Чтение 44–й страницы книги ~Псевдоним для героя~

разгружали, а сейчас он на стройке. Не пешком же мне в город возвращаться? А
так хоть какие ни есть, а колеса.

Генка выплюнул головастика.

- Сашок... Я прошу, как человека прошу - верни меня назад. На вокзал.
Буду спокойно гальюн чистить, ну его к бесу, этот авторитет... Одни синяки
из-за него. Как хорошо раньше было... Свобода, сам себе хозяин. Верни,
Сашок, пожалуйста...

- На тебя не угодишь... А как же маслины?

Всеобщий почет?

- Не нужен мне почет, когда зубы наперечет, - срифмовал страдалец. -
Вернешь, а?

- Тебе уехать придется, наверное...

- Уеду, не впервой, а сортиры чистить в любом месте надо. Ты, главное,
сделай, чтоб меня не искали. Чтоб отстали все от меня. Сделаешь, Сашок?

- Сделаю. Сам тебя породил, сам тебя и утоплю... Но у меня последняя
просьба, личная... Пока ты еще не утонул...

ГЛАВА 13

Участковый Егошкин переступил порог избы и снял фуражку.

- Здоров, Сигизмундыч.

Бригадир, варивший пельмени "Раванелли", обернулся на голос.

- Здравствуй, лейтенант. Проходи. Хотел чего?

- Да вот, рейдую, решил заглянуть. Давненько тебя не видно было.

- Ужинать хочешь ? - предложил Бригадир. - "Раванелли" у меня сегодня.
Очень вкусные пельмени, мясо натуральное, тесто не плавится даже при сорока
градусах, особые добавки...

- Спасибо, Сигизмундыч, я уже... Егошкин прошел в комнату и уселся на
табурет.

- "Круговорот" читаешь ? - кивнул он на брошенную газету.

- Да. Неплохое издание. Сильные авторы, острые темы... Оформление,
обратно, цена невысокая. Я подписался на почте, так дешевле.

Участковый положил фуражку на стол и взял газету.

"КРОВАВАЯ БОЙНЯ В ЛЕСУ".

- Беспредел, - пробежав заметку глазами, заметил лейтенант, - троих
лопатой укокошить... А всего, говорят, уже семнадцать за ним. Тьфу-тьфу, в
нашем районе ни одного эпизода. Но искать все равно заставляют.

Бригадир искоса посмотрел на Егошкина.

- Кого?

- Ну, этого... Пока не установили. Почерк один и тот же. Довольно редкий
- лопатой мочит. Мотивы тоже не ясны.

- Семнадцать, говоришь?

- Вообще-то есть версия, что не все эпизоды его, - Егошкин отмахнулся
газетой от назойливой мухи.

- А чьи?

- Под него работают... Многие убитые занимали высокие посты. Теперь, если
мужичка возьмут, всех собак на него и повесят, а дела закроют.

- Закроют ? В кодексе написано, что дело можно или приостановить, или
прекратить, или направить в суд. Про "закрыть" ничего нет.

- В кодексе? - удивился Егошкин. - Надо же! Не читал. А я уже год
закрываю, и ничего...

Бригадир достал с полки Уголовно-процессуальный кодекс Российской
Федерации и протянул участковому:

- Дарю. Почитай на досуге. - Спасибо, Сигизмундыч, - лейтенант спрятал
взлохмаченную брошюру в форменную сумку. - Да, такого красавца поймать -
минимум внеочередное звание. И почетная грамота за подписью министра. А то и
медаль.

- Точно не будешь есть? - хозяин вылавливал пельмени из кастрюли. -
Может, водочки ?

- Водочки? Грамм сто принял бы... А то до утра рейдоватъ.

Бригадир достал из шкафа граненый графинчик и две стопочки.

- А Ксюха где? - поинтересовался Егошкин.

- В лицее. Должна вернуться скоро.

- Да какой же лицей в одиннадцать вечера?

- У них коллоквиум сегодня. Бригадир полил "Раванелли" сметаной
"Бояруш-ка" и перемешал. Разлил водку.

- Давай за здоровье и долголетие. Выпили. Участковый поставил стопку,
достал папиросы "Беломорканал".

- Можно?

- Кури... Зря от пельменей отказался. Хороши.

И сметанка отличная.

- Я чего Ксюху-то вспомнил, - участковый разогнал рукой папиросный дым, -
не знаю, как тебе и сказать... Я в прокуратуру сегодня заходил по своим
делам, со следователями поболтал о том о сем. Ксюху же вроде изнасиловали?

- И чего?

- Да следователь говорит, не было там никакого изнасилования... Мол,
призналась ему Ксюха во всем. Ты извини, Сигизмундыч, но она в спецуре на
учете состоит как валютная дама... В районной гостинице тусовалась,
прихватывали ее наши пару раз. Учебу в путяге, то есть в лицее, запустила,
вытурить могли. Вот чтоб не вытурили, она заяву и накатала об изнасиловании.
Дескать, тяжелая психологическая травма, не могла заниматься, уроки учить...
Сейчас-то дело уже закрыли, ну, в смысле прекратили, но нервов людям
пришлось изрядно помотать... Давай-ка еще по капелюшечке, да пойду я дальше.
Три адреса проверить надо с ранее судимыми. На причастность. Ты чего,
Сигизмундыч? Мотор, что ли, прихватило?

Бригадир схватился за горло, сдавленно закашлялся и упал на пол. Лицо
пошло синюшными пятнами, рот жадно хватал воздух, глаза вылезли из орбит.

- Сигизмундыч, блин, ты чо, подавился? Бригадир пальцем показал на
тарелку с пельменями.

- Ох ты, Боже ж мой! - вскочил с табурета Егошкин и врезал кулаком по
спине старика.

Изо рта Бригадира со свистом вылетел склизкий пельмень.

- Жрешь всякую дрянь, - участковый помог хозяину подняться, - купил бы
лучше мяса.

Бригадир не ответил, тяжело дыша и вытирая платком пот.

- Ладно, давай за спасение. Лейтенант налил еще водки и залпом опрокинул
стопку.

- Вот водовка у тебя, действительно, мировая. Не "Урожай", часом?

- "Тибеда".

- Запомню. Ну все, бывай... Чего у тебя лопата-то на стенке висит? Ты б
еще грабли повесил...

...Бригадир стоял на вершине холма и смотрел вдаль. Тяжелый, вязкий туман
укутал равнодушную землю. Лишь кое-где местами сквозь толстую, влажную шубу
выглядывали маленькие-зеленые островки стремительно уходящего лета...
Холодный ветер рвал седую бороду, пронизывал насквозь смертельно уставшую
душу...

Неужели все зря? Последние силы растрачены на месть, которая была его
смыслом и целью, поддерживала его в самые тяжелые минуты, раздувала костер
гаснущего сознания. А ведь он уже считал себя своего рода мессией, мстящим
не только за поруганную честь любимой внучки, но и спасающим мир от всякой
нечисти... Он, Бригадир, делал мир чище и добрее, избавляя его от пятнадцати
ублюдков, способных грабить, насиловать, убивать. Он выполнял свою миссию,
не ожидая никакой награды, даже простого человеческого спасибо. А теперь?
Черное оказалось белым? Кто были эти люди? Что знал он о них? Особенно о
толстяке, первым упавшем к его ногам? Что он кричал перед смертью?..

- Бригадир!!!

Он поднял глаза к небу. Почудилось...

- Бригадир!!! Он обернулся.

- Ангелина?! Ты?! Как ты меня...

- Да, это я! Я все знаю... Не переживай. Мы все имеем право на ошибку.
Ну, ошибся, ну бывает. Ты же считал себя правым. Ты мстил. Вспомни Ницше:
питать мысли о мести и осуществить ее - значит испытать сильный припадок
лихорадки, который, однако, проходит. Но питать мысли о мести, не имея силы
и мужества выполнить ее, - значит носить в себе хроническую болезнь,
отравление души и тела... Пойдем со мной.

Она улыбнулась и протянула ему руку

- Пойдем, Бригадир...

- Ты веришь мне? - глаза старика наполнились слезами, - веришь?

- Верю, Бригадир. Ты классный чувак! Он прижал Ангелину к себе, погладил
ее мягкие каштановые волосы.

Потом обнял девушку за тонкую талию, закинул лопату на плечо, и они
медленно спустились с холма.

- Куда теперь, Ангелина? У меня нет выбора. Завтра для меня не наступит
никогда.

- Наступит. А выбор есть всегда. Мы еще можем успеть на избирательный
участок и проголосовать за движение "Единение".

- Ты уверена, что они достойны?

- Я уверена, что они победят. А нам надо быть с победителем. Не так ли,
Бригадир?..

- Ох, и попили мы вчера... Горлов-Глоткин припал к горлышку пивной
бутылки, словно к святому Граалю.

- С кем? - спросил Шурик, включая компьютер.

- С Максом... Не хотели ведь. Марго коньяку выкатила, ее собираются по
телеку крутануть, в программе "Доброе утро, Крутой", не - "Доброе утро,
Китай". Ну, в общем, как-то так... Продюсер подсуетился... Марго и
преставилась. Мы раскатали пузырек, еще захотелось. Знаешь, как оно бывает,
чего тебе говорить. Макс сгонял, взял парочку. Да без закуси... Лица стерты,
краски тусклы... ("Машина времени".) Ох, е-е-е (Чайф).

- Это из какой песни? Культурный хроник вновь припал к животворящему
сосуду.

- Из народной... А потом конфуз вышел. Макса, придурка, на девок