честно отрабатывающие свои доллары
охранники. - Что он крутится возле этого дома? У него что, там баба
проживает? Которая ему рога наставляет? И он хочет застукать ее за этим
самым делом..."

- Он крутится возле дома номер семнадцать по улице Северной, - передавал
по миниатюрной рации, спрятанной во внутреннем кармане пиджака,
телохранитель, внедренный в охранную фирму безопасностью. - Похоже, он
что-то ищет. Или кого-то ищет... Как слышите меня? Прием. Проверьте дом
номер семнадцать по улице Северной...

- Слышим тебя. Дом номер семнадцать по улице... Твою информацию
постараемся проверить... Прием...

- Какие будут дополнительные распоряжения?

- Дополнительных никаких. По всей видимости, он пришел за чем-то в ту
квартиру, где было убийство... Впрочем, вот что, постарайся задержать его.
Постарайся как можно дольше не пускать объект в квартиру. Квартира может
быть опасна. Как понял меня?

- Понял вас. Понял...

- Ты гля, блин. Какие у него "быки". Где он их столько, ", набрал? - тихо
переговаривались соглядатаи от мафии, пристроившиеся у пивного киоска и
дохлебывающие уже по третьей кружке пива. - Гля. Вон еще один.

- Где?

- Да вон же. Вон. В плаще. Вишь, делает вид, что кого-то ждет. А у самого
рожа ментовская. Я тебе точно говорю - ментовская. Я их в любом обличье на
раз срисовываю.

- Ну да! Скажешь тоже! Менты его охранять не станут. Они его сами
разыскивают. Я листовку видел с его рожей. И написано, что разыскивается
опасный преступник. Гадом буду...

- Ну, значит, бывшие менты. Менты после выхода на пенсию все равно менты.
Они и в гробу - менты. А вон еще один. Шестой.

- Где?

- Да вон он. В подъезде между дверями стоит. А сам глазками вдоль улицы
рисует.

- Неужто шесть?

- Ну точно тебе говорю - шесть!...

Шестым был не охранник. Шестым был шпик Петра Семеновича. Посланный
приглядывать за объектом, которого охранял агент, хорошо знакомый одному из
сослуживцев майора Сивашова по Забайкальскому военному округу.

- По меньшей мере четверо, - сообщал шпик своему стоящему в глубине
подъезда напарнику.

- Уверен?

- Уверен. В четверых уверен. Один рядом. Другие чуть поодаль. Но тоже
недалеко. Четыре. Передавай - четыре.

- Видим возле "коробочки" четыре "огурца", - доложил напарник по рации.

В не отличающемся особым разнообразием армейском лексиконе "коробочками"
обычно называли танки и самоходки, а "огурцами" - бронетранспортеры или
орудия. Но на этот раз "коробочкой" был Иванов Иван Иванович. "Огурцами" -
стерегущие его телохранители.

- Да. Одна "коробочка" и четыре "огурца". Как слышите меня?...

- Ну что? Что они говорят?

- Говорят: "Не предпринимайте никаких самостоятельных действий".

- Ну это понятно, что никаких. Мы что, дурней паровоза, двумя стволами
против четырех "огурцов" лезть. Тем более таких здоровых "огурцов". Ты
скажи, что они конкретно предлагают?

- Ничего не предлагают. Приказывают продолжать наблюдение. И осуществлять
скрытное сопровождение объекта.

- Какое скрытное? У них десять пар глаз. Против наших четырех. Они нас
после первой пробежки расшифруют. Давай вызывай и проси дополнительно людей.
Вызывай и проси...

- Ни хрена себе - шесть! У нас у Папы меньше, - удивился один из ведущих
наблюдение братанов.

- У Папы больше. Просто Папа не фраер и ими не козыряет. Папа их, как
крапленую карту, в кармане держит. А когда надо, вытаскивает.

- А этот что, фраер?

- Этот фраер. Или, наоборот, очень хитрый. "Быков" на всеобщее обозрение
выставил, а "стрелков" в рукав спрятал. Засада на "быков" выскочит, а их
"стрелки" почикают, как в тире.

- Думаешь?

- Думаю.

- А может, они не все его?

- А чьи тогда? Они здесь уже час тусуются. Как привязанные. Его! Башку на
отсечение дам - его!...

- Твоя башка не велик заклад. Она у тебя на голове, пока Папа того хочет.

- Смотри! Там, кажется, еще один.

- Где?

- В подъезде. Рядом с первым.

- Ты хотел сказать, с шестым?

- Ну с шестым.

- Неужто семь?

- Ну! Я же говорю тебе - те четверо "быков" в качестве привлекающей
внимание мишени, а эти, что в подъезде, - "стрелки". Позиция у них там
мировая. Они видят всех - их никто. Надо Папе сказать, чтобы он братанов
слал. А то они нас здесь разделают, как асфальтовый каток муравья...

Иванов Иван Иванович в очередной раз подходил к двери подъезда, замирал
на мгновение и проходил мимо. К стоящей в глубине двора беседке. Рядом с
ним, делая вид, что общается, шел телохранитель. Другие, стараясь
аргументировать свое в этом дворе присутствие, спрашивали случайных прохожих
о проживающих по мифическим адресам друзьях детства, просили закурить и
долго курили, привалясь к стенам, заходили в подъезды и выполняли свои
обязанности через мутные, заляпанные пальцами и дождевыми каплями стекла.

- Сидит, - докладывал работающий на двух хозяев ближний телохранитель. -
Сидит и смотрит на подъезд. И чего-то ждет. Или о чем-то думает...

- Находится в беседке, - передавали шпики Петра Семеновича. - Да. Он
самый. "Коробочка". Просто сидит. Сидит, и все. Один "огурец" рядом. Еще
один в подъезде. Еще один возле детской площадки...

- Слушай, а где четвертый?

- Не знаю. Может, до ветру пошел?

- Куда?

- Туда! Он что, не человек, что ли, если "огурец"...

- Ну и где он? - интересовался один любитель пива у другого любителя
пива, только что заглянувшего во двор и вернувшегося к ларьку.

- Все там же.

- Где там?

- В беседке задницу давит.

- Ты точно видел? Или так...

- Ну ты чего, в натуре? Точно. Как тебя. Я когда отливал, совсем близко
от него стоял. Буквально в нескольких шагах. Доплюнуть можно было. Там баки
мусорные были, так я за ними.

- Он один сидит?

- Нет. С "быком". И еще два поодаль. А один так совсем рядом со мной был.

- Что он делал? Рядом?

- То же, что и я. Отливал. Он отливал. И я отливал.

- Ну, значит, в следующий раз мне идти...