второй этаж. У нас с Аркадием был условный сигнал - два длинных звонка,
потом один короткий. Звонил я негромко, чтобы не разбудить Анну
Николаевну. Дверь Аркадия ближе по коридору, он должен услышать. Я чуть
подождал и позвонил снова.
крадущиеся... Я подумал, что Аркадий боится разбудить соседку. Шаги
вплотную приблизились к двери и, не останавливаясь, стали удаляться! Что
же это такое? Почему Аркадий не открывает? Он ведь понимает, что это я:
звонок-то наш, условный! Шаги удалялись в сторону кухни. Я нажал на кнопку
изо всех сил - звонок надрывно задребезжал в коридоре. Внутри щелкнул
замок, открылась дверь, раздались вздохи, позевыванье, сонное бормотание,
шаркающие шаги.
как на пожар!
меня важное дело! - взмолился я.
нет, и не придет он сегодня, еще утром мне сказал, что если до десяти не
вернется, значит, не ночует дома. А вам-то он чего ж не сказал?
бросился к комнате Аркадия.
комнате никого не было.
что-то сказать. Я промчался мимо нее в кухню. Ну конечно, дверь черного
хода настежь. Кто-то вышел отсюда, из кухни, - задвижка-то изнутри...
у входной двери, добросовестно таращила на меня сонные, слипающиеся глаза
и силилась заговорить.
Аркадия. Я сам только что видел, как в окне зажегся свет. И этот тип
сбежал, когда услышал мой звонок. От меня сбежал. Через черный ход.
что же делается-то, господи! Да ведь дверь-то у нас на цепочке была, Боря!
Через окно он влез, не иначе, ой, батюшки! И ведь говорила, говорила я
Аркадию сколько раз, чтобы окно не бросал открытым...
Анна Николаевна - кто же это полезет с улицы, на виду у всех, в окно
второго этажа? Нет, войти он мог только через дверь. Значит, у него был
ключ... Он вошел до десяти: Анна Николаевна в десять, как всегда, легла
спать и дверь заперла на цепочку. Он, должно быть, знал этот
внутриквартирный распорядок...
комнаты Аркадия. Странно все же... Кому Аркадий мог дать ключи и, главное,
зачем?
этому особенно не удивился. Я, кажется, полностью израсходовал запас
удивления на сегодняшний день. Нет, Аркадий тут не мог быть! И не стал бы
он сидеть впотьмах в своей комнате. Это сидел кто-то чужой... и боялся,
что Анна Николаевна его заметит. Наверное, зажег он свет, когда увидел,
что в окнах у Анны Николаевны стало темно... И то не сразу зажег, а
подождал, пока соседи наверняка уснут.
Анны Николаевны ему знакомы. Кто бы это мог быть? Неужели все-таки я... то
есть какой-то еще Борис Стружков! Какой-то еще? Значит, это уже третий -
на сегодняшний день, как говорится... "Что это Стружковы, как грибы после
дождя, повсюду выскакивают? - неодобрительно подумал я. - Стружков
"здешний" (тоже я), Стружков еще один (тоже, наверное, я - может,
"завтрашний" либо "позавчерашний")... Еще какого Стружкова ждать
прикажете? - Мысли эти не вызывали у меня уже ничего, кроме усталости. -
Ну, я так я. Даже понятней выходит: услышал я свой звонок, не захотел сам
с собой встречаться - а кто захочет?! - и шмыгнул через черный ход. Может,
я сам себя и толкнул в хронокамеру? А что? Все возможно..."
Николаевны. Но постепенно сквозь поток моих мыслей пробилось слово
"милиция", и тогда я понял, что надо действовать. Милиции мне только не
хватало в этом деле!
ей что скажем? Убили кого, избили, ограбили?
стол, видать, никто не лазил... - растерянно сказала она, снова выйдя в
коридор.
померещилось вам, никого тут не было!
глаза, возразила Анна Николаевна. - Накурено там в комнате, дышать нечем,
и сигарета, гляжу, в пепельницу ткнута наспех, дымок еще от нее идет...
Лучше-ка я милицию вызову, боюсь я, ей-богу, боюсь!
мы полушепотом, чтобы ее семейство не разбудить. Наконец поладили на том,
что я переночую в комнате Аркадия, а входная дверь будет на цепочке. После
этого Анна Николаевна отправилась к себе и долго возилась, запирая свою
дверь на все замки, а я остался один.
брякать. Аркадий теперь уж, видимо, не придет, но вот этот загадочный
тип... вдруг он вернется? Постоит тоже в скверике, увидит, что в окне
света нет, и попытает счастья снова. Ведь что-то же нужно ему было здесь,
иначе не лез бы! Правда, может, он уже добыл то, за чем охотился... да
нет, вряд ли! Я начал звонить через две-три минуты после того, как он
включил свет, а в комнате, по словам Анны Николаевны, все было на месте,
ничего, значит, не переворочено, не разворочено в поспешных поисках. Он,
наверное, только начал оглядывать комнату и соображал, где это может быть,
а тут звонок... "Ну и фантазия у тебя, брат! - одернул я себя. - Концепции
из тебя сыплются, как пшено из дырявого мешка, по любому поводу! Да почем
ты знаешь, может, он вообще ничего не искал, а ждал или прятался. Ладно,
спрячемся и мы, устроим засаду по всем правилам".
действительно этот тип прокурил тут все насквозь. В свете уличного фонаря
я разглядел пепельницу на подставке торшера, вынес ее в коридор,
исследовал окурки. "Столичные". Те же, что курит Аркадий. Ну, это он,
наверное, Аркашкины сигареты истреблял, пока сидел здесь. Я вытряхнул
окурки и пепел в мусорное ведро на кухне, вернулся в комнату и, не
раздеваясь, повалился на тахту. Ох, с каким наслаждением я вытянулся на
спине и закрыл глаза! Правда, мне сразу почему-то представилось, что я уже
лежал на этой тахте, совсем, недавно, полчаса назад, прислушивался, не
ходит ли кто по квартире, хотел и не решался зажечь свет. Я даже
передернулся весь и головой замотал, чтобы отогнать это нелепое ощущение.
Но стоило мне снова закрыть глаза, как опять полезла в голову всякая дичь.
темное окно комнаты Борис Стружков. Но я не мог разобрать, какой же это
Борис - не то я сам, не то другой... тот, который сбежал отсюда. А может,
еще какой-нибудь?.. Еще один Стружков... вереница Стружковых... стройные
ряды Стружковых... колонны Стружковых... Глаза у всех вытаращенные,
недоверчивые, так и бегают по сторонам, обстановку изучают; и номера у
всех на груди - порядковые, для различия. Нет, не ряды, не колонны...
цепочка! Они идут один за другим, соблюдая дистанцию... Вот какой-то
очередной Борис выбегает из скверика, мчится вверх по лестнице, звонит...
Предыдущий Борис крадучись удирает из комнаты на кухню... исчезает.
Пришедший занимает его место на тахте, а в скверике, под кленом, уже стоит
следующий Стружков. Вот и он бежит по лестнице... сейчас позвонит, вот он
звонит... звонит...
головой, на полочке тахты. Аркадий его, что ли, завел? И тогда я понял,
что за окном вовсю светит солнце.
Этот тип мог запросто явиться и меня в окно выбросить - я бы, наверное,
только на тротуаре очнулся. Оно, конечно, неудивительно после такого
занимательного вечера, с путешествиями и приключениями... Но все же... эх
ты, комиссар Мегрэ...
волосы, кинулся открывать. Это была Анна Николаевна, уже утренняя,
деловая, подтянутая, - сразу видно, что на работу спешит. Но глаза у нее
все-таки были тревожные и растерянные.
будильник зазвонил...
Ночь вроде прошла спокойно.
тяжестью на сердце, и оно заныло от предчувствия беды.
Левицкого спрашивает. "Дома, говорит, Левицкий?" Я говорю: мол, постучу
сейчас, узнаю, - думала, может, он ночью пришел... вижу, цепочка снята...
словно бы забеспокоился, быстро-быстро так заговорил: "Передайте ему,
Шилова Юлия
Василенко Иван
Русанов Владислав
Максимов Альберт
Круз Андрей
Шилова Юлия