планы на будущее. Поднявшись, он машинально оправил комбинезон и взял Сийю
за руку. Ладонь у нее была одновременно нежной и крепкой; кончиками
пальцев он ощутил чуть заметные выпуклости - мозоли от рукояти меча.
Локоны Сийи щекотали ему шею, легкая туника казалась туманом, окутавшим
тело девушки. Пройдя два десятка шагов, он оглянулся: Джамаль, подсев к
Тамме, что-то негромко втолковывал ей, с нежностью поглаживая плечо
амазонки.
занят до рассвета... Клянусь Безмолвными! У Таммы.горячая кровь.
степных трав, дымом костра и еще чем-то чистым и свежим - быть может,
запахом звездного неба, раскинувшегося над степью. Все правильно, подумал
он, все хорошо. Я здесь с ней - там, где должен быть сейчас и навсегда. В
древней скифской степи, каких на Земле уже не осталось...
городские улицы, мрачные коробки домов, клетки-квартиры, переполненные
людьми, подольская казарма с рядами коек, оружейные шкафы в арсенале
Сарагосы, серая лента шоссе, разверстый шлюз транспортного самолета, в
котором маячили фигуры солдат в касках и бронежилетах, парашюты,
одуванчиками повисшие над зеленой скатертью тайги... Все это было в
прошлом, безмерно далеком, невозвратимом и неинтересном; настоящее и
будущее были здесь: справа - гибкое и сильное девичье тело, слева - меч у
пояса, а вокруг - безбрежная степь.
Скиф успел разглядеть ее в лунном свете, серебристом и багряном.
тревожься, светловолосый. Мы уже близко к городу, они не рискуют
разбойничать здесь. И потом с нами Белый Родич. - Сийя показала куда-то,
но Скиф не заметил ничего, кроме легкого колебания травы. - Он
постережет...
свете, темный локон, упавший на лоб...
коснулись ворота его рубахи.
как гибкий тростник на речном берегу, прохладный и гладкий на ощупь,
золотистый, наполненный сладкими соками земли; она была небом - небом дня,
глубоким и синим, и небом ночи, теплым и темным, усеянным звездами; она
была музыкой, песней, колдовским заклятием, птичьей трелью, шорохом крыл,
шуршанием листьев, раскатом грома, шелестом робкой волны; она была ланью,
скользящей меж лесных стволов, игривым бельчонком, тигрицей, яростной и
непокорной... Она была!..
серебристым; два существа любили друг друга с неистовством юности, когда
ритм сердец так легко настраивается в унисон, когда сила кажется
неистощимой, а жизнь - вечной. Тонкие пальцы девушки ласкали волосы Скифа,
пепельные локоны падали на лицо, и сквозь их невесомую паутину ночь
выглядела чарующе прекрасной - ночь из ночей, полная колдовства, краткий
миг счастья, подаренный судьбой. Руки Сийи обнимали его, губы касались его
губ, плоть сливалась с плотью, дыхание - с дыханием... Он чувствовал
трепет ее ресниц на щеке, ощущал биение крови - то медленное, спокойное в
минуты краткого отдыха, то стучавшее громрвым набатом. Тело ее казалось
жарким омутом, обжигающим потоком, стремительным водопадом; он тонул,
растворялся в нем, он пил пьянящую влагу жизни, он жаждал исчерпать ее
источник, и он страшился этого. Напрасно! Этот родник был бездонным.
роняют лепестки; ночь сменяется днем, день - ночью, уходит тепло и
приходит прохлада, солнце затмевает звезды, а потом вновь скатывается за
край земли, уступая им дорогу. Ничего вечного нет под луной, тем более под
тремя лунами; в этом мире они, как и на Земле, покорно вращались в потоке
времени, увлекаемые им к горизонту, к забвению, к сну...
мягкой, головка Сийи покоилась у него на груди, ладонь ее ласково гладила
его щеки, пальцы то касались губ, то прикрывали глаза. Где-то в вышине
негромко пел предутреннюю песню ветер, и гаснущие звезды откликались
звоном хрустальных колоколов. Мир был прекрасен и тих, и если в нем
существовали райские сады и луга, то сейчас Скиф нежился в их ласковых
объятиях.
высокой скале, над которой вознеслись Двадцать Башен. Тебе там понравится,
светловолосый.
богами Земли.
Мы будем встречаться, когда три луны поднимаются в небесах, потом
расстанемся, потом встретимся вновь... Как сегодня...
- Но видеться мы можем лишь в те дни, когда дозволено богами. И лишь ночи
трех лун будут принадлежать нам.
меня, Скиф ап'Хенан.
Тамма осталась довольна им. Но вначале боги испытают вас, а Дона ок'Манур
и мудрая Гайра вынесут решение...
демонов, ни их слуг, и это хорошо... Но разве можно пренебрегать богами,
мой светловолосый? Я ведь сказала: мы носим в себе их частицу... все мы,
каждый человек... и без нее мы - сену, лишенные разума сену, Скиф.
веришь, Сийя. Если только они не разлучат нас...
Скиф?
давно, милая. Они оставили курганы, такие же, как в твоей степи. В
курганах - могилы вождей... кости, оружие, украшения, истлевшая одежда...
больше ничего.
воевали... Они считались великими лучниками...
хвалу во время пиров... Они пировали на... - Скиф внезапно приподнялся, не
выпуская Сийю из рук, и медленно произнес: - Они пировали на закате...
Понимаешь? Они пировали на закате! - Теперь он почти кричал.
повисшие в ясном небе... Они таяли, они исчезали! Внезапно всплыло имя -
его имя, потом еще одно, и он вспомнил, что так зовут отца. Между этими
именами была связь... некая связь... Какая же?.. Джамаль, сын Георгия...
Нет, не так! Иначе! Теперь он знал, как должно его называть: имя,
отчество, фамилия... И сразу же возникло остальное - номер дома, квартиры,
название улицы. Он вспомнил, вспомнил!
восходящему солнцу и выкрикнул:
был не из тех людей, что ходят с портфелями. Впрочем, он мог таскать в нем
принадлежности своего ремесла - дрель и фомку для взлома замков, а то и
автомат плюс пару пакетов взрывчатки. Но все оказалось гораздо неприятней.
коробочек с золотым листком, окруженным блестками звезд. - А это
Шилова Юлия
Панов Вадим
Каргалов Вадим
Белов Вольф
Конан-Дойль Артур
Роллинс Джеймс