снова. Похоже, сверху его топтали лошадьми - но через мягкую прослойку. Он со
всей силы поддернул к себе левую ногу, освободил ее, уперся в лошадиную тушу и
выдернул вторую, тут же ощутив холод - кажется, он вытащил ее из сапога.
выползти из-под попоны. Хотя и с трудом, но двигаться удавалось. Рука нащупала
деревянное древко, и он окончательно успокоился: - Бердыш! Теперь не
пропадем...
представляла. Он выполз на свет, увидел над собой конское брюхо, перетянутой
подпругой и без колебаний резанул его лезвием бердыша. Подпруга лопнула, из
брюха прямо на голову хлынул поток крови и кишок. Нислав шарахнулся в сторону,
оказался между коней, увидел рыцаря: кираса, ноги и руки в железе - не наш. С
ходу вогнал подток бердыша ему под латную юбку. Смотрящий куда-то вперед швед
так и не успел ничего понять - просто захрипел и откинулся на спину, оставшись
в седле.
Нислава зажало между коней так, что потемнело в глазах
опустить глаза, обнаружил рядом со своим коленом русского пехотинца. Длинным
мечом колоть или рубить врага в упор ему было несподручно, поэтому он несколько
раз опустил на стеганную конским волосом и тонкой проволокой, подбитую
каракулем ватную шапку Нислава оголовье рукояти, в которую была вделана
косточка из мощей святого Пантелеймона. В глазах бывшего милиционера потемнело,
и он, едва кони немного разошлись, осел вниз.
остановившейся перед новгородской судовой ратью, следил, как шеститысячный
отряд рыцарей... Хотя, пожалуй, уже пятитысячный - врубается в стрелецкий полк,
вытаптывая, рубя сминая отмахивающихся саблями и бердышами пехотинцев. Стрельцы
гибли, но не бежали, отчаянно пытаясь остановить многократно превосходящего
врага. Под напором тяжелой конницы они постепенно пятились, теряя строй и
приближаясь спинами к труднопроходимой каменистой россыпи, слегка прикрытой от
солнца редкими низкими соснами.
косясь на ровные ряды шведских пехотинцев, остающихся на своем месте. Пожалуй,
они уже начинали считать, что русская армия, конница которой трусливо сбежала,
а пехота вот-вот поляжет до последнего стрельца, будет разгромлена и без их
участия. Что же, на войне бывает всякое. Но сейчас ему предстояло в очередной
раз попытаться разрешить извечный спор между броней и саблей, между стремлением
к победе и надеждой на неуязвимость, между силой и выносливостью.
отряды, проливая кровь, побеждая или умирая в сечах, и каждый раз оставались в
уверенности в правильности именно своей тактики и принципа воинского
вооружения. Рыцарь - неуязвимый, хотя и неуклюжий, спрятанный в броню до
кончиков пальцев, и размахивающий в сече не только мечом - но и одетой на кисть
латной перчаткой, железным рукавом, громыхающий множеством сочленений. Русский
боярин - гибкий, шелестящий похожей на драконью кожу кольчугой, рукава которой
всегда заканчиваются у плеча, а на руке которого далеко не всегда есть даже
наруч - потому, что рука должна быть легкой, и не уставать, даже если рубиться
с врагом придется несколько часов без перерыва.
смертоносного удара, а за ним, сперва на рыси, а затем переходя в стремительный
галоп помчалась вся остальная конная рать. На этот раз вместо стрел она сама
мчалась на врага, неся ему смерть на множестве стальных, украшенных чеканкой
или воронением, или просто остро отточенных и похожих на поблескивающих чешуей
рыбок наконечниках. И нет силы, способной остановить удар разогнавшегося на
всем ходу всадника.
рыцарям - и многие сотни из них оказали пробиты копьями насквозь, не успев даже
осознать опасности, многие посечены саблями или сбиты с коней, не успев
развернуться для отпора. Вдобавок, от слитного удара многотысячной конной
массы, они оказались сдавлены, как попавшая под щелчок пальца оса - и
вытолкнуты вместе с еще отбивающимися стрельцами на каменные россыпи.
делают?!
перевести дух, восстановить силы -но шведская конница оказалась в кольце, и на
ней оставалось либо поставить крест, либо немедленно спасать.
оставалось другого выхода.
атаковать русскую конницу. С расстояния сотни шагов ландскнехты дали слитный
залп, прореживая боярскую конницу - и одновременно предупреждая ее об атаке.
Русские развернулись навстречу, размахивая саблями и кистенями, людские массы
слились, и сражение окончательно превратилось в неуправляемую резню, всеобщую
кашу, понять что-либо в которой, или изменить казалось совершенно невозможным.
здесь, ты мне вот-вот понадобишься...
начале битвы у него имелось вдвое больше сил, нежели у русских. Возможно,
рыцарская конница и не смогла смять вражеские порядки, но урон она нанесла
ощутимый. Теперь там рубится почти вся его пехота, а у русских остались
нетронутыми правое и левое крыло. Значит, в сече сейчас участвует почти втрое
больше шведов, нежели язычников! И если язычники не бегут, то только потому,
что... Что им не хватает последнего, завершающего удара, решающего судьбу
сражения.
немедленно разогнать эту толпу и ударить русским в спину. Надеюсь, это не
составит для них особенного труда.
шведской армии вступить в бой.
немедленно сомкнулись в строй и двинулись вперед твердым шагом. Эти отважные
воины первыми в Европе поняли, что подвижность на поле боя куда важнее висящего
на теле железа и уже не первое десятилетие пугая врагов презрением к их оружию
и насмехаясь над закованными в кирасы союзниками. "Храбрость защищает лучше
брони!" - эту свою поговорку они подкрепили целой чередой побед над Священной
Римской Империей Германской Нации - то есть, половиной Европы, став самыми
желанными наемниками для любого короля.
рукавами и широко раскрытым воротом, из-под которого проглядывает спускающийся
мелкими складками ворот рубашки, пышные шарики коротких ватных штанов о-де-щос,
из-под которых спускались светло-серые чулки, деревянные туфли выкрашенные в
красный цвет. Короткие мечи на боках, опущенные протазаны и абсолютная
уверенность в своей победе. Поэтому их не очень удивило, что при приближении
полка закаленных в войнах швейцарцев русский сброд начал пятиться.
фитилем, кто с ядром или мешком пороха - чтобы сразу после выстрела забить в
ствол свежий заряд. Псковские охотники, как и было обговорено заранее, начали
медленно пятиться, увлекая за собой казаков, и в расширяющемся просвете между
камнем и людьми стали видны ровные шеренги врагов.
лупить хоть сейчас, а если картечью - своих заденем.
увеличиться до десяти шагов, и резко скомандовал: - Пали!
пять чугунных ядер, предназначенных для разбивания каменных стен, прошили строй
швейцарцев насквозь, умчавшись далеко им за спину, а два ведра картечи,
выплеснутых из сорокагривенных пищалей, хотя и не ударили так же далеко, но
зато прорубили во вражеских рядах широкие просеки.
выросшую перед нарядом пелену, пробежал в ней десяток шагов и, выскочив на
свет, упал на колено, одновременно вскинув пищаль: - Получи!
двоих швейцарцев - а рядом, кто стоя, кто с колена, открывали огонь по врагу
все новые и новые вбегающие из дыма стрелки. И швейцарцы, непривычные к столь
жесткому отпору, остановились.
- псковичи, и отступление швейцарцев превратилось в бегство.
принимавшее участия в бою крыло русских двинулось вперед.
редко сражались на берегу. Их стихия - это драка на палубе один на один, это
абордажные схватки со столь многочисленными в Варяжском море пиратами, либо с
купцами, некстати подвернувшимися на пути новгородской ладьи. Они умели
сражаться и не боялись крови - ни своей, ни чужой. Морской закон прост: волны
скроют все. Ты должен победить, или умрешь. Они не умели держать строй,
равнение, наносить слитный удар и, окажись на пути тех же швейцарцев, наверняка
были бы разогнаны и истреблены. Но сейчас ратникам противостояли не слаженные,
хорошо обученные правильному бою отряды - они видели лишь разрозненные кучки