Чтение 45–й страницы книги ~Люби и властвуй~

заключалась его основная военная хитрость. Под видом разбойничьего
нападения переправить в Варан большую часть войска и ударить под
стратегические ребра зазевавшегося Эгина. Но варанцы полагали, что Танай
пришел истребить их подчистую, и многие жители восточного Варана
заключили, что терять им нечего, что ужасы Цинора лучше, чем рабство и
смерть от рук харренитов.

И тысячи, десятки тысяч беженцев пересекли границы Цинора. И ничего
особенного с ними не случилось, потому что Говорящие Хоц-Дзанга поняли -
это и есть те самые люди, которые готовы принять имя "смеги".

Плетение нитей судьбы причудливо и вычурно, ирония судьбы неизбывна.
Некогда варанцы враждовали со смегами и истребили их под стягами
несравненного Шета оке Яагина. Теперь потомки истребителей смегов сами
пришли на Цинор и приняли имя "смеги". Говорящие Хоц-Дзанга, как и было
завещано Шетом оке Лагином, стали их пастырями и сами назначили первого
свела. Надо же было с чего-то начинать.

Тем временем Эгин Мирный - хитрейшая и умнейшая бестия, милостивые
гиазирьг! - разгадал замысел Таная. И, как и всякий талантливый
войсково-дитель, импровизируя буквально на ходу, пустился в кошмарную
авантюру. Полностью оголив тылы и поставив всю свою наспех сбитую империю
под угрозу полного развала, он бросил через Орис все силы, которые имел
под рукой. Легкая грютская конница с ужасающей воображение скоростью
приближалась к Тар-деру. Коренные тернаунские формирования осадили Нелеот
и Суэддету. Южные провинции Харрены были охвачены паникой. А сам
харренский сотинальм с отборной армией тем временем топтался у каких-то
безвестных варанских перевалов, готовясь к выходу в грют-ские степи. К
тому же воспрявшие духом варанцы во главе с наследником престола перешли к
угрюмой партизанщине, которая ничего хорошего харренитам не сулила.

Перед Танаем встала головоломная стратегическая задача. Он мог либо
остаться верным своим замыслам, пробиться-таки прочь из Варана, выйти в
глубокий тыл Эгина и идти на Юг, сжигая все на своем пути так же, как
воины Эгина разоряли Ре-Тар и Двуречье. Это было бы безумием. Бредом.
Крахом обеих империй на долгие века. Более простое и очевидное решение
заключалось в том, чтобы уйти из Варана тем же путем, каким он в него
пришел, и, высадившись где-то в Тар-дере, дать Эгину решающее сражение на
родной земле. Разумеется, Танай скрепя сердце выбрал именно его.

Ровно через тридцать дней после начала вторжения харренский флот
покинул сожженные порты северного побережья Варана и отбыл в Тардер.
Дальше история великих государственных монстров пошла своими причудливыми
путями, которые нам, смегам, не без гордости заметила Тара, совершенно
безынтересны. Интересно то, что варанские беженцы, принявшие имя "смеги",
и не думали возвращаться обратно - в хаос послевоенной разрухи, густо
замешанный на крови и доносах в Свод Равновесия.

Потом проходили годы, слава о вольном братстве жителей Цинора
разносилась по всей Сармонтазаре, и "сметами" спешили стать многие беглецы
из Харрены, Ре-Тара, Варана и даже из грютских степей. Так и по сей день.

- Ткач Шелковых Парусов, свел народа смегов, примет тебя, чужеземец.
Следуй за мной.

Вот так. Чужеземец. "А ведь твои прадед и прабабка были варанцами,
братец", - подумал Эгин с каким-то странным чувством, озирая колоритного
смега, чей торс, плечи и шея были сплошь татуированы морскими гадами, а в
руках неколебимо покоилась страховидная железная палица, взятая наперевес.
"Похоже, так у них приветствуют важных гостей", -пожал плечами Эгин, идя
сумеречными коридорами вслед за громилой, который явно выполнял в так
называемом "дворце" обязанности скорее церемониймейстера, нежели стража
или телохранителя. Судя по рассказам Тары, которая осталась у
символической калитки в не менее символической ограде, свел в
телохранителях не нуждался. Во-первых, ни один смег никогда не решился бы
и пальцем тронуть своего правителя, которому вольно приказывать Говорящим
Хоц-Дзанга, словно луне - звездам, своим небесным рабам. Во-вторых, по
уверениям Тары, теперешний их свел-человек очень необычный, и в случае
необходимости может оторвать голыми руками голову хоть акуле, хоть
наемному убийце.

Коридор, похоже, был кольцевым. Потом в нем открылся низкий проход,
за которым оказался еще один коридор - тоже кольцевой. Вообще архитектура
у смегов была странная.

Эгин шел и думал о том, что еще никогда ему не доводилось общаться с
правителями целого народа. О том, что загадочный свел - человек наверняка
огромный, под стать своему церемониймейстеру, и будет смотреть на него, не
очень высокого и отощавшего вдобавок от бесконечных любовных упражнений с
Тарой, не без пренебрежения. И еще Эгин думал о том, что свел наверняка
откажет ему во всех его просьбах. Но в свою очередь отказаться хотя бы от
попытки что-то изменить Эгин не мог.

Второй коридор окончился таким же невысоким проходом, как и
предыдущий, и Эгин попал в прекрасно освещенный небольшой зал.

- Эгин, рах-саванн Опоры Вещей, - отрекомендовал его татуированный
сопровождающий.

- Благодарю, Айфор, ты свободен.

Эгин застыл неподвижным изваянием, словно бы пораженный ледяной
молнией. Голос был громок, свеж, властен. Голос имел легкий незнакомый
акцент. Голос принадлежал женщине.

- Итак, как зовут вас, я знаю. Следовательно, можно говорить.

Свел скупо улыбнулся, точнее, улыбнулась. Эгин, который все еще
пребывал в ступоре и поэтому чувствовал себя полнейшим ослом, с трудом
выдавил кривую улыбку.

-Д-да, милостивый гиазир... простите, госпожа.

- Эгин, на Циноре не принято говорить "гиазир" и "госпожа". Здесь это
считается в лучшем случае злой иронией. Вы можете обращаться ко мне просто
Ткач.

- Хорошо, Ткач, - кивнул Эгин, недоумевая, как женщину столь редкой,
какой-то потаенной красоты можно называть словом, обозначающим грубое
мужское ремесло - "ткач". Она бы еще назвалась "сапожником". И, неожиданно
набравшись храбрости - терять ему все равно было нечего, - он выпалил:

- Однако прошу меня простить за дерзость, но мне бы очень не хотелось
обращаться к вам "ткач".

Свел удивленно вскинула брови - словно бы крылья черной чайки - и,
цокнув языком, бросила:

- Отчего же? Впрочем, неважно. В конце концов, вы не мой подданный и
имеете право не оправдываться передо мной в своих пристрастиях. И,
поскольку скоро всем нам суждено предстать пред ликом ужасной и
неотвратимой смерти, я назову вам свое истинное имя - Лиг. Вы
удовлетворены, Эгин?

- Да, Лиг, - кивнул Эгин, недоумевая, что это за имя такое и где он
слышал что-то смутно похожее.

- В таком случае, Эгин, я вас слушаю. Или нет, у нас уже совсем мало
времени. Слушайте вы меня, но прежде сядьте.

Позднее, мучась горячечным бредом, изнывая от боли, исполинской
многоногой дрянью терзающей его позвоночник, Эгин в короткие мгновения
просветлении возвращался к прошедшим дням и, в частности, к разговору с
Лиг и никак не мог вспомнить самых простых вещей. Не мог вспомнить черт
лица Лиг, форму кресел, стола, кубков на столе, не мог понять, какая еще
мебель была в зале и откуда исходил яркий золотистый свет, пронизывающий
все вокруг.

- Вина я вам не предлагаю, потому что это настоящее аютское и от него
вам захочется лишь одного - всеиспепеляющей страсти в моих объятиях.
Страсти я вам дать не могу, - в глазах Лиг мелькнула на мгновение плохо
скрываемая грусть, - а мучить вас неразделенным желанием было бы жестоко.
Но чару гортело я бы вам рекомендовала. Во-первых, гортело расслабит вас -
вы слишком закрепощены, - а во-вторых, он просто очень и очень недурен.
Пейте!

Лиг легонько прикоснулась своей чашей, наполненной багрово-красной
ароматной жидкостью, к своей правой щеке.

Отказаться было невозможно. Эгин взял со стола весьма немалую "чару"
размером с добрый кубок, повторил жест Лиг, залихватски испил гортело до
дна, а потом захрустел ломтем моченой репы. Энно!

- Благодарю, Лиг, - просипел он, утирая губы дорогой шелковой
салфеткой, которую свел заботливо протянула ему через стол. Краем глаза он
заметил, что на салфетке вышита какая-то надпись. Шесть незнакомых
значков.

- Итак, Эгин, из намеков Тары я знаю о ваших желаниях. Вы хотите
получить столовые кинжалы, гарды которых в действительности представляют
собой сочленения Убийцы отраженных - с первого по четвертое. Вы хотите
также испросить у меня свободы и соизволения покинуть Цинор, хотя вы
совершенно не понимаете, куда и зачем вам следует направляться. В Варане
вас ждет Жерло Серебряной Чистоты, на Севере - неизвестность. Вы не
знаете, что произошло с людьми Дотанагелы, удалось ли им достигнуть
Тардера и если да-то какой прием они там встретили; Но, как человек долга,
вы полагаете необходимым собрать Убийцу отраженных до конца и привести его
в действие, чего бы вам это ни стоило. Так?

- Так, - Эгин мог только улыбнуться и развести руками. Милая Лиг
избавила его от необходимости долго и сбивчиво объяснять все то, что он
услышал в свое время от Тары.

- Ну что же - берите.

Звон от четырех столовых кинжалов, ловко вброшенных Лиг в центр
стола, долго еще будет сниться Эгину, всегда служа его представлению
символом необъяснимого и прекрасного чуда. Ибо рах-саванн мог ожидать чего
угодно, но только не такой поразительной сговорчивости Лиг.

Эгин открыл было рот, чтобы поблагодарить свела народа смегов, но та