вот что я стал бы делать!
полстолбца заметкой о женитьбе чемпиона среднелегкого веса и тремя
строками, посвященными линчеванию агитатора ИРМ, следующее извещение:
Сонделиус, крупный специалист по предупреждению холеры, прочтет лекцию
"Борцы за здоровье".
послушаем, а там кутнем и все такое!
родственников и от меня. Я поеду с тобой куда-нибудь осенью. В самом деле.
Если меня с тобой не будет, тебе, может быть, удастся поговорить с
доктором Сонделиусом.
вокруг него в десять рядов. Но все-таки я поеду.
вагон заносило угольной пылью. Несколько часов медленной езды истомили
Мартина. Он дремал, курил, думал. "Надо забыть медицину и все остальное, -
убеждал он самого себя. - Пойду поговорю с кем-нибудь в курилке, назовусь
коммивояжером от обувной фирмы".
коммивояжером по обуви, очень любопытствовавшим узнать, какую фирму
представляет Мартин, и тот вернулся в свой вагон с обостренным чувством
обиды. Приехав часам к четырем в Миннеаполис, он поспешил в университет и
запасся билетом на лекцию Сонделиуса, не подыскав еще даже номера в
гостинице, но успев уже выпить кружку пива, о которой мечтал все сто миль
дороги.
первый вечер свободы. Он встретит где-нибудь компанию веселых людей, с
которыми можно будет посмеяться и поговорить и выпить вволю - хоть не
через меру, конечно, - промчаться в авто на полной скорости к озеру
Миннетонка и выкупаться при лунном свете. Поиски товарищей он начал с
того, что немедленно выпил коктейль в баре какой-то гостиницы и пошел
обедать в ресторан на Геннепин-авеню. Никто на него не глядел, никто, как
видно, не жаждал общества. Он затосковал по Леоре, и весь его восторг, все
серьезное и простосердечное стремление покутить переродилось в сонливость.
Сонделиуса скорее всего окажется вздором. Он скорее всего попросту Роско
Гик".
пробегают глазами скромную афишу Сонделиуса и бредут прочь. Мартин, едва
не решившись дезертировать вместе с ними, хмуро вошел. Зал на треть
заполнен студентами и преподавателями летних курсов и людьми, в которых
можно признать врачей или начальников учебных заведений. Мартин сидит в
заднем ряду, обмахивается соломенной шляпой, ненавидит сидящего с ним в
одном ряду человека с бакенбардами, не одобряет Густава Сонделиуса и почти
презирает самого себя.
сопровождаемый бесполезным маленьким хлопотуном, прошел раскатом грома
человек с широкой улыбкой, широким лбом и копной курчавых льняных волос -
прямо ньюфаундлендская собака. Мартин выпрямился. И когда Сонделиус
залился мелодичным ревом со шведским акцентом и певучей шведской
интонацией, Мартин настолько ободрился, что стал легко переносить даже
гнетущее соседство человека с бакенбардами.
Сонделиус, - уничтожить профессию медика. Непосвященные же могут быть
уверены только в одном: девять десятых того, что им известно о здоровье,
неверно, а остальное они не умеют применить. Как показывает Батлер в
"Эрехоне" ["Erehwon" (перевернутое англ. слово nowhere - "нигде") -
памфлет английского писателя-сатирика Самюэля Батлера (1835-1902)]
(Свинья! Украл у меня эту мысль за добрых тридцать лет до того, как я до
нее додумался), единственное преступление, за которое следует вешать
человека, это наличие у него туберкулеза.
это, оскорбительно, скучно или же назидательно?
Мартин наблюдал вместе с ним героев желтой лихорадки - Рида, Аграмонте,
Кэррола и Лэзира [в 1900 г. микробиологи и врачи Уолтер Рид, Джеймс
Кэррол, Джесс Лэзир и Аристид Аграмонте, работая на Кубе во время жестокой
эпидемии желтой лихорадки, нашли переносчика этой страшной болезни -
москита stegomiya, причем Лэзир погиб от укуса москита]; высаживался
вместе с ним в мексиканском порту, усыпленном чумой и умирающем от голода
под нещадным солнцем; скакал вслед за ним на коне по горным тропам к
опустошенному сыпняком селению; бок о бок с ним, в коварные августовские
дни, когда грудные ребята превращаются в иссохшие скелетики, вел войну с
трестом мороженщиков, меж тем как меч закона бездействовал, золоченый и
притупившийся!
создавать новый мир! - жадно вздыхал Мартин. - Ей-богу! Я бы за ним в
огонь и воду пошел! А как он разносит гробокопателей, критикующих дело
общественного здравоохранения! Эх, если б только удалось познакомиться с
ним и поговорить хоть несколько минут..."
десять - двенадцать; одни пожимали ему руку; другие задавали вопросы;
какой-то врач волновался: "А вас не смущает, что бесплатные клиники и все
такое ведут к социализму?" Мартин стоял в стороне, пока все не отступились
от Сонделиуса. Служитель шумно и настойчиво запирал окна. Сонделиус
огляделся, и Мартин понял вдруг, что великому человеку скучно. Он пожал
ему руку и с дрожью в голосе проговорил:
и...
шутка насчет собаки и блох? Понравилась, как вам кажется?
тысяч татар, получил ученую степень от китайского университета и отказался
принять орден от самого настоящего балканского короля, - теперь любовно
глядел на свой отряд, состоявший из одного приверженца, и спрашивал:
по девять лекций в неделю: Де-Мойн, Форт-Додж, Ла-Кросс, Элджин, Джолиэт
(он, впрочем, произнес "Жолиэ") и... забыл, где еще. Так сошло не плохо?
Понравилось?
говорю вам, я в жизни не испытывал такого наслаждения.
чрезмерных количествах он почти столь же вреден, как кофе и даже
мороженое. Но как человек, который любит побеседовать, я считаю виски с
содовой великолепным растворителем человеческой глупости. Найдется здесь,
в Детройте... или нет - где я сегодня? - в Миннеаполисе прохладное
местечко, где бы можно было выпить пильзенского?
остановка трамвая в двух шагах.
слова, с которыми прилично будет обратиться к знаменитости.
пиво в Летнем саду? Найдется у них приличный коньяк? Вы пили когда-нибудь
коньяк Курвуазье тысяча восемьсот шестьдесят пятого года? Уфф! Лекции и
лекции! Честное слово, я это дело брошу... Да еще надевай им фрак в такую
жару! Знаете, я твердо верю во все сумасбродные вещи, которые проповедую в
своих лекциях; но теперь забудем, что мы серьезные люди, будем пить, будем
петь из "Графа Люксембурга", будем отбивать красивых девушек у их
кавалеров, будем обсуждать прелести "Майстерзингеров", единственной оперы,
которую я признаю!
исследованиях Галле по детской смертности, о целесообразности смешивания
бенедиктина с яблочной водкой, о Биарицце, о лорде Холдейне [лорд Холдейн
(1856-1928) - английский государственный деятель; в то время -
лорд-канцлер], о проверке молока по способу Дона-Бакли, о Джордже Гиссинге
[Гиссинг Джордж (1857-1903) - известный английский писатель, автор романов
"Новая Граб-стрит", "Личные бумаги Генри Райкрофта" и др.] и об омарах
"термидор".
собой, как мы это делаем со знаменитостями или при встречах с людьми за
границей. Он мог бы сказать: "Кажется, у нас есть один общий знакомый",
или: "Я имел удовольствие читать все ваши статьи", - но закинул удочку
иначе:
Махров Алексей
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Конан-Дойль Артур
Флинт Эрик
Апраксина Татьяна