Чтение 45–й страницы книги ~Попутчики~

магия: слова, повторяемые в течение двухсот тридцати трех лет многими
поколениями дев, постепенно становились реальностью. Они наделили храм
величием, а колодец - жизнью. И если что-то случится с нижним колодцем, то
это же произойдет и с колодцем небесным.

Даже Верхний Мир не мог не противостоять такому могущественному и
длительному колдовству, да и небесный водоем, как верно заметила колдунья,
был всего лишь стеклянным.

Бунтарка Кассафех своим вызовом: "Хотела бы я, чтобы мы оба - я и колодец
- были распечатаны", - подсказала Симму решение.

Стоит взломать печати на колодцах девяти дев-хранительниц и небесный
колодец над головой тоже даст трещину.

А если бы девять дев не охраняли земной колодец, то, может, так никогда и
не был бы найден путь к воде бессмертия.

***

У Кассафех, девятой девы, были свои ритуалы. Тем утром в лучах
восходящего солнца она как раз исполняла один из них.

Однажды она нашла на берегу небольшого пруда подходящий камень, обмазала
его черной глиной с берега и назвала "богом-. Часто приходя сюда, Кассафех
всячески оскорбляла и поносила этого "бога", постоянно хулила его в надежде
на какое-нибудь знамение, которое подтвердило бы существование Черного Бога
Вешума. Даже смерть казалась ей предпочтительнее предстоящих шести лет
заключения в саду. Правда, ей казалось так лишь потому, что она до сих пор
не видела настоящей смерти.

И вот она вновь оказалась перед камнем; мягкие волосы бледно-золотым
дождем струились по ее плечам, а глаза приобрели стальной оттенок.

- Ну же, - ехидно говорила она, - порази меня молнией! Как я тебя
ненавижу - то есть ненавидела бы, если бы ты на самом деле существовал! Но
ведь тебя же нет! - И тут она швырнула в камень куском грязи.

Тут из-за дерева выскользнула первая дева. Робея и смущаясь, она подошла
к Кассафех и прошептала:

- Это был сон или это и правда была ты, милая Кассафех?

- Я? - опешила Кассафех, изумленная таким неожиданным знаком внимания.

- Ты, милая Кассафех! Ведь это ты задула мой светильник и попросила
помощи. Конечно же, я помогу тебе, обещаю. Но только я не поняла, что
произошло между нами... Ты ведь расскажешь мне.., или... Может быть, ты
сделаешь это еще раз? - И ее рука нежно обвилась вокруг талии Кассафех.

Но та оказалась вовсе не такой ласковой, какой была ночью, пальцы
распечатанной девы коснулись совсем другого тела.

- Кассафех, может, ты думаешь, я обижаюсь на то, что ты поранила меня?
Правда, на простыне осталось пятно крови, похожее на розу, но ведь эта кровь
отдана Богу, я не сомневаюсь... - И первая дева поцеловала Кассафех в губы,
что той и вовсе не понравилось.

- Да оставь же меня! - вскрикнула Кассафех и, вскочив на ноги, убежала.

Но на следующей поляне она столкнулась со второй распечатанной девой.

- А, Кассафех, - сказала та, с ухмылкой глядя на нее. - Что это ты
задумала ночью? Прокралась в мою комнату, рассказала какие-то сказки, а
потом легла со мной! Как непристойно все получилось! Боюсь, ты мне что-то
повредила. Утром я нашла на постели красное пятно - по-моему, это была
кровь. Но, - добавила она, подойдя ближе и нетерпеливо ухватившись за рукав
платья Кассафех, - это неважно. Никто не узнает.

- Но я же ничего такого не делала, - отбивалась Кассафех.

- Как же! - усмехнулась дева, ткнувшись носом в ухо дочери духа. - Что-то
ты все-таки делала, и ты сделаешь это еще раз. Никогда не думала, что ты
такая ловкая. Погасить свет и шептать сказки о том, что тебе нужно мое
утешение; и все для того, чтобы заняться такой гадостью! - Вторая дева
засмеялась и решительно ухватила Кассафех за ягодицы. Кассафех укусила ее и
бросилась бежать.

Но только она вбежала в лес, как чуть не упала, споткнувшись о третью
деву, лежавшую на траве.

- Что случилось? - нерешительно спросила Кассафех, увидев, что та плачет.

Вдруг третья дева рванулась вперед, и ее руки обвили лодыжку Кассафех.

- Ты! Ах, злодейка! Как ты могла сотворить со мной такое.., такую..,
гадость вчера ночью?!

- Это не я! - закричала Кассафех.

- Ты! Больше некому! Я никогда не забуду, как ты лгала мне в кромешной
тьме, как ты навалилась на меня своим телом, и эти восхити.., ужасные вещи,
которые ты заставила меня делать. Мне было больно, а когда я кричала и
просила продолжать.., то есть, я имею в виду, прекратить.., ты засмеялась
каким-то чужим грубым голосом. Кассафех, я никогда не прощу тебе того алого
пятна, которое я обнаружила. Я все время думаю о том восторге.., или,
вернее, ужасе.., который я пережила из-за тебя...

Кассафех посмотрела на свою лодыжку, в которую намертво вцепилась третья
дева.

- Послушай, - сказала Кассафех, - отпусти мою ногу, а я лягу рядом и
утешу тебя.

- Да! - согласилась третья дева. - Но я, конечно, откажу тебе, -
решительно добавила она и отпустила ногу.

Кассафех бросилась бежать.

В долине существовало место, где ничего не цвело - там остался уголок
голой пустыни. Только Кассафех видела это место таким, каким оно было, ибо
не было в саду иллюзий, которые могли долго обманывать ее. Для других это
место, как и все остальные, зеленело лужайками, фруктовыми деревьями и
цветочными клумбами. И из-за этого никто никогда не замечал крохотную
пещерку, в которую сейчас спряталась Кассафех. И хотя три снедаемые желанием
девы бродили неподалеку, зовя ее, они так ничего и не добились. Остальные
пять избранниц так и не появлялись. Кассафех решила, что у них нет причины
ее искать.

Прячась и злясь на остальных дев, Кассафех провела в своей пещерке весь
день. Она напряженно думала.

Хотя Вешум умышленно держал своих дочерей в неведении, Кассафех знала
достаточно, чтобы понять, что кто-то распечатал лоно трех дев. И это весьма
озадачило ее. И было из-за чего; кажется, именно ее подозревали в том, что
она за одну ночь лишила девственности трех хранительниц. Но уж в этом-то
преступлении она точно не замешана. Впрочем, Кассафех казалось, что виновато
тут колдовство Бога. Разве смог бы мужчина пробраться в сад? Это
предположение заинтриговало Кассафех даже больше, чем встревожило. Ее не
пугало необъяснимое, к тому же размеренная жизнь пленницы сада ей до смерти
надоела.

Кое-что совпадало во всех трех рассказах: задутый светильник и тьма в
комнате. Несомненно, это было сделано для того, чтобы скрыть, кто вошел в
комнату на самом деле - какая-нибудь отвратительная нечисть? Потом жалобная
просьба об утешении и следом другие просьбы, судя по всему, добровольно
исполненные девами. Но в долине осталось еще шесть дев - возможно ли, что
нечто решило добраться до каждой из них?

По своему обыкновению, Кассафех не присоединялась к остальным девам во
время вечернего пира во дворце. За прошедшие два года она убедилась, что
предпочитает коренья, ягоды и чистую воду иллюзорным дворцовым пиршествам. В
этот вечер пятеро дев болтали в обычной идиотской манере, а трое сидели
молча. Их глаза горели, а щеки лихорадочно пылали. Они бросали друг на
дружку испуганные, полные ревности взгляды. Каждая из распечатанных дев
подозревала, что не у нее одной побывала странная ночная гостья. В этот
вечер они уже не так самозабвенно танцевали перед Богом.

Наконец девы отправились спать. Пятеро из них тут же заснули. Трое
ворочались и метались в постелях, задыхаясь от волнения всякий раз, когда
ночной ветерок шевелил занавес на двери. Но никто не явился к ним, и около
полуночи, совсем измучившись, они все-таки уснули.

Только Кассафех, дочь духа, не была подвержена влиянию волшебства эшв и
поэтому бодрствовала. Свою лампу она погасила сама и съежилась в углу,
широко раскрыв глаза, напряженно прислушиваясь. Около полуночи она оказалась
вознаграждена Кассафех услышала далекий слабый крик, похожий на крик ночной
птицы. Только это была не птица.

Кассафех тихо прокралась к двери и выглянула наружу. Минуту спустя в
одном из дверных проемов возникла фигура.

Три года жизни с девами не пропали даром. Кассафех сразу же поняла, что
эта фигура не принадлежит ни одной из них. Однако очертания ее не показались
Кассафех чудовищными или отвратительными. Это была фигура высокого
стройного... Нет, не мужчины... В свете звезд вырисовывалась линия высокой
упругой груди. Может, это демон?

Кассафех и не подозревала, как близко она была к истине. Легко ступая,
Кассафех решила проследить за безмолвной фигурой. Вскоре таинственное
существо скрылось в одной из комнат, комнате - той, где спала пятая дева.
Кассафех прильнула глазом к щели в занавеске.

Да! Это была женщина. Она наклонилась над светильником, волосы цвета
абрикоса скрывали ее лицо. В неровном свете Кассафех разглядела загорелую
кожу и грудь с золотистыми сосками. Затем светильник мигнул и потух. На фоне
окна выделялась лишь тень женщины, а когда она задернула занавеси, комната
погрузилась во мрак. Раздался шепот:

- Кто здесь?

- Это я, Кассафех.

Затем так же тихо полились утешительные речи. Происходящее показалось
Кассафех забавным, она поневоле улыбнулась.

И вскоре из темноты раздался вздох и шелест шелка, сползающего на пол, а
потом Кассафех показалось, что она услышала, как опытная рука путешествует
по куполообразным холмам, по гладкой восковой равнине направляясь в теплую,
поросшую лесом долину.

Вздох, неровное дыхание, неожиданно оборвавшийся стон, бессмысленные
слова, приглушенное бормотание, бархатный звук трения кожи о кожу, наконец,
резкий, хотя и негромкий, крик, за ним еще один, более низкий, а потом