не переносила темноты, не могла находиться в темной комнате. Мучительная
тоска комом застряла у нее в горле; она сглотнула и прислонилась головой
к плечу Элси, одетой во что-то мягкое, ощущая, как от прохладного
ветерка шевелится смятая ночная сорочка на спине. Мир вокруг медленно
останавливался, принимал привычные очертания, словно подтверждая, что у
нее есть в нем свое место; сердце успокаивалось, переставало биться так,
словно хотело выскочить из груди. Ей казалось, что она слышит звуки
моря...
слабо и неубедительно. Бессилие и полная потеря самообладания в
результате ночных кошмаров стали уже почти привычными для нее в момент
пробуждения. Она села прямо, отстранившись от Элси и засовывая пряди
взмокших волос за уши. - Прости, что снова разбудила тебя. Но я не
могу... - Она внезапно замолкла, устыдившись своей беспомощности, и
стала тереть глаза, которые горели так, словно их запорошило песком. Уже
третью ночь подряд она кричала во сне и будила всех в доме. Она видела,
что усталость и беспокойство все глубже гнездятся в морщинках Элсевиер.
- Это просто глупо. - Мун стиснула руки. - Прости, что заставляю тебя
всю ночь не спать из-за моих дурацких...
глаза смотрели с такой искренней тревогой, что Мун замолчала, - не
извиняйся, родная. Это я должна просить у тебя прощения; это ведь моя
вина, что тебе снятся такие сны, моя вина, что ты не можешь носить свой
трилистник... - Элси оглянулась: в другом конце комнаты, на комоде
одиноко лежал трилистник Мун. - Если бы я могла взять твой страх себе, я
бы с радостью сделала это; и это было бы слишком легкое наказание за все
зло, которое я тебе причинила! - Она отвернулась, пальцы ее нежно
поглаживали Мун по плечу.
настоящей сивиллой. - Мун до боли стиснула зубы. Да, она сама виновата:
ведь, пройдя через Черные Ворота, она стала как бы чужой своей Хозяйке и
мучилась теперь этой раздвоенностью. Когда они достигли Харему, она уже
почти пришла в себя, но стоило ей закрыть глаза и предоставить своим
мыслям свободу...
трилистник совершенно открыто, и было приятно, когда совсем незнакомые
люди и даже обитатели таких планет, о которых она никогда не слыхала,
смотрели на нее одобрительно, улыбались и всячески выказывали ей свое
почтение. Но однажды к ней подошел человек и попросил ее, сивиллу,
ответить на вопрос. И она от него отвернулась, сразу почувствовав
тошноту и страх, и отказалась ответить... ОТКАЗАЛАСЬ ОТВЕТИТЬ НА ВОПРОС!
Элси что-то тогда сказала этому человеку и увела его прочь, но сама Мун
уже успела понять, что больше никогда не сможет отвечать на вопросы...
"Я поправлюсь! Со мной все будет в порядке, когда я вернусь домой, на
Тиамат!" - говорила она себе. Домой, туда, где небо по ночам сияет
тысячами звезд, подальше от этих безжизненных небес, от этой черной,
горькой пустоты, которая даже у здешнего солнца отнимает его энергию, в
которой даже звезды кажутся какими-то съежившимися, замерзшими и
безнадежно одинокими!.. Туда, где, может быть, еще теплится ее любовь,
которую она, наверное, погубила, прилетев сюда, хотя любовь эта была
единственным, что имело для нее значение. Туда, где все еще ждет ее
самый дорогой и любимый человек, который понял бы, каково это - утратить
желание жить. Ее Спаркс... Она должна непременно найти его! "Сколько же
еще?.." Она старалась не задавать этот вопрос вслух, пока они здесь;,
боялась, но ей все время хотелось задать его - каждый лень, каждый
час...
что видела? - Сердце Мун сжалось - такое глубокое разочарование и печаль
слышались в голосе Элсевиер. Элси изо всех сил старалась развлечь ее,
показывая невероятные чудеса, собранные в этом городе, в этом огромном
звездном порту, что плыл в космосе на невидимой привязи, удерживаемый
той планетой, что находилась под ним. Она сперва думала, что Элси делает
это, только чтобы разогнать ее страхи, но потом поняла, что есть и
другие причины.
ведь с ТиДжеем детей никогда не было, ты же знаешь...
еще один удар.
никем... я бы осталась с тобой, Элси.
по-прежнему чужим ребенком, заблудившимся во время шумного праздника в
этом непонятном, идеальном городе, парящем в небесах. Элсевиер старалась
приобщить ее к новому окружению, и постепенно Мун начала понимать
беззаботную гордость инопланетян, считавших звездный корабль или этот
город чем-то вполне обычным и совершенно спокойно пользовавшихся такими
чудесными вещами, которые вызывали у нее священный трепет. При встрече с
каждым новым технологическим чудом Элси терпеливо учила Муи спокойному
отношению к подобным новшествам, и однажды, стоя на балконе и глядя на
раскинувшийся перед ней Воровской Рынок, она почувствовала себя
настоящей инопланетянкой, истинной гражданкой Гегемонии, почти своей в
этом межзвездном сообществе.
это, и подумала, как важно было бы для него побывать в таком орбитальном
городе, постоять на балконе такого дома... И еще она вспомнила, что
бросила Спаркса именно тогда, когда была ему больше всего нужна.
могу жить здесь - без него. - [Жить в ссылке на острове, окруженном
безжизненной пустотой.] - И здесь я не могу быть сивиллой... - Она
прижала руку к татуировке на шее. - Я бросила свою родную планету именно
тогда, когда должна была на ней остаться. Я не исполнила свой долг, я
обманула Спаркса, я обманула... Хозяйка больше не слышит моих молитв! Я
сбилась с пути и не слышу Ее зова. - Мун спрыгнула босиком прямо на
холодный пол. - Я поступила неправильно; и здесь я чужая. Я никогда не
буду счастлива здесь. Я нужна на Тиамат... - Сейчас она чувствовала это
особенно остро. Она смотрела прямо в темно-синие глаза Элси, от всей
души желая, чтобы та поняла и ее стремления, и ее раскаяние...
решение. - Ну что я могу тебе сказать!.. Это очень плохо, но... ты не
можешь сейчас отправиться домой.
комнату, и встревоженное лицо Элси. - Нет, я могу! - Она изо всех сил,
собрав всю свою волю, старалась разогнать окутавшую ее мглу. - Я должна!
пытаясь защититься.
не можешь отправиться домой, пока Кресс не поправится, пока Он не сможет
вести корабль... - Слова звучали беспомощно, словно утратив свой смысл и
значение.
нее лицо Элси. Она потерла лицо руками; все ее тело ныло от усталости и
разочарования.
транквилизатором, стоявшей на столике у кровати.
Ты не найдешь ответа на свои вопросы, вернувшись на Тиамат; эти вопросы
будут преследовать тебя везде, вечно, пока ты не узнаешь, кто такие
предсказатели и зачем они существуют. А я недостаточно мудра, чтобы
объяснить тебе это. Но знаю того, кто объяснить может. При первой же
возможности мы полетим на планету и повидаемся с моим деверем. - Она
сама взяла бутылочку с таблетками. - Вот что я должна была сделать уже
давно... но я всего лишь глупая старуха! - Она встала, улыбаясь ничего
не понимавшей Мун. - Я думаю, всем нам не помешает вновь походить по
настоящей земле. Может, и Кресс с нами слетает. А теперь, отдыхай,
дорогая... приятных тебе сновидений. - Она нежно погладила Мун по щеке и
вышла из комнаты.
простыню - одеяла здесь не требовались. Но впереди, в той безжизненной
ночи, что окружала этот город-остров, ее ждали отнюдь не приятные
сновидения. Она лежала и смотрела непонимающим взором на то, что
проплывало перед нею за прозрачной стеной, а тело ее и душа ныли,
мучились от тоски и неудовлетворенных желаний. И не было рядом никого,
кто мог бы сделать ее сны светлыми, кто отпустил бы ее домой... домой!..
Слезы ручейками потекли по щекам и текли до тех пор, пока глаза ее не
закрылись сами собой.
пассажирами космического трамвая, вместе с Элси, Силки и каким-то новым,
резиново-упругим Крессом. Пассажиров в трамвае было бы достаточно, чтобы
заселить целый остров у них в океане, но все они почему-то казались
мрачноватыми. Космический город оказывался над "окном" - транспортным
коридором, выходившим прямо на поверхность Харему, - каждые несколько
часов; но таких коридоров было несколько, и находились они друг от друга
на расстоянии сотен или даже тысяч миль. Тот, кто пропускал нужную
остановку, должен был порой целый день ждать, чтобы снова оказаться в
нужном месте.
Мун место, и она тут же предложила Элсевиер сесть. Та улыбнулась и в
свою очередь предложила сесть Крессу. Тогда встал второй мужчина, и