Чтение 45–й страницы книги ~Море Дирака~

- Ты, главное, Миша, не расстраивайся, не принимай к сердцу.

- К черту! - Подольский рванулся и помчался в дирекцию.

Не обращая внимания на вопли референта, распахнул дверь и влетел в
кабинет...

- Через сорок часов мы будем у цели, - сказал командир космического
корабля.

Урманцев засуетился. Он так долго готовился к этой минуте, что уже
перестал ждать ее. Вновь проверил приборы и механизмы. Все оказалось в
полном порядке. Оставалось только терпеливо ждать. Потянулись долгие
томительные минуты. Впервые за длительный промежуток времени как-то так
получилось, что Урманцев оказался без дела. Он тупо смотрел на телеэкран,
где горели далекие косматые солнца.

"На Земле о нас не пишут в газетах. Никто не знает об этом
Эксперименте. Все совершается в полной тайне, в атмосфере величайшей
секретности. Даже друзьям и близким известно только, что я нахожусь в
длительной командировке..."

Командир сказал:

- Тридцать миллионов километров до шарика. У цели будем через два часа
по бортовому времени.

Через два часа Урманцев включил катапультирующий механизм. Они видели,
как от корабля отделился контейнер. Он медленно вращался, сверкая
полированными гранями.

Дурацкая конструкция у этого контейнера. Впрочем, космос позволяет
создавать самые причудливые формы.

Грань, сверкающая, как зеркало, и черная, как графит... Зеркальная.
Черная. Зеркальная...

В течение нескольких дней они еще могли различать серебряную точку
контейнера, а затем она слилась с фоном звездного неба. Остались только
сигналы радиопередатчика.

Урманцев ждал. Он позволил себе первое нарушение режима: перестал
бриться. На увещевание командира и врача он отмахивался и говорил, что
побреется после Эксперимента. Это не суеверие. Просто дань привычке.

Небо напоминало дырявый черный занавес, отгораживавший наблюдателя от
залитой светом сцены. Но когда сигнал с корабля достиг контейнера, в
занавесе образовалась ослепительная дыра. Она просуществовала лишь доли
секунды. Все же они увидели вспышку, прежде чем ее затянула межзвездная
мгла. А приборы тем более все успели записать, сфотографировать и
измерить.

- Отлично, - сказал Урманцев, просмотрев записи. - Эксперимент удался.
Можно лететь домой.

- А мы уже давно летим, - улыбнулся командир.

Первый приступ тревоги они испытали, когда в положенное время не
получили радиосигнала с Земли. У них была односторонняя связь, один раз в
пять суток мощный радиотелескоп, установленный в горах Тянь-Шаня,
передавал информацию, на расшифровку которой уходило пять часов машинного
времени. Ответная сигнализация на Землю не разрешалась.

- Ребята, Земля молчит, - тихо сказал командир. Перед этим он очень
долго копался и сопел над блоком принимающей аппаратуры.

- Поломка? - испугался врач.

- Нет, я проверил, у нас все в порядке. Просто Земля молчит.

- Проверь еще.

Этой проверкой они занимались все вместе, но командир оказался прав:
приемник работал идеально, Земля молчала.

Прошел день, и вновь они с нетерпением и тревогой ожидали сигнала. Но
его не последовало. А через месяц они перестали ждать.

- Там что-то случилось, - сказал врач.

- Наверное, сломался радиотелескоп. Может, землетрясение, горный
обвал... - не поворачивая головы, ответил Урманцев. Он и сам не верил в
это.

- У нас таких телескопов три. Второй в Армении и еще один в Крыму.

- Тянь-шаньский - самый мощный. На этом расстоянии работает только он,
- вмешался командир.

- Может быть, разрушена электростанция? - поддержал его Урманцев.

- Может быть... - нехотя согласился врач. - А не запросить ли нам
Землю?

- Забыл инструкцию? Нельзя.

Вторая волна тоски и тревоги нахлынула на них, когда через полгода,
выйдя на заданную орбиту, они не получили сигнала от ЛСС.

- Лазерная Станция Связи тоже не работает, - командир пощелкал
тумблерами и выключил аппарат.

- Там что-то сломалось, - угрюмо прогудел Урманцев.

После этого командир сказал:

- С сегодняшнего дня я запрещаю любые разговоры по поводу возможных
событий на шарике.

Решение командира было мудрым. Через три недели Урманцев почувствовал,
что фонтан предположений, бурливший в мозгу, стал ослабевать и сошел на
нет. Он просто разучился думать о том, что могло случиться дома.

Запрет нарушили, когда на экране голубая звезда превратилась в большое
зеленоватое пятно.

- Во всяком случае, она на месте! - обрадовался Урманцев.

- Да, и скоро мы будем дома, - через силу улыбнулся командир.

- Неизвестно, есть ли смысл в нашем возвращении, - сказал врач.

Они замолчали, но Урманцев решил высказаться до конца:

- Мне кажется, нам нужно приготовить себя к самому неожиданному.

- Да, да! - воскликнул врач. - Нам нужно многое обсудить.

Командир помолчал, затем согласился:

- Ну что ж, пожалуй. Только давайте говорить о том, как будем
действовать, а не о возможных катастрофах на шарике. Все равно мы ни до
чего путного не договоримся.

После долгого обсуждения они решили лечь на круговую орбиту и
оставаться там до тех пор, пока что-нибудь не прояснится. Это было первым
нарушением инструкции.

Корабль вошел в верхние слои стратосферы.

- "Она все та же, снег, да поле, да плат узорный до бровей", -
попытался пошутить врач.

- Вижу Австралию, - сказал командир.

- А я вижу Индийский полуостров, и там дальше большой материк. Жаль,
облака мешают...

- Мы пройдем над южной частью СССР, - оповестил их командир, проверив
курс.

Урманцев с завистью прислушивался к их возгласам. Он сидел у бокового
экрана и не видел ничего, кроме радужной полосы атмосферы. Выше этой
полосы тянулось опостылевшее за эти полтора года чернозвездное полотно.

Сначала он не обратил внимания на блестящую точку, возникшую на фоне
мерцающих облаков. Но постепенно она привлекла его внимание. Она все
увеличивалась и приобретала знакомые формы.

- Ребята, нас, кажется, встречают! - закричал Урманцев.

- Где?!

Они бросились к его экрану. Урманцев ткнул в стекло пальцем. Командир
насупился.

- Ну-ка, Валя, давай быстро телерадар, а ты сделай запрос.

- Оно молчит, - сказал врач, повозившись с передатчиком.

Командир хмуро просматривал ленту, медленно выползавшую из счетной
машины, на которую поступала информация телерадара. Урманцев видел, как
внезапно запали щеки командира.

- Внимание, ребята... - скомандовал он, запнулся и продолжал шепотом: -
Нас преследует ракета-перехватчик.

Все еще ничего не понимая, они молчали.

- Это ракета-перехватчик. Ракета-перехватчик с атомной боеголовкой.

- Черт!.. - прошептал врач.

Урманцеву же показалось, что он давно ожидал нечто подобное.

- Американская?

Командир бросился к пульту управления.

- Что ты хочешь делать?! - крикнул врач.

Урманцев смотрел на экран. Теперь было ясно видно, что это ракета.
Командир запустил двигатели...

- Я ее подпущу, - сказал он, - а затем оторвусь и пойду на посадку.

- Она взрывается на определенном расстоянии от цели, знаешь? - сказал
Урманцев.

- Знаю. Я знаю эти ракеты. Ложитесь в кресла.

Резкий толчок на миг прижал их к сиденьям, затем наступило облегчение.
До них донесся хриплый голос командира:

- Все. Она прошла. Можете посмотреть на смерть в боковой проекции.

Врач быстро освободился от ремней и подсел к командиру.

- Вот она, - сказал командир, вставая с сиденья.

Урманцев не мог подняться. Он почувствовал страшную слабость. Его
слегка мутило. Скосив глаза, он видел у экранов спины товарищей, слышал их
голоса. Врач возбужденно затряс головой.

- Смотри! Смотри! Это что? Ей навстречу идет другая... Откуда?..

Сначала вспыхнули и сгорели экраны. Затем в кабине погас свет. И сразу
же корабль потряс страшный удар. В последнее перед приземлением мгновение
Урманцев услышал крик боли...

Врач был мертв, а командир умирал. Урманцев отделался сравнительно
легко, у него была ободрана щека и что-то произошло с глазом. Опухшие веки
нельзя было разлепить...

Взрывная волна сместила корабль с орбиты, но автомат приземления
оказался в порядке. Урманцев протянул руку и нащупал забинтованную грудь
командира. Тот не пошевельнулся. Широко открытыми глазами он смотрел в