задание Совета Федерации...
на секунду умолк, о чем-то задумавшись.
как бы не слыша меня.
Будем считать, что я не спрашивал...
их стало столь ослепительным, что затмило цветовую пляску огней Фермы, и
со мной что-то начало твориться. Перед глазами все поплыло, свет начал
тускнеть...
впустую...
родился голос, настойчиво шепчущий что-то на непонятном языке.
том, что от исхода дела, ради которого Нкот прибыл на Шелту, зависит
существование нашего бренного мира. Сомнений больше не было - я должен
был последовать за ним. Я слился с его заданием душой и телом и до
кончиков ногтей ощущал, что все мои личные проблемы - лишь мелкая пыль
на обочине жизни по сравнению с делом Нкота по спасению мира. И еще - я
был ему нужен. Каким-то образом, пока для меня неясным, именно я мог ему
помочь в решении этой глобальной задачи. И я хотел это сделать...
неповторимой улыбке: словно разнял два ножовочных полотна. - Теперь пару
слов о Нори. Ты угадал, я не смогу обеспечить ей безопасность, если она
будет находиться вместе с нами. Она останется здесь. На Ферме.
что-нибудь случилось...
можно пожелать.
человека.
Отшельником, чужой повернулся ко мне:
строения, возведенные хкаси, обладают псевдоразумом. Я умею обращаться с
вещами хкаси. Пока твоя Нори будет находиться здесь. Ферма присмотрит за
ней, и никто не сможет проникнуть на ее территорию в наше отсутствие,
каким бы оружием незваный гость ни располагал, - это строение сможет
выдержать ядерный удар. Сама же Нори сможет входить и выходить
беспрепятственно.
имею дурную привычку держать свои обещания. Пора в путь, Никс.
Понимаешь, у меня теперь нет банкоса, и...
день.
***
пластодорожке. За калиткой чужой тактично приотстал, предоставив мне
самому объясняться с Нори, ожидавшей нас возле трассера. Наши мысли не
были для него секретом, но хотя бы видимость уединения нам была
предоставлена.
пристально посмотрела мне в глаза. Обычно светло-карие, ее глаза сейчас
потемнели от тревоги.
добрейшей души транс. Тем лучше.
рациональную, которая преобладала, и крошечную эмоциональную,
запрятанную глубоко внутрь и изнывающую в тоске от неспособности
самовыразиться.
Нкота. - Для тебя вход и выход будет беспрепятственный, но больше войти
никто не сможет, пока мы не вернемся.
душе - никаких теплых чувств, никакой реакции плоти.
взволнованной мне ее еще видеть не приходилось.
действительно опасно, то я могу потерять тебя. Я... я люблю тебя.
формула любви, дались ей не без труда. Возможно, еще никому она не
говорила таких слов. И совершенно точно, что еще никто в жизни не
говорил таких слов мне. Но с таким же успехом Нори могла искать
сочувствия у огородного пугала, набитого соломой и обвешанного старым
тряпьем для устрашения пернатых. Эмоционально я был просто заморожен.
несколько дней тебе хватит.
снова посмотрела на меня. Глаза ее были сухи, а лицевые мышцы сковывала
привычная маска спокойствия, и лишь притаившиеся глубоко в карих глазах
печаль и страдание выдавали ее истинное состояние.
Голос ее предательски дрогнул, но она справилась с собой и закончила так
же спокойно, как начала:
одеревеневшие губы и шагнула к Ферме.
должен сейчас чувствовать, глядя ей вслед. Я понимал это рассудком. Но
сердцем я был равнодушен.
весело подмигнул ей и сказал что-то ободряющее, но она не обратила на
него внимания.
необходимый срок действия и прикрепил к калитке. Наверное, даже Нкот не
предполагал, что он пригодится мне так скоро. Беспокойство могло
толкнуть Нори отправиться вслед за нами, а я не мог этого допустить. Я
окликнул ее, когда она уже ступила на крыльцо.
"пса" и отступил на шаг. Прозрачная сиреневая пленка заполнила проем в
силовой защите Фермы, отрезав Нори путь назад.
бесстрастно пояснил я. - Не прикасайся к ней - она ответит огнем. Через
четыре дня она отключится. Если я к тому времени не вернусь, попытайся
добраться до космопорта сама. Может быть, судьба окажется к тебе более
благосклонной.
ее лица, она не верила своим ушам, не верила тому, что я только что
произнес. - Не делай этого, Мас! - в ее голосе отчетливо прозвучали
нотки паники.
думая о том, что угадал о ее намерениях - отправиться за нами следом.
поступить со мной!
Она все еще не могла примириться с подобным исходом дела. Гордость
сдержала ее слезы и скомкала отчаяние. Она понимала, что все уже
предрешено, но чувства у нее, в отличие от меня, брали верх над разумом.
Я же был холоден как лед. И все же... Все же на сердце у меня
пристроился булыжник килограммов этак в пять, несмотря на бесчувственную
броню, одолженную мне чужим.
Нове-2 больше принята рулевая рогатка, но мне, к счастью, уже
приходилось ездить и на таких машинах, еще до Шелты. Перемещая рычаг
скоростей на правом подлокотнике кресла и рычаг направления на левом,
как рукоятку джойстика на компе, я запустил стартер.