правильно сделал, что убил Тадеуша, но он не должен был позволять, чтобы
ее арестовали вместо него!
тебе советую, иди и расскажи...
поддалась. Я пошла в конференц-зал, где как раз не было никого из
подозреваемых, только власти, и с достоинством спросила, могут ли они меня
выслушать. Видимо, у них не все шло как по маслу, потому что они с большим
жаром выразили свое согласие. Я подумала, что раз уж я должна делать из
себя идиотку, то пусть уж это будет в избранном обществе.
твердо.
ясновидения.
вызывающе, потому что в его глазах что-то сверкнуло, затем продолжила:
действовать и до сих пор. Я пришла к выводу, что записная книжка Тадеуша
не является единственным его достоянием и что он должен был иметь еще
какие-то материалы и где-то их скрывать.
для того, чтобы набрать воздуха.
оказалась в квартире покойного, которую хорошо знаю, потому что была там
когда-то...
рассказала им о моем драматическом видении, оборвавшемся вместе с криком
Алиции, после чего замолчала.
лицах, и я подумала, что они, по-видимому, считают меня не совсем
нормальной, но мне было уже все равно.
все это знаете?
об этом сказала, - холодно ответила я, и внезапно все внутри у меня
перевернулось. Я поняла смысл этого вопроса! - Боже милостивый! -
закричала я, срываясь с места. - Не хотите же вы сказать, что все это
правда?!
движение. - Это все только ваше воображение? Я вас правильно понял?
это все только мое воображение!..
еще что-то хотите нам сказать?
головой. Потом я догадалась, что они ждут, когда я уйду. И я ушла,
проклиная идиотского дьявола последними словами.
права покинули мастерскую еще раньше, почти сразу же после моего к ним
визита.
кто решил, что поминки должны пройти именно в этот день. Возможно, этому
способствовало общее унылое настроение. Во всяком случае, в наш отдел
неожиданно заглянул Стефан.
здоровье покойника!..
огромного количества водки. Кофе в нашей мастерской было всегда. Несколько
человек должны были уйти, но большинство осталось. После первого выпитого
литра нам все еще было грустно, и все трезво и рассудительно обсуждали
ситуацию, мешая в одну кучу будущий упадок мастерской и подозрения,
касающиеся Ядвиги. После второго литра мы стали приходить к выводу, что
жить, собственно, можно везде, работать тоже, и нам не остается ничего
другого, как только интенсивно наслаждаться жизнью, а после третьего -
настроение изменилось уже радикально.
Одновременно Влодек принялся играть на губной гармошке, сначала протяжно,
а потом все более и более отрывисто. Водка лилась рекой, перемешиваясь с
кофе, Лешек бросился танцевать с криком:
телефонный звонок. Я была, пожалуй, самая трезвая из всех, так как не
могла много пить по причине сердечного недомогания, о чем страшно
сожалела. Но я без труда поддерживала царящую здесь атмосферу.
очаровательная привычка проверять, что делается в мастерской во
внеслужебное время. С огромным трудом я убедила его, что здесь остались
несколько человек, которые трудятся в поте лица. Когда я вернулась в
комнату, поминки были уже в разгаре.
это должно было означать, что он танцует чарльстон.
никаких преград! Я орел!
неясно, тем более, что в его облике эта метаморфоза никак не проявлялась
Моника и Веслав танцевали твист, причем Веслав умел его танцевать, а
Моника - нет. Лешек внезапно изменил свое амплуа и заявил, что теперь он -
умирающий лебедь, причем его странные выкрутасы тоже несколько изменяли
характер. С очаровательными телодвижениями он выплыл в коридор и проплыл
по нему аж до комнаты Иоанны, где замер, распластавшись на стуле, издавая
время от времени какой-то жуткий скрежет, который должен был изображать
лебединое пение.
конкуренцию Польского радио, ужасно играл на губной гармошке оберек
[польский народный танец]. Алиция, будучи сильно навеселе, требовала,
чтобы он сыграл польку, потому что она должна ее станцевать. Я
присоединилась к ней, но Влодек запротестовал, между одним и другим звуком
объясняя нам, что в губной гармошке нет какой-то тональности, необходимой
ему для того, чтобы сыграть польку. Это объяснение нас не удовлетворило.
руки чашку с остатками кофе.
почувствовала себя вынужденной выполнить свою угрозу и выплеснула на него
остатки кофе, добавив еще воды из вазочки с цветами.
гущи и продолжал играть оберек.
большую вазу с цветами и выплеснула все ее содержимое на Влодека. Музыкант
обиделся, слез со шкафа и выбросил губную гармошку в окно.
проклятия, выковыривал из сальтисона кусочки языка, с отвращением бросая
за спину все остальное. Анка с Анджеем и Моника с Веславом упорно
танцевали твист подо все, что звучало из радиоприемника. Алиция решила
отказаться от польки, вытащила Каспера в коридор, и они оба ринулись в
направлении входной двери, рыча мазурку страшными голосами. Рышард, до сих
пор меланхолично сидевший около стола, внезапно очнулся, как будто услышал
звонок будильника, вытащил меня из комнаты, и мы последовали их примеру.
поворачивала от двери. Одновременно умирающий лебедь, то есть Лешек,
сорвался со стула, на котором испускал дух, и оказался в самом центре
сумасшедшей мазурки. Совершенно ошеломленный, он хотел попятиться, но
получил удар со стороны Рышарда, упал на Алицию с Каспером, и вся компания
повалилась на столик Иоанны. Маленький, легкий столик, стоящий на тонких
изящных ножках и имеющий ящики только с одной стороны, не выдержал такого
удара, затрещал, заскрежетал и рухнул.
весь развеселившийся персонал мастерской. Живописная группа издавая
радостные стоны, поднималась с пола, на котором остался только Лешек и
стол с разбитым стеклом и выломанной ногой. Было видно, что этот столик,
несмотря на свой изящный и легкомысленный вид, был сработан прочно, потому
что ничего больше не отвалилось, не открылся ни один замок, ящики остались
на своих местах, и только откуда-то из середины вылетел на пол какой-то
ключ.
таинственном запирании конференц-зала, потом долго были разбирательства с
ключом от двери кабинета, и после этих двух дней ключ для нас стал не
только огромной сенсацией, но как бы и символом преступления.
утихли и онемели, вглядываясь в хорошо известный нам ключ, который вылетел
из запертого стола Иоанны. Неизвестно, сколько времени пребывали бы мы в
состоянии живой картины, если бы входная дверь внезапно не открылась и в
ней не появился капитан.
странной картиной, которая предстала перед его глазами. Он открыл было
рот, но слова замерли у него на губах. Он посмотрел поочередно на всех
нас, на Лешека, а затем на лежащий посреди пола ключ.