вскрикивают. Игра сверкающих шаров продолжается. Словно кто-то невидимый
перебрасывается ими.
насыщен электричеством.
стволов ружей срываются с тихим треском синие искры. Как в охлажденном,
перенасыщенном влагой воздухе выделяются водяные пары, так в этой
перенасыщенной электричеством атмосфере рождаются искры, шаровидные молнии.
Ганс поднял вверх руку, расставил пальцы, и на их концах заструились
огоньки. Красиво, но жутко! Волосы на голове топорщатся и потрескивают,
словно их расчесывают невидимым каучуковым гребнем.
тусклым багровым пламенем.
реют, словно черные покрывала в воздушном вихре, ночные хищники, - быть
может, здешние "летучие мыши". Все незнакомо, необычно, пугает новизной...
по ту сторону залива...
от глаз. Никому не спится... Ганс и Винклер тихо беседуют, составляя план
выселения "нечистых".
больших боковых пещер начали выкуривать обитателей. Посреди главной пещеры
вырыли яму, наполнили ее нефтью, подожгли. Пассажиров предупредили - повыше
на скалы взобраться: сейчас изо всех щелей поползут "выселяемые".
как у змей, головами и с клешнями, горбатые пауки, четырехногие прыгуны,
желтые, как янтарь, прозрачные, с глазами, как у рыб-телескопов, змеи...
мелочь: сизые мокрицы ростом с кролика, красные черви, катившиеся колесом;
мордастые "рыбы" на ластах, вихляющиеся, как морские львы... Казалось, не
будет конца этому шествию, будто рожденному кошмарами ночи. Какая силища
творческих замыслов природы! Сколько проб, экспериментов! Какая неистощимая
фантазия в поисках лучших форм, наиболее приспособленных к существованию!..
расстроенного воображения?
курилась. Винклер, Ганс, Текер и Пинч осторожно вошли в пещеру. Всюду трупы
гадов и насекомых. Некоторые еще извивались, корчились, шевелили усами,
дрыгали ножками, а "ножка" иного паука подлиннее ноги человеческой.
нефтяную яму засыпали. Теперь можно жить в пещере.
уснешь, а ночью новые гады вползут.
наполним и по ночам зажигать будем. Все гады огня боятся, близко не
подползут.
ливень, они также вошли в пещеру.
промышлять на берег.
рыбы, моллюсков. Нам, полагаю, удастся найти съедобных.
изготовить постели из мягких мхов и лишайников. Их много росло на склонах
гор. Эластичные, мягкие, теплые, не хуже перин. От почвы легко отрываются.
Только края неровные; обрезать, придать форму - и готова постель. Стормера и
Уэллера оставили в помощь женщинам и для охраны, вооружив ружьями и ножами.
мягкотелых улиток было бесконечное множество. Оставалось одно - выбирать
все, что не успело испортиться. Гниение здесь происходило очень быстро.
Запах падали встретил путников еще за километр от берега. Вдоль линии прибоя
ходили стаи бескрылых птиц, похожих на пингвинов. Их можно было принять
издали за людей - они и ростом были не ниже человека, ходили, важно
переваливаясь, и громко кричали. Ганс заметил, что и птицы избегают падали -
выбирают свежих, еще трепещущих рыб. Птицы оказались очень мирными и совсем
не трусливыми. Люди подходили к "пингвинам", гладили их. Птицы с интересом
осматривали людей. Скоро птицы и люди ходили рядом, толкаясь, как на базаре.
почти не виден. Изредка только возвышалась над гребнем прибоя гигантская
голова какого-то "завра".
донести. Вот вторая - с чайный поднос. Оттащили в сторону. Огромная
панцирная рыба едва не сбила с ног Пинча. Она еще судорожно билась. Оттащили
и ее. Эта-то уж, наверное, свежая. Велика, килограммов на двести... Нет, не
донести... Пришлось остановить выбор на меньшей. Винклер и Ганс взвалили на
плечи рыбу, Пинч и Текер понесли "устрицу".
пещере. - Грейте скорее в котле воду.
кипела, а "повара" все еще возились с продуктами: "устрица" не хотела
раскрываться. Створки ее были так плотно закрыты, что Ганс не смог открыть
их даже топором. Панцирная же рыба оказалась настолько прочно
забронированной, что разрубить ее никто не мог. Решили "устрицу" облить
кипятком. Это помогло: створки наконец раскрылись, показалось очень нежное
бледно-розовое мясо.
голодного человека. Брюхо панцирной рыбы имело более мелкие чешуйки,
которые, по расчету Стормера, должны скорее поддаться ударам топора. И ему
наконец удалось разрубить рыбу. Он осторожно понюхал. Ничего. Пахнет рыбой,
как полагается.
устрицами. Но чего нет, того нет, барон.
створкам захваченных Гансом плоских раковин, все переглянулись.
ответил Стормер.
спор.
себя Ганс и первым взял кусок в рот. Все смотрели на него, как на человека,
принявшего яд. Ганс спокойно жевал.
Однако когда Ганс отправил в рот второй аппетитный кусок, барон не выдержал
и взял маленький кусочек, за ним епископ, Стормер и другие. Скоро все ели с
аппетитом пещерных людей. Мясо устрицы оказалось нежным и вкусным.
на весь летний период, было обеспечено.
сказал Ганс. - Цандеру также надо будет заготовлять сушеную рыбу. Сегодня я
отнесу ему свеженькой.
ракете.
духи, Эллен?..
завесу тумана. Полуостров, вчера серо-желтый, сегодня принял яркую окраску.
ночь. Разве это не изумительно?
предполагали, что на Венере должен быть примерно каменноугольный период. А
между тем здесь столько цветов.
Земли, процессы развития здесь могут идти быстрее, чем это было на Земле. Мы
уже видели немало растений и животных, которые можно отнести к
каменноугольному периоду. Этот период на Венере еще не прошел. Но эволюция
пошла дальше. Ведь один период не сменяется другим внезапно. Эти хвощи,
"птеродактили", панцирные рыбы и прочие представители карбона будут
существовать еще многие тысячи лет наравне с позднейшими, более совершенными
представителями растительного и животного царства.