Чтение 431–й страницы книги ~Тысяча и одна ночь~

меня не знает, я на него налетел и ошеломил его своей поспешностью, за-
бирая девушку. Помнишь ли ты, что было между нами условлено?"

"И я сказал: "Да", говорил потом Юнус, - и альВалид спросил меня:
"Продашь ли ты мне эту невольницу за пятьдесят тысяч динаров?" - "Да", -
ответил Юнус. И аль-Валид крикнул: "Эй, слуга, подай деньги! И когда
слуга положил их перед ним, ибн Сахль сказал: "Эй" слуга, подай тысячу
пятьсот динаров!" И слуга принес деньги, и аль-Валид молвил: "Вот плата
за твою невольницу, а эта тысяча динаров - за твое хорошее мнение о нас,
и пятьсот динаров тебе на путевые расходы и на подарки родным. Ты дово-
лен?" - "Доволен", - отвечал я. И я поцеловал ему руки и сказал: "Кля-
нусь Аллахом, ты наполнил мне глаз, руку и сердце". - "Клянусь Аллахом,
- сказал потом аль-Валид, - я не уединялся с девушкой и не насытился ее
пением. Ко мне ее!"

И невольница пришла, и аль-Валид приказал ей сесть, и когда девушка
села, он сказал ей: "Пой!"

И она произнесла такие стихи:

"О ты, кто взял все полностью красоты,

О сладостный чертами и жеманством!

Вся красота в арабах и у турок,

Но нет средь них тебе, газель, подобных.

Будь милостив к влюбленному, красавец,

И обещай, что навестит хоть призрак.

Позор и унижение с тобою

Дозволены, глазам не спать приятно.

Не первый я в тебя влюблен безумно,

Сколь многих до меня мужей убил ты.

Хочу тебя иметь и в жизни долей,

Дороже ты мне духа и всех денег".

И аль-Валид пришел в великий восторг и поблагодарил меня за то, что я
хорошо образовал и обучил - девушку, и потом он сказал: "Эй, слуга, при-
веди коня с седлом и со сбруей, чтобы он на нем ехал, и мула, чтобы нес-
ти его пожитки. О Юнус, - молвил он потом, - когда ты узнаешь, что это
дело перешло ко мне, приходи, и, клянусь Аллахом, я наполню благами твои
руки, вознесу твой сан и обогащу тебя на всю жизнь".

И я взял деньги и уехал, - рассказывал Юнус, - и когда халифат пере-
шел к аль-Валиду, я отправился к нему, и, клянусь Аллахом, он исполнил
то, что обещал, и оказал мне еще большее уважение, и я пребывал у него в
наирадостнейшем положении, занимая самое высокое место, и расширились
мои обстоятельства, и умножились мои деньги, и оказалось у меня столько
поместий и денег, что мне их хватит до смерти, и хватит после меня моим
наследникам. И я был у аль-Валида, пока его не убили, - да будет над ним
милость Аллаха великого!"

Рассказ об ар-Рашиде и девушке

Рассказывают также, что повелитель правоверных Харун ар-Рашид шел од-
нажды вместе с Джафаром Бармакидом, и вдруг он увидел несколько девушек,
которые наливали воду. И халиф подошел к ним, желая напиться, и вдруг
одна из девушек обернулась к нему и произнесла такие стихи:

"Скажи, - пусть призрак твой уйдет

От ложа в час, когда все спит,

Чтоб отдохнул я и погас

Огонь, что кости мне палит.

Больной, мечась в руках любви,

На ложе горестей лежит.

Что до меня - я таков, как знаешь.

С тобою близость рок продлит?"

И повелителю правоверных понравилась красота девушки и ее красноре-
чие..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот восемьдесят шестая ночь

Когда же настала шестьсот восемьдесят шестая ночь, она сказала: "Дош-
ло до меня, о счастливый царь, что, когда повелитель правоверных услышал
от девушки эти стихи, ему понравилась ее красота и красноречие, и он
спросил ее: "О дочь благородных, эти стихи из сказанного тобою или из
переданного?" - "Из сказанного мною", - ответила девушка, и халиф мол-
вил: "Если твои слова - правда, сохрани смысл и перемени рифму". И де-
вушка произнесла:

"Скажи, - пусть призрак твой уйдет

От ложа моего в час сна,

Чтоб отдохнул я и погас

Огонь, которым грудь полна,

Больной томим в руках любви,

Постель его - тоска одна.

Что до меня - я таков, как знаешь

А ты - любовь твоя ценна?"

"Этот отрывок тоже украден", - сказал халиф. И девушка молвила: "Нет,
это мои слова". И тогда халиф сказал: "Если это также твои слова, сохра-
ни смысл и измени рифму".

И девушка произнесла:

"Скажи, - пусть призрак твой уйдет

От ложа, все когда во еде,

Чтоб отдохнул я и погас

Огонь, пылающий во мне.

Больной томим в руках любви

На ложе бденья, весь в огне"

Что до меня - я таков, как знаешь,

А ты в любви верна ли мне?"

"Этот тоже украден", - сказал халиф. И когда девушка ответила: "Нет,
это мои слова", Халиф молвил: "Если это твои слова, сохрани смысл и из-
мени рифму".

И девушка произнесла:

"Скажи, - пусть призрак твой уйдет

От ложа, все когда заснет,

Чтоб отдохнул я и погас

Огонь, что ребра мои жжет"

Больной, мечась в руках любви,

На ложе слез покоя ждет.

Что до меня - я таков, как знаешь.

Твою любовь судьба вернет?"

"От кого ты в этом стане?" - спросил повелитель правоверных. И девуш-
ка ответила: "От того, чья палатка в самой середине и чьи колья самые
высокие". И понял повелитель правоверных, что она - дочь старшего в ста-
не. "А ты из каких пастухов коней?" - спросила девушка. И халиф сказал:
"Из тех, чьи деревья самые высокие и плоды самые зрелые". И девушка по-
целовала землю и сказала: "Да укрепит тебя Аллах, о повелитель правовер-
ных!" И пожелала ему блага, и потом ушла с дочерьми арабов. "Неизбежно
мне на ней жениться", - сказал халиф Джафару. И Джафар отправился к отцу
девушки и сказал ему: "Повелитель правоверных хочет твоей дочери". И
отец ему ответил: "С любовью и уважением! Ее отведут как служанку его
величеству владыке нашему, повелителю правоверных".

И потом он снарядил свою дочь и доставил ее к халифу, и тот женился
на ней и вошел к ней, и была она для него одной из самых дорогих из его
жен, а ее отцу он подарил достаточно благ, чтобы защитить его среди ара-
бов. А потом отец девушки перешел к милости Аллаха великого, и прибыло к
халифу известие о его кончине, и он вошел к своей жене грустный, и когда
она увидала его грустным, она поднялась и, войдя в свою комнату, сняла
свои бывшие на ней роскошные одежды, надела одежды печали и подняла
плач. И ее спросили: "Почему это?" И она сказала: "Умер мой отец". И лю-
ди пошли к халифу и рассказали ему об этом, и он поднялся и пришел к
своей жене и спросил ее, кто ей об этом рассказал. И она отвечала: "Твое
лицо, о повелитель правоверных". - "А как так?" - спросил халиф. И она
сказала: "С тех пор как я у тебя поселилась, я видела тебя таким только
в этот раз, а мне не за кого было бояться, кроме моего отца, из-за его
старости. Да живет твоя голова, о повелитель правоверных!"

И глаза халифа наполнились слезами, и он стал утешать жену в утрате
ее родителя, и она провела некоторое время, печалясь об отце, а затем
присоединилась к нему, да будет милость Аллаха над ними всеми.

Рассказ об аль-Асмаи и трех девушках

Рассказывают также, что повелитель правоверных Харун ар-Рашид однажды
ночью сильно томился бессонницей. И он поднялся с постели и стал ходить
из комнаты в комнату, но не переставал тревожиться в душе великою трево-
гой, а утром он сказал: "Ко мне аль-Асмаи!" И евнух вышел к привратникам
и сказал ям: "Повелитель правоверных говорит вам: "Пошлите за аль-Ас-
маи!" И когда аль-Асмаи явился и повелителя правоверных осведомили об
этом, он велел его ввести, посадил его и сказал ему: "Добро пожаловать!
- а затем молвил: - О Асмаи, я хочу, чтобы ты рассказал мне самое луч-
шее, что ты слышал из рассказов о женщинах и их стихах". - "Слушаю и по-
винуюсь! - ответил аль-Асмаи. - Я слышал многое, но ничто мне так не по-
нравилось, как три стиха, которые произнесли три девушки..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Шестьсот восемьдесят седьмая ночь