камнями браслеты, а высокий ворот платья обвивало колье из огромных
сапфиров. Хотя Саммаэль и не слишком хорошо разбирался в подобных вещах, он
не без оснований полагал, что ее прическа - нарочито небрежно ниспадающие на
плечи золотые кудри, усеянные мерцающими тут и там лунниками, - являлась
плодом сознательных усилий и точного расчета.
женщину до тех пор, пока она не решила бросить безнадежное дело и
последовать за Великим Повелителем, но, конечно же, слышал о ней. Эту
аскетичную отшельницу высоко чтили повсюду, ибо она врачевала умы и души,
что неподвластно Целительству. Принеся клятву Великому Повелителю, она тут
же забыла о воздержании, отбросила благочестие и стала вести жизнь,
противоположную той, какой славилась прежде. Создавалось впечатление, будто
жажда удовольствий захватила ее полностью, не оставив места даже стремлению
к власти. На деле все обстояло иначе. Грендаль всегда умела скрывать свою
истинную суть. Саммаэль полагал, что знает ее лучше, нежели любой другой из
Избранных, - ведь это она сопровождала его в Шайол Гул, когда он отправился
туда выразить почтение Великому Повелителю, - но даже ему было не под силу
проникнуть в ее истинные помыслы. Слишком сложной и многогранной натурой
была эта женщина. Каждое ее слово, каждая мысль несли столько оттенков
смысла, сколько чешуек у джегала, причем переходить от одного к другому она
умела с быстротой молнии. Тогда хозяйкой положения была она, а Саммаэль, при
всех своих воинских заслугах, мог лишь следовать за нею. Теперь, однако же,
обстоятельства изменились.
Грендаль у них будто добавилось вдохновения и даже, если это вообще
возможно, грации. Все они старались показать себя с наилучшей стороны, ибо
существовали лишь для того. чтобы угождать своей госпоже. В этом Грендаль
была уверена.
трех стройных женщин. Тела акробатов были умащены маслом и лоснились.
плечах он держит свою жену, а две другие женщины - младшая сестра короля и
его старшая дочь. Право же, просто удивительно, чего могут добиться люди,
если наставить их на путь истинный. Сколько талантов пропадает впустую.
каждый должен занимать предназначенное ему место и делать свое дело в
соответствии с собственными способностями и потребностями общества. Каковые
потребности, похоже, сосредоточивались на удовлетворении прихотей Грендаль.
Саммаэля эта философия раздражала - исходя из подобных соображений, он и
сейчас должен бы оставаться тем, кем был.
рассмотреть живую пирамиду - одна женщина стояла у него на плечах с
распростертыми руками, а две другие - на его руках, тоже расставленных в
стороны.
женщина, стройные и очень красивые, играли на странных продолговатых арфах,
увешанных колокольчиками, которые хрустальным эхом вторили струнам.
за Айильской Пустыней. Им следует благодарить меня за то, что я их спасла.
Чиап была там ШГбоан, что- то вроде императрицы. Она только что овдовела, а
Шаофан должен был жениться на ней и стать ПГботэй. Ей предстояло править
своей страной семь лет, а на восьмом году умереть. После того ему надлежало
избрать новую ЦГбоан и править так же безраздельно следующие семь лет - до
своей смерти. Можешь себе представить, они следовали этому правилу три
тысячи лет без перерыва! - Грендаль издала смешок и недоуменно покачала
головой. - Самое удивительное, что и Шаофан, и Чиап считают эти смерти
естественными. Воля Узора - так они это называют. У них на все один ответ -
Воля Узора.
умолку, словно легкомысленная глупышка, но только настоящий дурак мог бы
счесть ее таковой. Вся эта болтовня была тщательно продумана, каждое будто
бы случайно оброненное слово направлено точно в цель, как игла конджи. Не
помешало бы выяснить, зачем она все это затеяла и что хотела для себя
выгадать. С чего это, например, она стала набирать себе любимцев в таких
дальних краях? Ее поступки никогда не бывали случайными. Может быть, она
хотела отвлечь его внимание, убедить, будто ее интересы связаны со странами,
отрезанными от остального мира Пустыней. Но поле будущей битвы находилось
здесь. Именно здесь коснется мира Великий Повелитель после своего
освобождения. Весь прочий мир скроется за завесой бурь, бури истерзают
землю, но рассылаться они будут именно отсюда.
семейство Арад Домана, - сухо заметил Саммаэль.
собственную ловушку. Ей ведь и в голову не приходит, что кто-то может знать
о ней достаточно, чтобы разгадать ее хитрости.
неувядающей красотой и изяществом, какие останутся с нею до конца дней,
появилась у его локтя, бережно держа в руках хрустальный кубок с пуншем.
Саммаэль взял его, хотя пить не собирался. Новички всегда наблюдают за
направлением главного удара, покуда глаза не заболят, а одинокий убийца тем
временем подкрадывается сзади. Союзники, пусть даже временные, это, конечно,
неплохо, но чем меньше Избранных уцелеет ко Дню Возвращения, тем больше
будет у каждого из них шансов быть названным Ни'блисом. Великий Повелитель
всегда поощрял такого рода... соперничество. Служить ему достойны лишь самые
способные. Порой Саммаэлю казалось, что править миром, как обещано, будет
последний, единственный Избранный, оставшийся в живых.
и она, в белое полупрозрачное одеяние. Тот держал в руках золоченый поднос с
еще одним кубком и высоким, под стать кубку, хрустальным кувшином. И она, и
он украдкой поглядывали на открытые врата, сквозь которые виднелись покои
Саммаэля в Иллиане. Прислуживая Грендаль, женщина смотрела на нее с
обожанием. Грендаль могла позволить себе говорить свободно в присутствии
своих слуг, хотя среди них не было ни одного Приверженца Тьмы. Приверженцам
Тьмы она не доверяла, утверждая, что любого из них ничего не стоит склонить
к измене, не то что ее людей. По отношению к своим любимцам и слугам она
использовала столь высокий уровень Принуждения, что в их сознании почти не
оставалось места для чего-либо, кроме безмерного восхищения своей госпожой.
продолжил он.
людей. Алсалам никак не соответствует моим требованиям.
уже в который раз задумался, не являются ли все эти любимцы всего лишь
ширмой, как и легкомысленная болтовня. Пожалуй, стоит продолжить этот
разговор, вдруг она обронит лишнее словечко, которое позволит заглянуть за
завесу.
если один из твоих гостей узнает того, кто поднесет ему вино или станет
убирать постель, и у этого гостя достанет ума попридержать язык до ухода?
Что, скажи на милость, ты будешь делать, когда кто-нибудь заявится в этот
дворец? Конечно, шоковым копьям нынешние стрелы не чета, но и стрелы
способны разить насмерть.
была обозначать скорее веселое недоумение, чем обиду, будто она не усмотрела
в его словах и намека на оскорбление. Во всяком случае, так могло показаться
тому, кто ее не знал.
позволяю посетителям высматривать у меня, что им вздумается? Уж конечно, мои
любимые зверушки и мои личные слуги им прислуживать не станут. У меня бывают
и сторонники Алсалама, и его враги, и... Да что там, даже Принявшие Дракона
покидают мой дом в твердом убеждении, будто я поддерживаю их и только их. И
потом, кто и в чем может заподозрить калеку?
одно мгновение облик ее изменился. Медная кожа потускнела, волосы словно
выцвели, темные глаза утратили блеск. Она выглядела болезненно худой и
хрупкой. Ни дать ни взять - некогда прекрасная Доманийка, медленно
проигрывающая схватку со смертельным недугом.
прикосновения, чтобы обман раскрылся. Лишь очень тонкое использование
Иллюзии позволяло пройти это простое испытание, Грендаль же, похоже, была
склонна к примитивным эффектам. В следующее мгновение она вновь стала
прежней, на губах ее играла кривая усмешка.
меня.
терзаемой распрями стране, да еще и во дворце, известном всему Арад Доману.
Само собой, она вряд ли могла допустить, чтобы о ее пристанище узнали
остальные Избранные. То, что она доверилась Саммаэлю, не могло не
насторожить его. Грендаль ценила удобства, но вовсе не любила утруждать себя
их поддержанием, а этот дворец находился поблизости от Гор Тумана.
Приходилось прилагать немало усилий, чтобы никто не задавался вопросом, куда
подевался прежний владелец со всеми своими домочадцами и челядью. Саммаэль
не удивился бы, узнав, что всякий побывавший здесь доманиец уезжал, пребывая
в убеждении, будто эта земля передавалась в ее семье из поколения в
поколение со времен Разлома. Грендаль настолько часто пользовалась
Принуждением, словно молотом, что могло создаться впечатление, будто она не
владеет более деликатными его формами, позволявшими направлять чужой разум
исподволь, столь тонко и изощренно, что обнаружить следы постороннего
вмешательства было практически невозможно. В действительности же она
великолепно владела и этим методом. Пожалуй, в области Принуждения Грендаль
Шилова Юлия
Маккэфри Энн
Верещагин Олег
Шилова Юлия
Андреев Николай
Фазиль Искандер