Арина вновь появилась перед нами. Уже одетая, кажется, даже причесанная. Улыбающаяся.
– А ведь я и без смертоубийства могу тебе напакостить! – с ехидцей сказала она. – Параличом разбить или уродиной сделать.
– Можешь, – согласилась Светлана. – Спору нет. Вот только к чему это тебе?
И на короткий миг в глазах Арины проснулась такая пронзительная тоска, что у меня больно заныло в груди.
– Ни к чему, чародейка. Что ж, прощай. Я добра не помню, но спасибо сказать не постыжусь… спасибо, Великая. Трудно тебе будет… теперь.
– Я уже поняла, – тихо сказала Светлана.
Взгляд Арины остановился на мне, и она кокетливо улыбнулась:
– И ты прощай, чароплёт. Ты меня не жалей, не люблю этого. Эх… жалко, что ты жену любишь…
Она присела на колени, потянулась рукой к Надюшке.
Светлана ее не остановила!
– До свидания, девочка! – весело сказала ведьма. – Я злая тетка, но тебе добра желаю. Не дурак был тот, кто твою судьбу загодя рисовал… ох не дурак… Может, у тебя то получится, чего у нас не вышло? Возьми и ты от меня подарочек… – Она покосилась на Светлану.
Светлана кивнула!
Арина взяла Надюшку за пальчик. Пробормотала:
– Силу тебе желать? И без того Силы много. Всего дали… всего в достатке… Ты цветочки любишь, правда? Возьми от меня дар – цветы да травки пользовать. Это и Светлой волшебнице пригодится.
– До свидания, тетя Арина, – тихо сказала Надюшка. – Спасибо.
Ведьма еще раз посмотрела на меня – ошарашенного, растерянного, ничего не понимающего. И обернулась к оборотням.
– Что ж, веди, серый! – воскликнула она.
Волчата бросились вслед за ведьмой и своим наставником. Один паскудник даже остановился, задрал лапу на кустик и, демонстративно глядя на нас, попрыскал. Надюшка захихикала.
– Светлана… – прошептал я. – Уходят же…
– Пусть уходят, – ответила она. – Пусть.
И повернулась ко мне.
– Что произошло? – заглядывая ей в глаза, спросил я. – Что и когда?
– Давай вернемся домой, – сказала Светлана. – Нам… нам надо поговорить, Антон. Серьезно поговорить.
Как же я ненавижу эти слова!
После них никогда не бывает ничего хорошего!
ЭПИЛОГ
Теща квохтала вокруг Надюшки, укладывая ее спать:
– Ах ты выдумщица, ах, фантазерка…
– Мы гуляли с тетей… – сонно спорила дочка.
– Гуляли, гуляли… – радостно подтвердила теща.
Светлана болезненно поморщилась. Рано или поздно всем Иным приходится манипулировать с памятью своих родных.
Ничего приятного в этом нет.
Конечно, у нас есть выбор. Можно раскрыть правду – или часть правды – близким людям.
Но это тоже ни к чему хорошему не приводит.
– Спокойной ночи, доченька, – сказала Светлана.
– Идите-идите, – фыркнула теща. – Совсем замотали мою девочку, мою сладкую…
Мы вышли из комнаты, Светлана плотно притворила дверь. Стало тихо, только поскрипывали на стене старые ходики.
– Сплошные ути-пуси, – сказал я. – Нельзя так с ребенком…
– С девочкой – можно, – отмахнулась Светлана. – Тем более в три года. Антон… пойдем в сад.
– В сад, все – в сад, – бодро согласился я. – Идем.
Не сговариваясь, мы прошли к гамаку. Сели рядом – и я почувствовал, что Светлана пытается отстраниться, как ни трудно это сделать в гамаке.
– Начни с самого начала, – посоветовал я.
– С начала… – Светлана вздохнула. – С начала не получится. Все слишком перепуталось.
– Тогда объясни, почему ты отпустила ведьму?
– Она слишком много знает, Антон. И если будет суд… если все это откроется…
– Но она – преступница!
– Арина ведь не сделала нам ничего плохого, – тихо, будто себя уговаривая, произнесла Светлана. – Я думаю, в ней нет подлинной кровожадности. Большинство ведьм по-настоящему злобные, но бывают и такие…
– Сдаюсь! – Я поднял руки. – И оборотней приструнила, и Надю не обидела. Арина Родионовна, право слово. А что со срывом эксперимента?
– Она же объяснила.
– Что объяснила? Что без малого сотня лет истории России пошла коту под хвост? Что вместо нормального общества была построена бюрократическая диктатура… со всеми вытекающими последствиями?
– Ты же слышал – в итоге люди узнали бы про нас!
Глубоко вдохнув, я попытался собраться с мыслями.
– Света… ну что ты говоришь? Пять лет назад ты сама была человеком! Мы и остались людьми… только мы более продвинутые. Ну, новый виток эволюции. Узнали бы люди – и ничего страшного!
– Мы не более продвинутые. – Светлана покачала головой. – Антон, когда ты меня позвал… я догадывалась, что ведьма станет следить за Сумраком. Я прыгнула сразу на пятый уровень. Думаю, кроме Гесера и Ольги, там никто из наших не бывал…
Она замолчала. И я понял – это и есть то, о чем Светлана хочет сказать. Что-то по-настоящему ужасное.
– Что там, Света? – прошептал я.
– Я довольно долго там была, – продолжала Светлана. – В общем… я кое-что поняла. Не важно сейчас, как именно.
– Ну?
– В той ведьмовской книге все написано правильно, Антон. Мы не настоящие маги. Мы не обладаем бо?льшими способностями, чем люди. Мы – все равно что синий мох с первого слоя. Помнишь тот пример из ведьмовской книжки про температуру тела и окружающей среды? Так вот, у всех людей магическая температура – тридцать шесть и шесть. Тех, кто очень счастлив или очень несчастлив, лихорадит. У них – температура выше. И вся эта энергия, вся эта Сила – она греет мир. У нас – температура тела ниже нормы. Мы ловим чужую Силу и можем ее перераспределять. Мы – паразиты. У какого-нибудь слабенького Иного вроде Егора температура – тридцать четыре градуса. У тебя, к примеру, двадцать. У меня – десять.
Я ответил сразу. Я уже думал об этом, едва прочитав книгу.
– Ну и что, Света? Ну и что с того? Люди не могут пользоваться своей Силой. Мы – можем. Какая разница?
– Разница в том, что люди с этим никогда не смирятся. Даже самые хорошие, самые добрые всегда поглядывают с завистью на тех, кому дано больше. На спортсменов, на красавцев и красавиц, на гениальных и талантливых. Но тут и жаловаться-то не на что… судьба, случай. А теперь представь, что ты – обычный человек. Самый обычный. И вдруг узнаешь, что кто-то живет сотни лет, умеет предугадывать будущее, исцеляет болезни и наводит порчу. Все всерьез, все по-настоящему! И все – за твой счет! Мы – паразиты, Антон. Такие же, как вампиры. Такие же, как синий мох. Если это выплывет наружу, если придумают какой-нибудь прибор, отделяющий людей от Иных, – на нас станут охотиться и нас станут истреблять. Рассеемся среди людей – выловят поодиночке. Собьемся в кучку и создадим свое государство – забросают атомными бомбами.
– Разделять и защищать… – прошептал я главный лозунг Ночного Дозора.
– Верно. Разделять и защищать. И не людей от Темных, а людей от Иных вообще.
Я засмеялся. Я смотрел в ночное небо и смеялся – вспоминая себя самого, чуть-чуть моложе, идущего по темной улице навстречу вампирам. С горячим сердцем, чистыми руками и пустой, холодной головой…
– Мы столько раз с тобой говорили, в чем же наше отличие от Темных… – тихо сказала Светлана. – Я нашла еще одну формулировку. Мы – добрые пастухи. Мы бережем стадо. Наверное, это уже немало. Но только не надо обманываться самим и обманывать других. Никогда все люди не станут Иными. Никогда мы не откроемся перед ними. И никогда не позволим людям построить более или менее приличное общество. Капитализм, коммунизм… дело не в этом. Нас устроит только мир, в котором люди будут озабочены размером кормушек и качеством сена. Потому что как только они вынут голову из кормушки, оглядятся и увидят нас – нам придет конец.
Я смотрел в небо – и баюкал на коленях руку Светланы. Только руку, теплую и безвольную… совсем недавно обрушивавшую громы и молнии на ведьму-вредительницу…
Беспомощную руку Великой Волшебницы, в которой в два раза меньше магии, чем во мне.
– И ничего не сделать, – прошептала Светлана. – Дозоры не выпустят людей из хлева. В Штатах будут большие и сытные кормушки, в которые хочется зарыться с головой. В каком-нибудь Уругвае – редкая травка на косогорах, чтоб не было времени посмотреть в небо. Все, что мы можем сделать, – выбрать хлев посимпатичнее и покрасить его в веселенький цвет.
– Если рассказать об этом Иным?
– Темных это не огорчит. Светлые смирятся. Я узнала правду, которую не хочу знать, Антон, – и смирилась. Может быть, мне не стоило тебе говорить? Но это было бы нечестно. Словно ты тоже часть стада.
– Света… – Я посмотрел на слабый свет ночника в окне. – Света, а какова магическая температура у Надюшки?
Она помедлила, прежде чем ответить.
– Ноль.
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Фазиль Искандер