Зорина, без тени смущения пространно разглагольствовал о высокой ценности
своих достижений и, наконец, заговорил о проекте защиты от
электромагнитной агрессии.
из-за чьих-то происков.
достал из ящика лист чистой бумаги и быстро спрятал его в стол.
утверждаете... Вы с такой уверенностью говорите о таких вещах. Для этого
нужны очень веские основания.
проект защиты отклонен и это дело рук...
Егоровым, поймет ли он его. Разговор с самого начала принял нежелательный
оборот. Резниченко не ожидал, что мягкий, покладистый, всегда немного
смущавшийся Егоров вдруг окажется колким и настороженным. Почему? Впрочем,
не это главное. Сейчас важно завоевать Егорова, склонить его на свою
сторону, убедить его поддержать проект защиты. Резниченко изменил тон и
начал спокойно и последовательно доказывать необходимость активной
подготовки к борьбе в эфире.
представляю себе, чем, собственно, могу быть полезен вам в этом вопросе.
Мне они очень нужны. Надеюсь, вы не собираетесь сделать из них секрет?
образом в иностранной печати. Я только не понимаю, почему вы
предполагаете, что собранные мною данные имеют отношение к готовящейся,
как вы считаете, агрессии?
Поймите, ведь я стремлюсь, чтобы к началу борьбы в эфире разработать
защитные каски.
думает по этому поводу и академик Зорин.
противится осуществлению моего проекта. Он мешает всему.
- что вы ничего не поняли из того серьезного партийного разговора, который
состоялся недавно в институте, из замечаний Титова. Я посоветовал бы вам
хорошенько подумать, а вы ведь умеете это делать, голова у вас светлая,
только, простите меня, уж больно горячая. Мне к определенному часу нужно
попасть в город. Если не возражаете, мы продолжим наш разговор завтра. Что
же касается материалов по двадцати семи пунктам, то они сейчас у Ивана
Алексеевича. Думаю, вы сможете их у него получить.
Небрежно попрощавшись, он поспешно удалился.
свет в кабинете и уже направился к выходу, как зазвонил телефон. В первую
минуту он подумал, что поздно и нельзя терять время на телефонный
разговор, но все-таки снял трубку.
больных с симптомами Браунвальда!.. В клинике у Пылаева?.. Хорошо...
хорошо, завтра с утра?.. Конечно, смогу... Всего хорошего!
моряка, вернувшиеся из дальнего плавания.
определенному часу уже невозможно.
медленно, красные светофоры горели дольше зеленых. Между тем, приехав в
библиотеку, Егоров убедился, что в его распоряжении более получаса.
медицинской библиотеки. Сегодня он не собирался брать книг, но по привычке
подошел к столу библиотекарей. Девушка подавала книгу за книгой стоявшему
перед столом высокому пожилому капитану дальнего плавания. Уже набралась
солидная стопка книг, но капитан, как видно, не был удовлетворен и убеждал
библиотекаря, что это еще не все. Егоров от нечего делать стал
перечитывать названия книг. Их подбор поразил его - это были почти те же
книги, которые обычно выписывал он сам: материалы о летаргическом сне и о
биологических излучателях, труды по радиофизиологии, книги об энцефалитах
и многое из того, что успело выйти в свет о лучевой болезни.
этиловым спиртом? Если бы не это, можно подумать... Чепуха, конечно, но уж
очень похоже на то, что капитан тоже увлекается "загадкой Браунвальда". Не
может быть".
ранга и стал прислушиваться к его разговору с библиотекарем. С трудом
приглушая свой раскатистый бас, капитан доказывал, что не получена книга
по... Капитан несколько раз пытался выговорить название, но у него это не
получалось. Девушка любезно улыбалась, но помочь капитану не могла,
очевидно, не зная, о какой книге идет речь.
подсказал Егоров и почувствовал, как краска заливает его лицо.
и пробасил:
в стопку книг и приветливо улыбнулся.
курительной комнате капитан рассказывал Егорову:
Не могу успокоиться и не успокоюсь до тех пор, пока не улажу все с
Василенко. Ну и с Толоковниковым, конечно. Но особенно с Василенко. Не
успокоюсь, пока он не получит полагающийся ему орден. Писал рапорты,
доказывал. Никакого толку. Занялся сам. Трудно. Но уже кое-что стал
понимать. Кое-что нашел. Интересно. Уверен, что раскопаю.
табаком и, искоса посмотрев на Егорова, продолжал:
по порядку. Наше океанографическое судно "Исследователь" проводило работы
в Атлантике. Мы закончили второй этап изысканий, зашли в Веракрус,
пополнили запасы угля и взяли курс на север. На широте Браунсвилля нас
порядком потрепал шторм. Выбравшись из шторма, мы легли в дрейф милях в
трех от небольшого портового городка. Быстро привели судно в порядок, и
здесь я узнал, что в лаборатории нашего корабля во время шторма вышло из
строя несколько радиоламп, очень нужных нашим исследователям. Я вызвал к
себе третьего помощника капитана Толоковникова и приказал отправиться в
город поискать лампы. В порт на катере вышли Толоковников и моторист
Василенко. Через пару часов мне доложили, что с катером творится что-то
неладное. В это время Толоковников уже возвращался обратно. Катер вышел из
порта и взял курс на наше судно. Пройдя этим курсом несколько кабельтовых,
он резко свернул влево. Вахтенный помощник, наблюдавший с мостика, решил,
что Толоковников передумал и собирается возвратиться в порт. Но моторка
сделала полный круг и опять стала забирать влево. Залив был спокоен в это
время, моторка делала все новые и новые круги, идя неустойчиво, виляя. К
тому моменту, когда мне доложили о катере, вахтенный помощник уже выслал
шлюпку, и матросы на веслах шли наперерез моторке. Вскоре им удалось
поймать катер, но... Толоковников и Василенко спали.
судне. Толоковников доложил мне подробно. В порту он узнал, где находились
магазины, торгующие радиопринадлежностями, и, приказав Василенко
оставаться на катере, отправился в город. В продаже не нашлись лампы типа
РХ-29-8. В одном магазине ему посоветовали обратиться в радиомастерскую,
которую содержит некий Уорнер. Толоковников отправился туда, но ламп и там
не оказалось.
убежденно сказал:
двадцать пять лет на флоте. Отличный старый моряк. Ничем не могли
объяснить, почему заснули. Случай скандальный. В чужих водах, при
исполнении служебных обязанностей... Советский моторный катер как черт
знает что носится неуправляемый в виду иностранного порта. Безобразие,
конечно. Я обязан был доложить рапортом. Доложил. А душа не спокойна.
Хорошие ребята - и вдруг такое. А состояние у них было - вроде древесного
спирта хватили. Это уже совсем непонятно.
корабля. Учитывая отличную службу, дали строгий выговор с предупреждением.
Василенко за выслугу лет и безупречную службу должен быть представлен к
ордену. Но когда на счету такой проступок... А вот я это проступком не