– Ты не годишься. – Жрица всем своим видом показывала, что отныне шуток понимать не собирается. – Великому Ватаху нужна именно Лола, но дженти Гресс, к сожалению, не прихватил ее с собой, а теперь уже поздно. Ты представляешь, чем это нам грозит?
– Значит, мероприятие откладывается?
– Шутить будешь на том свете. Вам, бледнолицым, наверное, ничего не стоит лизать пятки идолу, но не таковы люди Красного Беркута. Если не открыть Тантху, мы, ватаху-урду, соединимся с предками, а вот остальным придется гораздо хуже…
– Зачем Беркуту именно она? – Зеро вспомнил процессию, идущую по колено в розовом тумане навстречу черной бездне распахнутого клюва Великого Ватаху, Тику под знаменем Конфедерации, полупрозрачную хищную старушку…
– Вот у него и спроси.
– Ты – жрица, а я – так, с улицы пришел. – Его передернуло от одной мысли, что, может быть, вновь придется встретиться с Беркутом. – И что теперь?
– Теперь… – Она раскрыла ладони, и на них возникла чаша из серебристого металла с округлым дном, если наполнишь, уже не поставишь – надо пить до дна. – Вот сюда надо налить кровь, потом выплеснуть ее в жертвенный огонь. И только после этого несущий ее войдет в Тантху.
– У старушки, наверное, и не набралось бы столько. – Зеро осторожно взял сосуд.
– Чего не набралось?
– Крови.
Зеро стало слегка не по себе от собственной остроты, но слово – не воробей…
– Кстати, пока не забыла… Если останешься жив и доберешься до дому… Дженти Гресс обещал сделать для тебя свидетельство о моей безвременной кончине. Ты рад?
– Можно подумать, у меня есть выбор.
Внезапный короткий порыв ветра погасил все светильники. С Розой что-то случилось. Лицо ее побледнело, зрачки закатились под веки, пальцы впились в каменные подлокотники, а вокруг головы возникло бледно-алое сияние. Зеро почувствовал, что кто-то вцепился в плечо, и это вывело его из оцепенения. Сам вождь Седуватахучепанипарду, он же Мартин Шукша, чуть ли не волоком тащил его прочь из святилища.
– Поговорили, и хватит, – цедил Мартин сквозь зубы. – А теперь у жрицы встреча с Великим Ватаху.
Снаружи стояла влажная жара. Десятка два ватахов, вооруженных луками и автоматическими винтовками сидели на высоких каменных ступенях, и среди них лично Гресс Вико, одетый в потрепанную полевую униформу. Воины настороженно смотрели в одну сторону, да и сам дженти Гресс выглядел слегка обеспокоенным.
Ощутив, что он свободен от хватки вождя-шамана-императора, Зеро посмотрел туда же и в тот же миг ощутил, как у него холодеет спина.
Молодой человек шел прямо на них медленно, почти степенно, он был бос и полупрозрачен, точь-в-точь, как старушка Лола на языке Красного Беркута. Впрочем, с каждым шагом, он обретал плоть. Застиранный армейский комбинезон, на голове – что-то вроде пиратской повязки, двухдневная щетина на подбородке, в глазах – печаль и сострадание…
Отовсюду сбегаются ватахи: воины, женщины, дети, но никто не смеет приблизиться к нежданному гостю. Вдруг на вершине святилища сам собой вспыхнул жертвенный огонь, а из ворот святилища вышла Сквоседуватахучепанипарду, сжимая в правой руке жертвенный нож, черный от запекшейся крови, а по полу волочился красный форменный саван, перекинутый через ее левое запястье.
– Вообще-то, для церемоний времени нет, так что давайте быстрее. – Гость смотрит на верховную жрицу, и воины, только что заслонившие ее живым щитом, отходят в сторону, рядом остается лишь один из младших жрецов, несущий чашу со снадобьем, дарующим покой.
Присмотревшись, Зеро заметил, что это та самая чаша из серебристого металла, которую он сам рассматривал минуту назад. И тут воины оттеснили его в сторону, освобождая проход к лестнице. Рядом оказался дженти Гресс, но он, казалось, старался не замечать собственного агента…
– Шеф! – Зеро фамильярно дернул его за рукав. – Вам не кажется, что за подобную работу мне стоит прибавить жалованья.
Дженти Гресс лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и в это мгновение ударили барабаны.
– Может быть, все-таки выпьешь, а то жалко будет, если снадобье пропадет. – Сквоседуватахучепанипарду поднималась к пылающему алтарю рядом с жертвой, и ее разбирало любопытство, не отвечающее торжественности момента.
– Нет уж, мамочка, обойдусь я без вашего пойла. Ты только ножичком так не размахивай, а то поранишь меня раньше времени. – Неожиданный гость говорил по-эверийски с легким ромейским акцентом. – И тебе со мной вообще говорить не положено, а то жертва не будет считаться.
– Нельзя говорить на языке ватахов, а по-эверийски можно… Кстати, как твое имя, а то мне надо будет представить тебя Великому Ватаху.
Последняя ступенька осталась позади, чаша, в которую надлежало выжать кровь из бьющегося еще сердца, повисла в воздухе, нож занесен над грудью жертвы.
– Иор. Меня зовут Иор. – Идущий на смерть виновато улыбнулся.
286-я зарубка на Лампе, вечер
– …свирепые псы Маргора легли у ее ног и стали лизать ее колени. И тогда могучий Маргор направил на нее тучи диких ос, но те, не тронув ее, обратились в янтарь и обрели вечность. Тогда могучий Маргор призвал на помощь шесть огромных огнедышащих демонов из Пекла…
– А что такое демоны? – спросила девочка, но Тамир-Феан дернул ее за косичку, призывая к порядку.
– Демон – это что-то вроде Иссы, только страшнее, – объяснила Сандра и продолжила: – Но демоны прошли мимо, не заметив ее, и вернулись в подземное царство Аспара. «Кто ты, и зачем пришла сюда?» – гневно спросил Маргор. «Я – Ника, дочь царя Феота. Оракул сказал, что лишь я могу преградить тебе путь. И вот я здесь».
– А почему Маргор сам не убил ее? Зачем псов посылал? – не сдержался юный вождь тигетов, и тут же получил оплеуху от девчонки.
– Потому что он был злой, как Родонагрон, а все злые люди – трусы. – Сандра щелкнула пальцами, и возле одинокого дерева, сотворенного ею накануне, возник шатер. – А теперь вам пора спать. Про Маргора вам завтра Дина дорасскажет.
– А можно мы с ветренком поиграем? – Девочка, которая до сих пор так и не выбрала себе имени, просто хотела оттянуть окончание хорошего дня.
– Ты же знаешь, что он улетел с Гетом и Заккаром…
Дети понуро направились к шатру – знали, что хоть богиня и добрая, но спорить с ней бесполезно.
Видящие поставили свои шатры между Источником и полуразрушенной Твердыней, которую владыка так и не успел полностью восстановить, толпа Просящих обосновалась за чахлой рощицей в пяти милях к северу от бывшей резиденции Родонагрона, по ночам приходя мародерствовать на руины, Милосердные Слуги разбежались кто куда. Изредка на ближних холмах появлялись небольшие группы всадников-тигетов, до которых дошли слухи, что их вождь жив и находится под покровительством самой Еги-Хранительницы. Лопо целыми днями сидел возле Источника и коротал вечность, наблюдая, как из темной глубины поднимаются гроздья воздушных пузырьков…
Фавр исчез, сгинул на дне Чаши вместе с Родонагроном-бессмертным, и теперь оставалось только ждать… «Доченька, у нас достаточно времени, и есть, чем заняться». Сказала и ушла… Не улетела, не переместилась, а именно ушла, прихватив с собой Гета-странника. С Диной ушел и Заккар, пожелавший немедленно узнать секрет ковки «волосатой» стали, которой славился Ирольн… Никто из Видящих за все это время так и не решился приблизиться к Источнику или просто придти в гости, и было совершенно непонятно, почему они вдруг покинули Притвор, который многие сотни лет служил им надежным убежищем. «…и есть, чем заняться». Интересно, что она имела в виду? Ну, приглядеть за девчонкой, потому что она славная и неглупая, а это – редкость среди Просящих. И за Тамир-Феаном нужен глаз да глаз… Построить дворец? Восстановить библиотеку? Нет… Дворец – это признак оседлости, но оставаться здесь навсегда совсем не хочется, а рукописи Танваалронга сохранены в памяти до последней запятой. Вот только неизвестно, не вылетит ли все это из головы по ту сторону Источника, если когда-нибудь удастся вернуться домой. И Лопо молчит. Может быть, он уже…
– Лопо… – Она подошла сзади и тронула его за плечо. – Очнись, я пришла.
– Вижу. – Он даже не оглянулся. – Есть новости?
– Ты лучше скажи, что с тобой на этот раз?
– Меня предчувствие томит… – Он зачерпнул ладонью воду из Источника, и медленно вылил ее обратно. – У меня никогда раньше не было предчувствий. Знаешь почему? А потому что я и так знал все, что будет. Как это: «Пуля в спину или в грудь, пусть не эта, так другая. Ежели меня убьють, ты не жди меня, нагая…» А теперь, представляешь, меня даже убить нельзя… А кого, спрашивается, убить нельзя? Правильно – покойника…
Сандра некоторое время смотрела на него, думая, чему дать волю – жалости или гневу.
– Да ты пьян, как полковник! – Она неожиданно для себя самой столкнула его в Источник и, перевесившись через мраморный бордюр, посмотрела вниз. Ей вдруг показалось, что где-то там, в глубине промелькнул какой-то отсвет…
– Там ничего нет. – Лопо уже стоял рядом, его белый парадный мундир был абсолютно сух, и аксельбанты сверкали фальшивым уставным золотом. – И здесь тоже ничего нет. Хочешь, предскажу будущее? Вижу, что не хочешь, но я все равно… Родонагрона больше нет, а что это значит… Это значит, что скоро здесь начнется резня. Басилея Эленга не любит Видящих, ведь они, как она считает, все минувшие века исправно служили владыке. Сыновья Ольдора вернутся в долину Ирольна, и как ты думаешь, куда они двинутся дальше? Конечно, уничтожать тигетов и тланов, которые разоряли их землю. Горяне начнут утверждать культ древних богов, а ты лучше меня знаешь, как происходит утверждение культов. И еще есть Просящие, которых надо кормить, потому что они только и умеют кланяться, петь Славу и кушать, когда есть что. Но, скорее всего, их перебьют первыми, так что, эта проблема скоро разрешится. Милосердные Слуги могли бы стать профессиональными грабителями, только здесь скоро будет некого грабить. И никто не сможет этому помешать, потому что тирана, на котором держался местный порядок, уже нет, и некому его заменить… Ты не годишься. И мать твоя – тоже. Здесь, чтобы поддерживать мир и порядок, нужен стопроцентный эгоист, деспот и самодур. Но самое паршивое – то, что я все это знаю, и мне на это плевать. Нет больше офицера Лопо да Пальпы, есть что-то размазанное по всему Варлагору и его окрестностям.
У ветра долгая жизнь и короткая память…
«Сандра, девочка… Главное – не терять надежды. Если Родонагрон отправил своего эмиссара в наш мир, это значит, что тот должен неизбежно, рано или поздно, вернуться с докладом, а у него с собой должен быть ключ. Кому-то из нас надо постоянно быть рядом с Источником…» – Сказала и отправилась пешком в Велизор… Может быть, мамочка-мамуля и сама не очень-то верит в то, о чем говорит. Иначе она не рискнула бы покинуть пост…
– Сандра, к нам, кажется, посетители. – Лопо тряхнул головой, избавляясь от остатков хмеля. – Похоже на психическую атаку.
Видящие шли рядами и колоннами, одетые в свои форменные белые балахоны, мужчины были вооружены короткими секирами, а во главе странного воинства верхом на воле-альбиносе двигалась сама Безымянная. Они шли молча, сосредоточенно печатая шаг, слегка задрав вверх подбородки.
– Остановить их? – Сандра почувствовала, что теряется, а Лопо сейчас вряд ли годился в советчики.
– Если их разогнать, мы так и не узнаем, чего им надо… – Лопо уселся на мраморный бордюр. – К тому же, это зрелище мне нравится. Есть в нем что-то родное…
Первые ряды остановились в сотне метров от Источника, и Безымянная первой раскрутила пращу. Осколок белого камня описал высокую дугу и с шипением, без всплеска, погрузился в воды Источника. Строй Видящих мгновенно рассыпался, охватывая Источник полукольцом, и еще несколько белых камней полетело в цель. Вода уже не бурлила, ее уровень падал, обнажая мраморные стенки колодца, и после каждого попадания снизу доносилось что-то похожее на стон.
Лопо обратился в ветер, и, попутно сметая ряды нападавших, бросился к шатру, где спали Тамир-Феан и девочка без имени, но несколько камней, пролетев сквозь его бестелесность, распались на мельчайшие осколки, расползаясь холодной болью по всему его существу. Он упал на землю возле самого шатра и нашел в себе силы оглянуться. Видящие замыкали кольцо вокруг Сандры, и ее голубые молнии поражали в воздухе все меньше камней. И вдруг мощная ударная волна разметала нападавших. Лопо мог бы поклясться, что в воздухе распространяется запах жженой селитры, он сделал попытку преодолеть ползком последние несколько метров, но заметил прямо перед своим носом пару армейских ботинок.
– Ты живой? – Матушка Сандры, как всегда, успела вовремя. – Если жив, то вставай. У нас гости.
Лопо сначала сел на землю и огляделся. Рядом с Диной, которая успела мгновенно переодеться в легкий зеленый сарафанчик, стояла какая-то девица в платье для приемов позднеколониальных времен и со сверкающей короной на голове. Эленга! Басилея Велизора… Она все-таки снизошла… За ее спиной стояло несколько воинов в роскошных доспехах, а в небе гоняли облака несколько молчаливых ветров. Значит, басилея изволили прибыть вместе со свитой…
Возле Источника лежало несколько тел в белых хламидах, а вокруг, на серой вытоптанной земле, были разбросаны сотни белых камней. Видящие, те, кто уцелел, врассыпную убегали в сторону заката, а Сандра сжимала запястье Безымянной, которая, впрочем, не вырывалась, лишь по ее щекам катились крупные редкие слезы.
– И что это было? – поинтересовался Лопо, ни кому конкретно не обращаясь.
– А вот сейчас мы это и будем выяснять. – Дина направилась к пленнице, и весь кортеж последовал за ней.
– Видящие просят твоей милости и снисхождения. – Безымянная уже стояла на коленях перед Сандрой. – Мы разрушили Притвор… Мы разбили Каменное Кольцо, которое долгие века служило нам убежищем. Мы хотели уничтожить Источник.
– Зачем? – спросила Сандра, продолжая сжимать ее запястье, но ответа Лопо не расслышал.
Та же холодная боль пронзила его ступню, и он отпрыгнул в сторону. Белый камушек, осколок Каменного Кольца, оказался у него под ногой. Дальше он предпочел двигаться, не касаясь земли.
– …он сказал нам, что если исчезнет Источник, исчезнут и бессмертные. В залог того, что он не лжет, Каббиборой оставил нам Жезл Родонагрона. Многие поколения Видящих хранили знания, ремесла, искусства – и все ради того дня, когда исчезнут бессмертные, ради Часа Пробуждения. Теперь мы беззащитны…
Краем глаза Лопо заметил, что воины Эленги собирают камни и складывают их в одну кучу. Небольшая пирамида все росла, и на нее, почему-то, было больно смотреть. Внезапно вспомнилось заточение в сосуде из Холодной Глины, и еще – как сотни изучающих глаз там, в Притворе Видящих, смотрят на него, и он, едва помнящий свое имя, стоит перед ними, как беспомощный птенец, только что вылупившийся из яйца…
– … отпусти нас и позволь собрать наши камни, чтобы вновь сложить Кольцо… Я могу открыть тебе многие тайны…
Театр. Детский утренник. Здравствуй, Дедушка Мороз… Чтобы извлечь джина из кувшина, нужно потереть его двенадцать раз с подветренной стороны… А вот построить бы их, дать каждому по лопате, и через какую-нибудь сотню лет здесь будет город-сад. Безымянная лукавит, а что, спрашивается, ей остается делать после такого акта не спровоцированной агрессии. Каббиборой во всем виноват, собака летучая… Нет, Лопо да Пальпа, хоть и полковник, но не даст себя провести. Вот сегодняшняя кампания завершится, и надо будет перед сном попросить Сандру-Егу сотворить парочку небольших фугасиков для усиления обороноспособности.
«Молчи и слушай… – чей-то голос проник в его сознание, подавляя посторонние шумы, – Очень скоро, может быть, прямо сейчас вернется тот остолоп, которого Родонагрон послал воевать на чужбину, ты его особо не трогай, а вот девицу, которая с ним, нужно будет сразу же затолкать обратно, а то у нее фантазия буйная и дурная…» – до Лопо вдруг дошло, почему голос кажется ему странным: он говорил по-сиарски. В последнее время он, даже беседуя с Сандрой, перешел на древнеромейский, и теперь звуки родной речи настораживали и удивляли. «Запоминай, пока время есть: ты – герой-любовник, и, как только гнусный похититель приличных девушек попадется тебе на глаза, хватай его, за что придется и вбивай в землю по пояс, а потом забирай, все, что у него в руках, и ныряйте все туда, откуда вылезли…»
– А ты кто такой? – Лопо поймал себя на том, что говорит вслух, и Дина-Ега, стоявшая рядом, сразу же косо на него посмотрела.
«Тихо, не шуми… Меня зовут Иор, и ты меня знаешь. Ну, кто в Сиаре не знает блаженного Иора… Я, правда, уже умер, но это в нашем деле не имеет никакого значения. Кстати, папочка, кардинал Стефан де Стефано, когда первый раз меня увидел, то же самое спросил. Но давай вернемся к нашим баранам. Если хочешь снова оказаться в рядах Освободительной армии, сначала молчи и слушай, а потом делай, что я сказал, и тоже молчи».
– А тебя еще кто-нибудь слышит? – На этот раз, отвечая, Лопо едва шевелил губами, сохраняя конспирацию, хотя еще и не обнаружил в себе полной веры в явление блаженного, который оказался еще и чудотворцем. Шутка ли – просочиться в мир иной, игнорируя санитарные кордоны…
«Каждый слышит то, что ему положено. – Невидимый собеседник ответил подозрительно уклончиво. – И не важно, веришь ты в мой план или не веришь… Ты все равно сделаешь все, как надо, уже потому, что деться тебе больше некуда…»
– …и третья тайна стоит первых двух, но прежде, чем я открою ее, ответь, ответь мне, Ега-Хранительница Тепла, стоят ли мои слова твоего милосердия.
– Милосердие не имеет цены. – Сандра отпустила руку Безымянной и посмотрела на небо, где беспокойно заметались ветра.
«Пора!» – безмолвный крик блаженного Иора даже слегка запоздал. Воды Источника на мгновение вскипели, а потом откатились куда-то в глубину, а оттуда, подперев низкое серое небо, поднялся столб бледно-голубого холодного пламени.
– Сандра! Он открывается! – Лопо метнулся к ней, но тут заметил, что маленький Тамир-Феан, не в силах побороть любопытство бежит прямо к пробудившемуся Источнику…
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Вронский Константин