неторопливо втолковывал мне:
отсюда под зад коленом. Куда? Понятия не имею. Но одно знаю
четко: необходимо использовать момент... Ты мне, Толя, сразу
понравился: парень образованный, за рулем чувствуешь себя
уверенно, по-английски ботаешь токо так... Учился, что ли? В
институте?
что-то прикидывал в уме и наконец вынес загадочное резюме:
перспектива!
том, что надо не хлопать ушами, а зарабатывать, понял? Ты
спросишь, как?
высококачественной пиццы.
мошенники торгуют. Мы их эмигрантами называем. Ну, шушера
разная... Кто действительно эмигранты, кто так, бродяги...
плату. С Богом. Плату - мне. Теперь. - Он пригубил, поморщившись,
шипучую кока-колу. - Бензин. Будешь заливать в их машины. Норма
за день - двести литров. Больше не украдем - настучат. На нашей
колонке я тебя представлю. С горючкой мы с тобой в пополаме.
Марка - литр. Сотня твоя, сотня моя. Это - по-человечески,
правильно я говорю? С Богом?
поднял палец. - Работать придется! За деньги, Толя, надо платить!
А я плачу тебе за язык. Но не за английский. А за тот, который
надо держать на замке. Сейфовом. Иначе... - Он в сотый раз
перекрестился.
вы высказали ценные. Хоть тоже их в сейф запирай.
польщенно. - А сейчас - гони в часть, сегодня свободен,
осваивайся с Богом...
алюминевых канистр, предназначенных для хищений высокооктанового
бензина.
вспомогательной роте, что автоматически означало главенствование
надо мной целой иерархии мелких и крупных начальников, однако их
я мог воспринимать как сонм иллюзорных теней, ибо, согласно
указанию полковника Покусаева, никому, кроме него, командира
дивизиона, категорически не подчинялся.
аранжировкой. - А не поймут - ко мне.
случилась некоторая метаморфроза: он неожиданно посуровел лицом,
отчитал дежурного по части офицера за плохо выбритую физиономию,
раздал десяток нарядов вне очереди попавшимся под руку
солдатикам, чтобы служба им не казалась раем, подписал на ходу
несколько бумаг, и только тут ко мне пришло ощущение, что я
нахожусь все-таки в какой-никакой, но армии и Михал Иваныч - в
миру спекулянт и барыга, здесь же - лицо официальное и
значительное.
вознесения крестного знамения и от упоминания всуе Бога
воздерживался.
казарму, обнаружив вместо привычного огромного зала с
двухъярусными койками небольшое уютное помещение, где стояли
вполне цивильные кровати со спинками из древесно-стружечных плит.
да никто и не лез с расспросами, понимая, что угодил я на свою
должность по крутому блатному моменту.
совершенно иная атмосфера служебных взаимоотношений, нежели на
просторах Отчизны. Куда как более корректная, ибо никто ни с кем
не хотел враждовать.
и ребят из сибирской глубинки. Офицеры же делились на две
категории: одни составляли так называемый "арбатский гарнизон",
укомплектованный сынками и родственниками военачальников, другие
же, в продуманный противовес, были набраны из ветеранов афганской
бойни.
предоставленной им зарубежной синекуры, "афганцы" же,
нахлебавшиеся дерьма и крови, тоже весьма дорожили своим
сегодняшним положением и зарплатой в твердой валюте,
предусмотрительно избегая каких-либо противостояний.
положения временщиков и абсолютное отсутствие какого-либо
одухотворяющего воинскую службу начала. На германской земле мы
уже были опротивевшими хозяевам постояльцами, которым
недвусмысленно указали на дверь, и главной целью людей в военной
форме стало собирание возможно большего багажа и запасов для
ухода в грядущую неизвестность.
большинство офицеров ожидало безрадостное полуголодное
существование в неотапливаемых общежитиях, равнодушие окружающих,
бьющихся за резко подорожавший кусок хлеба насущного, и полный
идейный вакуум всеобщего разброда.
поступлении на военную службу, бесповоротно утратились, и все
чувствовали себя бесстыдно и жестоко обманутыми. Отсюда и
проистекало желание хапнуть, плотно набить личный саквояж всем,
что попадется под руку, и задержаться на благодатной немецкой
земле по возможности дольше.
первого же разговора со своими новыми сослуживцами.
по армейским понятиям постель, погрузившись в безмятежный сон, и
привиделись мне в нем комбат и Басеев. Офицеры внутренних войск
стояли на дымящихся развалинах зоны, за покосившимися столбами с
обвисшей и перепутанной колючей проволокой, и яростно грозили мне
- явно и бесповоротно недосягаемому - крепко сжатыми кулаками.
либо однообразия.
же после завтрака подъезжал к базарчику, где "эмигранты"
впаривали своим военнослужащим соотечественникам разную
хренотень, закупаемую ими в оптовых магазинах Западного Берлина,
которыми, в свою очередь, заправляли также российские аферисты.
бензин, с нетерпением выстраиваясь за ним в очередь.
подержанные "жигули", гнилые "мерседесы" и иная потрепанная
техника, отслужившая цивилизованным жителям Европы и ныне
предназначенная для экспорта и реэкспорта в строго восточном
направлении.
внушительной суммы и в перспективе подумывал о приобретении
приличного автомобиля, однако на сей счет Михал Иваныч
категорически рекомендовал мне не торопиться, поскольку, по его
словам, дивизиону предстояла возможная передислокация.
тряпок, никаких видео-шмидео, вообще - ничего! Отоваришься по
моей конкретной команде.
крайней мере никаким барахлом себя не обременял, оставляя закупку
товаров на некий одному ему ведомый "день икс", и я послушно
следовал примеру своего командира - человека, безусловно,
практического склада ума, искушенного как в коммерции, так и
вообще в жизни.
полковник вел в своем кабинете прием посетителей, большинство из
которых составляли все те же "эмигранты". Им предоставлялась
дешевая водка и сигареты с военторговского склада, служебные
квартиры для временного проживания и удостоверения служащих
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Корнев Павел
Флинт Эрик
Андреев Николай
Лукьяненко Сергей