- каждую стену, все полы, всю территорию. Вы прожили здесь двадцать семь лет
и ничего не обнаружили. На что же вы еще надеетесь?
камне на века. Он так и сказал: "высечены в камне на века". И что его сын
все поймет. Что это частица его детства. Но он ничего не сказал сыну. В
конце концов, мы это поняли.
конюшню и лечь на кровати, на которую много лет назад положил мертвого
Барцини.
реликвий. Ему надо было подумать, снова вспомнить весь ужас прошлого, чтобы
обнаружить отсутствующее звено. Ибо цепочка существовала. Не хватало лишь
одной детали.
следующий шаг. Начинать надо с известного, с того, что видел, что слышал.
Электричество было отключено. Старик монах дал ему фонарик. В спаленке
Барцини все было как прежде. Голая комнатушка без всяких украшений, узкая
кровать, потрепанное кресло, пустой сундук для скудных пожиток конюха.
на низенькую деревянную лавку, выдохнув от боли, выключил фонарик. В окно
светила яркая луна. Он глубоко вдохнул и заставил себя мысленно вернуться к
той ужасной ночи.
воспоминания. Снова заклубился пороховой дым, корчились в муках тела родных,
встречающих смерть под слепящими лучами прожекторов.
Слова, обращенные к нему - туда, где он скрывался во тьме, на вершине
насыпи, нет, еще выше. Пули прошили грудь отца в миг, когда он из последних
сил выкрикивал эти слова:
этого глаза отца были устремлены не на насыпь, не на него...
последнего автомобиля.
заднем сиденье. В миг смерти он узнал, кто был его палачом.
Мимо, но куда? Что хотел сказать ему отец в последний миг своей жизни? Это и
было недостающее звено, которое восстанавливало разъятую цепочку.
ног. Тело Савароне в последнем мучительном броске устремилось туда...
Налево! Но не к дому, не к освещенным окнам оскверненного жилища, а за дом.
За дом!
от сада Кампо-ди-Фьори.
дрожали. Он вцепился в доски лавки. Он был в изнеможении, но мозг работал
четко: все вдруг совершенно прояснилось.
ходьбы отсюда. По узкой лесной тропинке, истоптанной детскими ножками.
берегу ручья в самом глубоком месте. Там был огромный валун, с которого он
мальчишкой нырял в темную воду, на котором лежал, обсыхая под солнцем, и на
котором вырезал свои инициалы, где они с братьями оставляли шифрованные
послания друг другу...
послание?
Глава 21
пробиться сквозь тучи на горизонте. Скоро пойдет дождь и холодный летний
ветер задует с северных гор.
различать цвета. Но вдоль садовых до рожек не теснились больше цветочные
кусты, как раньше столько разглядеть было можно.
направляя в землю луч фонарика, отыскивая старинные ориентиры. Но,
углубившись в лес за садом, сразу стал замечать знакомые вехи: слива с
толстым стволом, семейка березок, уже почти полностью утонувших в
разросшихся лозах дикого винограда и умирающего плюща.
правее. Вокруг высились березы и сосны, огромные камыши и осока росли
непроходимой стеной - мягкие, но малоприятные на ощупь.
ветка. Он обернулся и стал вглядываться в темные заросли.
Наверное, он вспугнул зайца. Окружающий пейзаж сразу же пробудил давно
дремлющие воспоминания: мальчишкой он подстерегал здесь зайцев.
бегущего ручья прежде, чем до его слуха доносился шум потока. Листва
прибрежных деревьев была особенно густая, почти сплошная. Подземные токи
питали тысячи корней, и потому здесь растительность была особенно буйная.
Ему пришлось с усилием пригибать ветки и приминать траву, чтобы выйти на
берег.
перенес вес на правую ногу, палкой стал разгребать тонкие змейки сильных
веточек, чтобы высвободить плененную ногу, и потерял равновесие. Палка
выскользнула из ладони в траву. Он схватился за ветку, чтобы не упасть.
Ветка сломалась под его рукой. Упав на колено, он с помощью толстого сука
попытался подняться. Его трость исчезла во тьме. Он оперся на сук и стал
продираться сквозь кустарник к ручью.
что виновата серая мгла и разросшийся лес. Три десятилетия за ним никто не
ухаживал, и ветки низко нависли над водой.
шагах, но стена непроходимых зарослей словно отодвигала древний камень на
полмили. Он начал осторожно пробираться к нему, поскальзываясь и падая,
снова поднимаясь. Каждый шаг был мукой. Дважды он на что-то натыкался в
темноте. На что-то слишком высокое, узкое и тонкое для камня. Он направил
фонарик в землю - это были проржавевшие железные прутья, похожие на останки
затонувшего корабля.
Взглянул под ноги, осветив узкую полоску земли между камнями и водой, и
понял, что годы сделали его осторожным. Расстояние до воды было всего
несколько футов, но ему оно показалось непреодолимым. Он сошел в воду,
толстым суком в левой руке пробуя глубину.
доходила ему до пояса: по всему телу пробежал озноб. Он поежился и проклял
свою старость.
немного, нужно продумать свои действия. Он мог потерять драгоценные минуты,
по несколько раз осматривая одно и то же место, потому что трудно будет
запомнить, где он уже искал, а где еще нет. Он не обманывал себя:
неизвестно, сколько он выдержит в холодной воде.
мох легко отколупнулся. Поверхность валуна, освещаемая лучом фонарика,
напоминала пустыню, испещренную мириадами крошечных кратеров и ущелий.
человеческого вторжения. Они были едва заметны, но он их увидел и узнал. Это
были его метки, сделанные полвека назад. Линии, прорезанные в камне,
письмена какой-то давным-давно позабытой игры.
камне. Потом "У", за которой следовала какая-то цифра. Потом "Т" и еще
какие-то цифры. Он уже забыл, что бы это могло значить.
Некоторые имели тайные смысл. В основном это были какие-то инициалы. И еще
примитивные рисунки деревьев, стрелки, кружки. Детские рисунки.
пальцы очищали, терли, гладили все большую и большую поверхность. Он провел
палкой две вертикальные линии, чтобы отметить месте которое уже обследовал,
и двинулся дальше в холодив воде, но скоро холод стал невыносимым, и ему пря
шлось выбраться на берег, чтобы отогреться. Руки и ног дрожали от старости и